Валютный рынок и банковская система: коллапса не произошло

Резюме

В 2022 году валютный рынок и банковская система Беларуси столкнулись с серьёзными трудностями, вызванными войной в Украине и последовавшими за ней санкциями. Весной ситуация выглядела катастрофической, однако меры, предпринятые в России и Беларуси, отсроченный эффект от санкций и некоторые другие факторы привели к стабилизации. И рубль, и банки устояли, хотя и не без проблем.

Тенденции:

• после начала войны в Украине беларусский рубль (BYN) ушёл в крутое пике вслед за российским рублём (RUB), однако по мере стабилизации RUB, а также благодаря ограничениям на операции с валютой внутри Беларуси и относительно неплохой ситуации с платёжным балансом BYN оправился от шока;
• банки на некоторое время перестали в полной мере выполнять свои обязательства перед клиентами, что в очередной раз подорвало доверие к BYN и банковской системе в целом, но позволило избежать полноценного дефолта;
• отток валютных средств из банковской системы продолжался на протяжении всего года; кроме того, наблюдался переток средств со срочных депозитов на текущие счета, а также рост доли наличных;
• приток BYN в банки во втором полугодии, наряду со снижением экономической активности и спроса на кредиты, привёл к формированию профицита ликвидности в банковской сфере и стабилизации процентных ставок.

Курс упал на дно, но потом вернулся

Для валютного рынка Беларуси 2022 год выдался напряжённым. После того как 24 февраля Россия вторглась в Украину, RUB ушёл в крутое пике. Только один этот факт уже не мог не отразиться на положении BYN, а последовавшие многочисленные санкции, казалось, только усугубляли и без того шаткое положение национальной валюты. Однако экстренные меры, принятые в первую очередь российским центробанком, позволили временно стабилизировать, казалось бы, безнадёжную ситуацию, в результате чего итоги 2022 года для валютного рынка Беларуси оказались совсем не катастрофичными.

Сразу после развёртывания военных действий RUB начал стремительно падать и уже к 11 марта обесценился по отношению к доллару на 49.6%,1 при этом курс достиг рекордных RUB 120.4 за USD 1. На беларусском рынке рост курса доллара оказался не настолько значительным, но также весьма существенным: к 11 марта BYN упал к USD на 24.5%,2 курс американской валюты достиг рекордной отметки BYN 3.3.

Такая существенная разница темпов роста курса доллара в Беларуси и России обусловливалась укреплением BYN по отношению к RUB. На 11 марта курс RUB на беларусском рынке снизился на 17%. Для внешней торговли Беларуси, сильно завязанной на Россию, подобное положение дел является разрушительным. Дорогой BYN по отношению к RUB делает беларусские товары дорогими для россиян, а российские товары – дешёвыми для беларусов, что в среднесрочной перспективе может сильно увеличить импорт и одновременно сократить экспорт. Однако в краткосрочной перспективе Нацбанк не раз допускал подобные колебания курсов, чтобы не случилось слишком большого роста курса доллара, который для населения является своеобразным маячком стабильности.

В 2022 году Нацбанк позволил значительно укрепиться BYN по отношению к RUB, рассчитывая, что в будущем российская валюта хотя бы частично отыграет потерянные позиции. С одной стороны, это позволит сохранить более-менее стабильный курс доллара, а с другой – вернуть курс BYN по отношению к RUB на комфортные для экспортёров отметки. И ожидания оправдались.

После обвала в конце февраля – начале марта курс RUB начал быстро восстанавливаться, вернувшись к довоенным отметкам уже в апреле. Произошло это в силу ряда причин: российский центробанк ввёл беспрецедентные ограничения на движение капитала, а цены на сырьевых рынках и введённые против России санкции на первоначальном этапе привели к тому, что экспортные доходы России выросли, а вот импорт – резко сократился.

Нацбанк Беларуси со своей стороны не вводил запретов ни на продажу валюты, ни на выдачу валютных депозитов. Формально инициатива исходила со стороны самих банков, которые массово вводили всевозможные ограничения на выдачу валюты со счетов, не продавали наличные доллары и евро, а по безналичным валютообменным операциям нередко устанавливали либо суточные лимиты, либо высокий спред (разницу между ценой покупки и продажи), что делало обмен невыгодным. В конечном итоге совокупность принятых мер, укрепление RUB, а вслед за ним и BYN сбили валютную панику и способствовали дальнейшей стабилизации на валютном рынке Беларуси.

Нетипичные нерезиденты и типичное колебание

По итогам 2022 года чистыми покупателями иностранной валюты выступили беларусские предприятия (USD 1.33 млрд) и банки (USD 0.65). Операции населения, по итогам года, практически не повлияли на курс рубля – беларусы продали на чистой основе всего USD 0.03 млрд, что в масштабах всего финансового рынка капля в море. А вот нерезиденты выступили чистыми продавцами с рекордной суммой: они влили на рынок USD 2.51 млрд, что примерно в пять раз превышает годовые объёмы чистой продажи валюты нерезидентами в прошлом (табл. 1). Резкий рост продаж валюты со стороны нерезидентов можно объяснить тратами россиян в Беларуси по российским карточкам и платежами по параллельному импорту в Россию.

В общей сложности на рынке сформировался валютный профицит, что позволило BYN стабилизироваться, а Нацбанку хотя бы частично залатать дыру в золотовалютных резервах (ЗВР). В феврале-марте, на волне валютной паники, регулятору пришлось продавать валюту из резервов, чтобы сгладить колебания рубля. Объём этих интервенций в феврале и марте можно оценить в USD 0.9 млрд.

В конечном итоге в 2022 году беларусский рубль упал к доллару на 7.4%, к евро – всего на 1.1% (такая разница связана с укреплением доллара по отношению к евро), а к российскому рублю – на 10.2%, что благоприятно сказалось на ситуации во внешней торговле. Как видно из таблицы 2, подобные годовые колебания курсов едва ли можно назвать рекордными, они скорее типичны для беларусского рынка.

Ограничения на вывод средств из банков

В 2022 году одним из главных вызовов для банковской системы явился риск масштабного оттока депозитов. Поэтому в марте большинство банков ввело ограничения на выдачу средств со счетов. Поскольку эта мера формально не носила централизованного характера – принималась не Нацбанком, а самими банками, – то и ограничения сильно отличались от одного финансово-кредитного учреждения к другому. Так, по состоянию на 12 марта, Альфа-Банк позволял снять со счетов максимум USD 10 тыс. и EUR 3 тыс. один раз в 30 дней, Приорбанк – не более USD 3 тыс. в день, а некоторые банки не декларировали вообще никаких ограничений.5 Практически во всех случаях валюта выдавалась под заказ.

По счетам до востребования, к которым привязаны банковские карточки, также вводились лимиты. Так, по состоянию на 12 марта, Банк БелВЭБ позволял снять в пределах USD/EUR 1000 в сутки, Белгазпромбанк – до USD 500 в сутки. Подобные ограничения не позволяли владельцам счетов, к примеру, выехать за границу на день-два и обналичить накопления в зарубежном банкомате.

Подобные действия фактически означают невыполнение обязательств банков перед клиентами, однако они позволили не допустить полноценного дефолта. Дело в том, что деньги вкладчиков не лежат в банковском хранилище, а перераспределяются в экономике в виде кредитов. Таким образом, банк не имеет возможности быстро вернуть деньги всем желающим. Растягивая время выдачи средств и вводя суточные/месячные ограничения, банки предотвратили коллапс, но сильно подорвали доверие к банковской системе.

Логично, что наиболее масштабный отток коснулся именно валютных средств: вкладчики, сберегающие в долларах и евро, изначально не питают доверия к беларусскому рублю, а значит, более склонны к осторожности и оценке рисков, чем среднестатистический держатель депозита в BYN.

Несмотря на все ограничения, в марте валютные депозиты физлиц в банках сократились на 9.7%,6 в том числе со срочных вкладов было изъято 5.9% всех средств физлиц, а с переводных депозитов (так называемых счетов до востребования) – 21.5%. В номинальном выражении беларусы вынесли из банков USD 512.2 млн, и эта сумма была бы сильно больше, если бы не ограничительные меры, а также существование безотзывных вкладов, забрать которые раньше срока не представляется возможным.

Юридические лица со своей стороны перемещали валютные ресурсы со срочных счетов на текущие, чтобы облегчить к ним доступ. Так, в марте срочные валютные вклады юрлиц сократились на 11.7% (USD 347.1 млн), а переводные депозиты приросли на 12.7% (USD 312.2 млн).

Отток затронул и переводные депозиты в беларусских рублях. В марте население сняло с таких счетов 7.7% (BYN 262.3 млн), а юрлица – 7.9% всех средств (BYN 314.8 млн). При этом со срочными депозитами в BYN существенных изменений не произошло, что можно связать как с существованием безотзывных BYN-вкладов, так и с психологическим портретом вкладчика, хранящего сбережения на срочном депозите в BYN: определённо, он больше доверяет BYN и банкам, чем валютный вкладчик.

Банковская система избежала коллапса

Несмотря на все ограничительные меры, в марте банки столкнулись с дефицитом ликвидности, что вынудило Нацбанк проводить кредитные аукционы, предоставляя банкам недостающие средства. Всего за один месяц регулятор провёл шесть аукционов, предоставив банкам BYN 2.9 млрд (хотя объём спроса со стороны банков составлял BYN 7.9 млрд).7 Процентная ставка по таким кредитным средствам на отдельных аукционах превышала 30% годовых (при ставке рефинансирования 12% годовых). Выше 30% годовых неоднократно выстреливали и ставки на рынке межбанковского кредитования, что также свидетельствует о дефиците ликвидности в банковской системе.

Впрочем, как и в случае с валютным рынком, по мере утихания первой паники, уже с апреля ситуация в банковской системе начала стабилизироваться. Ставки пошли вниз, отток депозитов замедлился, порой фиксировался и приток денег в банки, а Нацбанк вернулся к практике проведения депозитных аукционов,8 поскольку в банки вернулся профицит ликвидности. К сожалению, с середины лета регулятор перестал представлять отчёты об операциях поддержки ликвидности, поэтому полной картины по итогам года мы не видим.

В конечном итоге в 2022 году срочные депозиты физлиц в BYN выросли на 22.2% (или 1.14 млн), при годовой инфляции 12.8%, а переводные депозиты физлиц приросли на 11.9% (BYN 451.4 млн). Юрлица нарастили BYN на переводных счетах на 55.5% (или 2.24 млрд), а на срочных – сократили на 6.0% (BYN 318.2 млн).

В части валютных средств на счетах в банках сложилась не столь благоприятная картина. Так, по итогам 2022 года население забрало с текущих и срочных счетов в общей сложности USD 516 млн, или 9.8% всех валютных средств физлиц, которые хранились в банках в начале года. Юрлица же нарастили валютные средства на 5.7%, или USD 316 млн, при этом перераспределив средства со срочных вкладов на текущие счета. То есть приток валюты в банки со стороны юрлиц не компенсировал оттока, сформированного населением.

Объём наличных денег и кредитов в российских рублях растёт

В 2022 году широкая денежная масса (ШДМ) – все деньги в экономике, включая и рубли, и валюту, и наличные, и вклады – выросла всего на 6.8%, что свидетельствует о стремлении Нацбанка придерживаться относительно жёсткой монетарной политики и не допускать дополнительного давления на инфляцию путём чрезмерной эмиссии.

Важной особенностью года, связанной с ШДМ, явился быстрый рост объёма наличных денег в экономике: с января по декабрь общий объём наличных увеличился на 38.3% и составил рекордные BYN 6.611 млрд. Такая динамика подтверждает тезис о снижении доверия к банковской системе, а также может свидетельствовать о росте теневой экономики.

В 2022 году процентные ставки пришли в норму. Так, за январь-декабрь средняя ставка по новым банковским вкладам в BYN составила 8.4% годовых, что даже ниже, чем в 2021 году (11.4%). При этом средняя ставка по новым валютным вкладам составила 4.6% против 2.1% в 2021 году, что свидетельствует о сохраняющейся потребности в валюте со стороны банков, несмотря на стабилизацию валютного рынка и декларируемое стремление к дедолларизации экономики.

В рассматриваемый период средняя ставка по новым BYN кредитам составила 14.6% против 12.7% годом ранее (без учёта льготного кредитования). При этом валютные кредиты сильно подорожали: средняя ставка по новым кредитам в иностранной валюте составила 13.2% годовых против 6.9% в 2021 году. Секрет такого роста кроется в том, что в 2022 году основной иностранной валютой для кредитования стал российский рубль, хотя раньше бизнес чаще кредитовался в долларах и евро.

Средняя ставка по рублёвым кредитам и депозитам на межбанковском рынке составила 8.3%, однако на протяжении всего второго полугодия ставки на межбанке составляли всего 1–2%, что свидетельствует о значительном профиците ликвидности. Высокий среднегодовой показатель обусловлен пиковыми значениями марта.

Заключение

2022 год не стал катастрофичным для валютного рынка и банковской системы Беларуси. Более того, многие итоговые показатели выглядят даже неплохо. Во многом ситуацию спасло резкое укрепление российского рубля в середине года на фоне жёстких валютных ограничений и серьёзного сокращения импорта. Свою лепту внесли и беларусские банки, не допустившие слишком масштабного оттока средств за счёт нарушения условий договоров со своими клиентами.

Общий экономический спад, снижение кредитной активности и ручное управление ценами способствовали стабилизации процентных ставок. Многочисленные санкции не нанесли одномоментного сокрушительно урона. Однако они продолжают действовать, и перспективы 2023 года не выглядят благоприятными.

Российский рубль возобновил своё падение уже в конце 2022 года, и нет причин полагать, что этот процесс остановится в 2023 году. Вслед за ним вниз будет идти и беларусский рубль, а ухудшение ценовой конъюнктуры вкупе с действующими санкциями будет негативно влиять на платёжный баланс, оказывая дополнительное давление на курс национальной валюты. При этом объём имеющихся валютных резервов не позволит Нацбанку проводить ощутимые валютные интервенции, чтобы поддержать BYN.

Экономический спад будет вынуждать правительство и Нацбанк смягчать монетарную политику и стимулировать экономику в том числе за счёт эмиссионных механизмов, что может подстегнуть инфляцию во втором полугодии и вновь увеличить процентные ставки.

Отток валютных средств со счетов будет продолжаться, что не добавит банковский системе устойчивости. Курс рубля и банковская система будут оставаться под угрозой высоких рисков, а вероятные шоки могут привести к реализации самых неожиданных и пессимистичных сценариев.