Образование: суверенитет и безопасность превыше всего

Александр Пионов

Резюме

В 2021 году экстенсивные и интенсивные показатели образования продолжали ухудшаться. Законодательные изменения, прежде всего связанные с новой редакцией Кодекса об образовании, в основном не предназначались для реальной трансформации и развития беларусского образования, а лишь с опозданием легализовали сложившуюся административную практику и карательные инструменты.

Акценты в оценке качества образования всё отчётливее подчинялись задачам секьюритизации этой сферы: патриотическому воспитанию и полному внешнему контролю кадровых и академических сторон жизни учреждений образования, противодействию информационным угрозам в среде учащихся, переориентации международных связей с запада на восток.

Тенденции:

В 2021 году очаги академической культуры, которые скрытно существовали последнее десятилетие и неожиданно обнаружились в явной или молчаливой поддержке Протеста 2020, были подавлены с небывалой решительностью. В системе образования спешно утверждается административный контроль и идеологическая монополия государства. Однако их осуществление затруднительно ввиду инерции системы, ведомственной рассогласованности, немотивированности значительной части академического сообщества и некоторых стейкхолдеров.

Статистика образования

В 2021 году состояние образования вписывалось в картину общей депопуляции и постепенного ухудшения интенсивных показателей, т. е. количества обучающихся на разных уровнях образования в расчёте на 10 тыс. чел.1 Из года в год сокращается количество учреждений образования и количество обучающихся во всех видах образовательных организаций от детских садов до университетов. Некоторая стабилизация численности учащихся средних школ – единственное исключение из правила.

На протяжении многих лет интенсивные показатели являлись предметом гордости для властей и аргументом в оправдании государственной образовательной политики. В 2013 году – с показателем 619 студентов на 10 тыс. жителей и 87% общего охвата населения высшим образованием (ВО) – Беларусь фигурировала в топе стран мира, уступая лишь небольшой группе лидеров вроде Южной Кореи и США. Сегодня этот показатель сократился до 282 студентов на 10 тыс. населения.

К тому же международные сравнения утратили свою привлекательность для властей. Однако, как и прежде, эти цифры свидетельствуют не о качестве национальной системы образования, а только о доступности ВО. Но и показатель доступности профессионального образования из года в год снижается. За последние 5 лет коэффициент приёма в ссузы сократился с 42.6 до 40.6% в минувшем году, а в вузы – с 71.9 до 63.8%.

Что касается качества ВО, то его показателем не в последнюю очередь являются структурные характеристики высшей школы: соотношение обучающихся на разных уровнях высшего образования – бакалавриате, магистратуре и аспирантуре (докторантуре). В 2021 году сократилось и без того малое число магистрантов и аспирантов.

Продолжалось сокращение числа средних школ, преимущественно на селе, при небольшом общем увеличении численности учащихся. В 2021/22 учебном году школ было 2 967, годом раньше – 3 009. Экономически такое сокращение оправдано: оно соответствует европейским трендам и позволяет, в идеале, повысить качество образования сельской молодёжи. Однако катастрофический разрыв в уровне подготовки сельских и городских школьников, продемонстрированный в 2018 году результатами PISA (Международной программой по оценке образовательных достижений учащихся), и далёкое от европейского стандарта соотношение количества учителей и учеников свидетельствуют, что такое сокращение числа школ не решило ни образовательных, ни экономических задач.

Продолжается процесс русификации средней школы. Если в 2006/06 учебном году 23.3% учеников обучались на беларусском языке, то в 2020/21 – только 10.2%. Это в том числе непосредственно связано с закрытием школ на селе, так как именно такие школы (зачастую номинально) декларируют беларусский язык обучения.

Новая редакция Кодекса об образовании

Практически сразу после вступление в силу в 2011 году Кодекса об образовании с очевидностью обнаружилась необходимость его существенной переработки. Потребовалось ещё десять лет для того, чтобы его новая версия стала законом.2 К сожалению, последняя редакция Кодекса, как и её предшественница, не предназначена для реальной трансформации и развития образования и лишь узаконивает сложившиеся практики.

В редких случаях, когда Кодекс утверждает нечто новое и давно назревшее, как, например, совмещение выпускных и вступительных экзаменов в вуз после 11 класса, это также разочаровывает своей половинчатостью и непоследовательностью. Так, совмещённый централизованный экзамен вводится только по двум предметам, оставляя все остальные без изменений.

К позитивным изменениям можно отнести появление в Кодексе – после более чем 10 лет обещаний – нормы о приложении к диплому Diploma Supplement в соответствии с общеевропейским образцом. Единственное болонское обязательство, которое выполнено практически полностью.

В структуре высшего образования так и не адаптирована трёхступенчатая болонская архитектура. Несмотря на попытки минобразования в недалёком прошлом включить аспирантуру в систему ВО, закрепить это в Кодексе не удалось. Отсутствуют подвижки и в закреплении такого болонского инструмента, как ECTS.3 Без него ни международная мобильность, ни курсы по выбору и индивидуальные образовательные траектории не имеют гарантированной основы.

Никакой подвижки в имплементации независимой системы обеспечения качества образования в Кодексе также нет. Более того, вместо обещанного независимого агентства контроля качества недавно мы получили новое ведомственное ответвление минобразования – Национальное агентство по обеспечению качества образования.

Социальное измерение ВО так и не обогатилось ни обновлённой системой содействия трудоустройству выпускников, ни инструментами инклюзивности. Система распределения только укрепилась и расширилась. Кодекс фактически закрепляет очень узкое понимание инклюзивности, ограниченное кругом людей с инвалидностью. Важнейшая цель образовательной политики – обеспечение доступности высшего образования для всех уязвимых групп населения – исчезла из стратегических документов. Её нет в Концепции развития системы образования Республики Беларусь до 2030 года. Нет и в Кодексе.

В части академических ценностей было бы трудно ожидать какого-либо прогресса. Среди принципов государственной образовательной политики по-прежнему не нашлось места для сохранения, распространения и развития национальной культуры, автономии учреждений образования и академической свободы, социального партнёрства в образовании. Зато значительно усилен репрессивный механизм образовательного законодательства. В Кодексе появились статьи, преследующие любое проявление протеста, повторно наказывающие или ограничивающие в правах тех, кто уже наказан в административном или уголовном порядке. С одной стороны, Кодекс ограничил права родителей влиять на учебный процесс или выбирать школу, с другой – возложил на них ответственность за поведение их детей.

Слабым утешением можно считать лишь то, что Кодекс не является законом прямого действия. Вместе с тем нет никаких оснований надеяться на смягчение или либерализацию нормативной базы образования в подзаконных актах.

Интернационализация образования

Министерство образования утверждает, что в вузах Беларуси обучается около 27 тыс. иностранцев, хотя Белстат насчитал только 20 936 иностранных студентов. Почти половину этого показателя по-прежнему обеспечивают туркмены. И, как прежде, въездная мобильность уступает выездной.

Примечательно принципиальное изменение вектора выездной мобильности. Долгое время основной поток беларусов – более 70% выезжавших на учёбу – направлялся в вузы России. В прошлом году привлекательность Польши практически сравнялась с российской. По данным Ассоциации внешнеполитических исследований имени Громыко, в 2021 году число беларусских студентов в российских вузах равнялось 10.6 тыс., тогда как только в Польше (без учёта других стран Европы), по данным образовательного фонда «Перспективы», обучалось 9.7 тыс. беларусов. Россия перестала доминировать на этом рынке, несмотря на все усилия властей двух стран по продвижению Единого образовательного пространства.

Не выросла и привлекательность Беларуси для российских студентов. Если пять лет назад в нашей стране обучалось 1.7 тыс. россиян, то в прошлом году – только 1.4 тыс. В 2021 году Россия значительно увеличила квоты для бесплатного обучения беларусов с 200 до 700 мест, рекомендовала своим университетам принимать их на учёбу на основании не только ЕГЭ, но и беларусского ЦТ.

Одновременно наращивалось число прямых межуниверситетских договоров, которое превысило 1.5 тыс., бурно росло количество совместных мероприятий, укреплялись и расширялись ассоциации и форумы отраслевых вузов. Но итог оказался очень скромным. И это несмотря на кризис западного вектора: сворачивание институционального межуниверситетского сотрудничества с европейскими партнёрами ввиду масштабного нарушения академических прав беларусских студентов и преподавателей, с одной стороны, а с другой – изгнание из Беларуси Института Гёте, Офиса Германской службы академических обменов (DAAD), польских образовательных организаций и др.

На этом фоне достаточно успешно развивается сотрудничество с китайскими вузами. Китай резко нарастил количество своих студентов в Беларуси. Если в 2019/20 учебном году их было 1 435, то год спустя – уже 3 634 чел. Сегодня в БГУ обучается свыше 2 800 китайских граждан, что составляет 64% от общего числа иностранных студентов вуза. Ранее первое место безраздельно принадлежало туркменам.

Количество беларусов во всех образовательных программах в Китае – около 1 тыс. чел. Минобразования сообщает о 500 прямых договорах о сотрудничестве между учреждениями образования двух стран. Реализуются свыше 20 совместных образовательных программ первой ступени ВО и более десяти – второй ступени. На базе учреждений образования двух стран функционируют две совместные образовательные структуры и четыре научные лаборатории. В беларусских университетах действуют шесть Институтов Конфуция. Роль последних может выходить далеко за рамки изучения китайского языка. Так, в Швеции Институт Конфуция обвиняли в ограничении академических свобод, наблюдении за китайскими студентами за рубежом и продвижении идей и целей Коммунистической партии Китая.

Политика самоизоляции от Европы и сворачивание официальных контактов европейских университетов с беларусскими партнёрами переключили академическое сотрудничество и поддержку студенческой мобильности в режим более адресной помощи репрессированным студентам и преподавателям как на общеевропейском (Стипендии U4Belarus – SALT и др.), так и национальном (польские стипендиальные программы NAWA «Solidarni z naukowcami», Программа Кастуся Калиновского, немецкие стипендии DAAD, программа Хильды Дамин, чешские, норвежские, литовские и пр. стипендии) уровнях. Несмотря на беспрецедентный уровень международной академической поддержки, эффективность многих начинаний оказалась ниже ожидавшейся вследствие формализма и бюрократических проблем. В середине года в повестке дня стипендиальных программ Беларусь заметно потеснил Афганистан.

Беларусское минобразования пыталось сохранять видимость участия в Европейском пространстве высшего образования (ЕПВО). Однако в декабре 2021 года даже очень терпимый высший исполнительный орган Болонского процесса – BFUG – по требованию Европейского союза студентов большинством голосов отстранил Беларусь от председательства в 2022 году. Кроме репутационного ущерба, такое решение ничем особенно не грозит нашему образованию, но примечательно, что BFUG впервые решился использовать процедуру голосования для того, чтобы в выборе между фундаментальными академическими ценностями и консенсусом выбрать ценности.

Секьюритизация образования

Под секьюритизацией образования понимается интерпретация проблем этой сферы как экзистенциальной угрозы безопасности государства и как право на чрезвычайные действия в обход стандартных юридических и политических процедур. Именно так власти оценили ситуацию в учебных заведениях страны после кризиса 2020 года. На Республиканском педагогическом совете 23–24 августа 2021 года провозглашены основные направления и механизмы секьюритизации образования: прямая идеологическая монополия – «школа не может быть вне политики. Но политика там должна быть только одна – государственная». Полный административный контроль над всеми сторонами образования.4

Образование подчиняется приоритетной задаче патриотического воспитания, в основу которого ложится Программа патриотического воспитания населения Беларуси на 2022–2025 годы, утверждённая Совмином 29 декабря 2021 года (постановление № 773). Разработка программы объясняется геополитическими вызовами и необходимостью укрепить государственный суверенитет и национальную безопасность страны. Создаётся Республиканский межведомственный координационный совет по патриотическому воспитанию населения Беларуси, который возглавит замглавы Администрации президента Игорь Луцкий. В соответствии с задачами патриотического воспитания обновляется содержание учебных программ и учебников всех уровней образования.

Александр Лукашенко поставил задачу выработать стандарт для школ, в котором необходимо прописать различные аспекты – от вопросов организации урока до внешнего вида ученика и учителя. Обновлённые правила внутреннего распорядка учебных заведений запрещают любые несанкционированные действия и высказывания. Криминализируется ответственность за высказывания, которые могут быть интерпретированы как дискредитирующие Беларусь, а минобразования включается в число субъектов, в обязанность которых входит противодействие экстремизму (новая редакция закона «О противодействии экстремизму»).

В отношении кадрового обеспечения этих задач минобразования постановлением № 146 от 15 июля 2021 года внесло корректировки в типовые штаты и нормативы численности работников учреждений среднего образования: «в учреждениях (за исключением начальных школ, вспомогательных школ, вечерних школ, специализированных учреждений) при наличии 351 и более учащегося – 1 штатная единица руководителя военно-патриотического воспитания, от 50 до 350 учащихся – 0.5 штатной единицы, в кадетских училищах – 1 штатная единица». Всего 2 тысячи ставок.

В учреждения ВО назначены проректоры по безопасности и кадрам, сведения о которых отсутствуют в публичном доступе. По документам, которые оказались у журналистов, в их задачи входят организация работы с государственными секретами и меры по обеспечению информационной безопасности, координация взаимодействия с правоохранительными органами, выявление, предупреждение и пресечение действий, угрожающих безопасности работников университета, и др.

Продолжилось обновление руководства вузов и факультетов, усилен государственный контроль над БРСМ. Новая редакция Кодекса об образовании существенно ограничивает доступ к системе образования организаций гражданского общества и влияние родителей на учебный процесс.

Принцип политики секьюритизации «патриота может воспитать только патриот», провозглашённый властями, прежде всего коснулся профессорско-преподавательского состава университетов. BeSSA зафиксировано 3 234 различного рода случаев давления на преподавателей вузов и их преследований – от угроз, штрафов и увольнений до лишения свободы.5 Видимо, это неполный список жертв политики чисток нелояльных педагогов. Но даже эти цифры свидетельствуют, что репрессии коснулись заметной части 19-тысячного профессорско-преподавательского корпуса. В отличие от университетских кадров, учителя средней школы в глазах власти выглядят в большей степени заслуживающими доверия.6 Но и им предстоит сделать ещё больше: любыми методами навести порядок в школе.

Вполне логичным продолжением политики секьюритизации и «перезагрузки» системы образования является корректировка социального состава студенчества за счёт стимулирования и расширения целевого набора представителей лояльных групп населения. До сих пор попытки развивать целевой набор не имели большого успеха и поддержки работодателей. Новые меры в значительной степени концентрируются на политическом смысле этого механизма («преданные кадры»). Теперь приоритетными правами при поступлении в учреждения BO будут пользоваться выпускники классов спортивно-педагогической и военно-патриотической направленности, дети военнослужащих, сотрудников органов внутренних дел, погибших (умерших) или ставших инвалидами при исполнении служебных обязанностей.

Вместе с тем на Республиканском педсовете обозначены социально-профессиональные группы, представляющие угрозу национальной безопасности. Речь шла, в частности, о крупных технологических компаниях, которые используют внутренние системы коммерческого менеджмента для ведения идеологической подрывной работы.

IT-индустрия и цифровизация явились серьёзным вызовом для системы, требующим быстрого ответа. Власть в этой связи придаёт первостепенную важность созданию Единого информационно-образовательного ресурса, агрессивному проникновению в социальные медиа, контролю над подготовкой кадров для IT-отрасли. Но одновременно растут страх и подозрительность в отношении передовых информационных технологий и, как следствие, появляется перверсивное стремление отгородиться от нового старыми образовательными мифами.

Заключение

Российско-украинская война, наложившись на постреволюционную депрессию беларусского общества, если не обнулила прогнозы развития образовательной ситуации в Беларуси и беларусском зарубежье, то существенно повысила их неопределённость. Беларусы и внутри, и за пределами страны больше не могут рассчитывать на безусловное сочувствие и международную поддержку как жертвы академических репрессий. И официальная система образования, и независимые образовательные структуры беларусского зарубежья приближаются к точке бифуркации. В настоящий момент трудно предсказать, по какой траектории будут развиваться события. К сожалению, немногое будет зависеть от нас, поэтому в 2022 году от всех игроков на сцене беларусского образования можно ожидать лишь реактивного поведения.