Макроэкономическая ситуация: замедляющийся рост на фоне ценовой и финансовой стабильности

Дмитрий Крук

Резюме

2018 год оказался для национальной экономики противоречивым. С одной стороны, темп прироста выпуска оказался наибольшим за последние 8 лет. Он сопровождался существенным ростом реальных доходов, что обеспечило сглаживание накопленных диспропорций в благосостоянии населения. Но, с другой стороны, этот рост по-прежнему был скромным, не позволяющим сократить разрыв в благосостоянии с другими странами ЦВЕ.

Прирост стал возможен благодаря механизму восстановительного роста, который к концу года полностью исчерпал себя. Осознавая слабость потенциала роста, власти продолжили искать пути его усиления. В этом поиске они не вышли за рамки существующих политических ограничений и сосредоточились на продвижении идеи «новой экономики».

В рамках текущей экономической политики важным достижением явилось поддержание ценовой и финансовой стабильности.

Тенденции:

Введение

2018 год беларусская экономика начала на волне продолжающегося восстановительного роста. Но уже в начале года просматривались некоторые предпосылки для его ослабления: прогресс производительности предприятий оставался скромным, а высокая долговая нагрузка обременительной. Кроме того, на фоне возросших в 2017 году доходов проявились тенденции усиления ценового давления и ускоренного роста спроса на импортные товары и услуги.

Постепенное «остывание» экономической активности не вписывалось в планы экономических властей. На 2018 год они определили темп прироста выпуска в 3.5% при сохранении приверженности целям обеспечения ценовой и финансовой стабильности. Достижение указанных целей представлялось возможным лишь при благоприятной внешней конъюнктуре. Поэтому де-факто сценарий властей уповал на такую конъюнктуру и содержал в себе высокую степень оптимизма.

Эликсир роста не найден, поиски продолжаются

В 2018 году в области институциональной политики власти всё более явно придерживались наметившегося годом ранее курса сегментирования экономики и реализации дифференцированных мер. В рамках этой негласной концепции национальная экономика разделялась на две части: традиционную (с доминированием госсектора) и новую (с доминированием частного сектора).

В отношении традиционной экономики власти продолжили реализовывать подход постепенного ужесточения бюджетных ограничений. В рамках мер такого характера урезан объём предоставления новых директивных кредитов до BYN 1.2 млрд (с 1.9 млрд в 2017 году). В результате (после череды постепенных ограничений, начавшихся в 2015 году) ощутимо снизилась роль этого механизма по поддержке традиционной экономики, хотя накопленный долг ещё велик в общем объёме кредитных требований банков.

Других значимых мер в русле ужесточения бюджетных ограничений не предпринималось. Предложения подобного рода со стороны правительства не получили поддержку политических властей и явились одной из причин смены правительства в середине года. Новый состав правительства обозначил (в программе действий на 2019–2020 годы) нацеленность на поступательные изменения через внедрение новых стимулов и механизмов в менеджмент госпредприятий.

В 2018 году по ряду вопросов, имеющих системную значимость, наметился даже «откат» назад. Так, ощутимые изменения претерпел подход властей к разрешению проблемы плохих долгов. В 2016–2017 годах предпринимались шаги, пусть и робкие, в направлении того, чтобы заемщики (в том числе госпредприятия, главным образом – сельскохозяйственные), которые не могут восстановить свою платежеспособность, подлежали санации и/или банкротству. В 2018 году концепция изменилась на противоположную: в новых указах, регулирующих данную сферу, банки де-факто поставили в положение, обязывающее не препятствовать функционированию таких заемщиков. Данное решение можно интерпретировать как дрейф к «мягкому» сценарию решения проблемы, то есть власти рассчитывают на её постепенное купирование и ограничение негативного влияния на экономику в целом.

В отношении «новой экономики» власти концентрируются на улучшении административных и регуляторных условий. В 2018 году приоритетными направлениями в рамках этого подхода власти провозгласили: декриминализацию экономических рисков, создание электронного реестра административных процедур, расширение доступа частного бизнеса к госзакупкам, инфраструктуре естественных монополий и т. п. Несмотря на определённый прогресс, решения, воплощённые в нормативно-правовые акты, по большинству из направлений перенесены на 2019 год.

Определённый эффект дали меры по развитию IT-сектора, предпринятые в предыдущие периоды. В 2018 году Парк высоких технологий (ПВТ) испытал значительный приток новых резидентов, а компании парка увеличили экспортную выручку на 38%. В целом по стране экспорт IT-услуг вырос на 27.2%, достигнув уровня в USD 1.9 млрд. С точки зрения добавленной стоимости прирост сектора оказался скромнее (10.5%).1

Отдельные достижения в рамках подхода осторожных и избирательных институциональных изменений, тем не менее, не вылились в какое бы то ни было усиление потенциала для экономики в целом. Практически все оценки перспектив равновесного роста сводятся к диапазону 2–3% в год. Такого роста явно недостаточно для сокращения разрыва в благосостоянии со странами ЦВЕ. Осознавая это, в 2018 году власти занимались поиском инструментов и механизмов, которые могли бы усилить эффективность концепции осторожных и избирательных изменений, не ставя под сомнение генеральную политическую линию.

В прошедшем году власти интенсифицировали усилия по повышению привлекательности проекта индустриального парка «Великий камень» для европейских и беларусских фирм. В частности, подписано трёхстороннее соглашение о сотрудничестве между администрацией парка, его управляющей компанией и ЕБРР.

Ещё одним претендентом на роль «мотора» будущего роста провозглашена «новая индустриализация» регионов. Целью данного плана власти назвали создание «портфеля инвестиционных проектов и предложений» в регионах. Однако, помимо артикуляции самой идеи, это направление не получило дальнейшего развития.

Благоприятное начало года

В начале года экономика демонстрировала достаточно высокий рост – в диапазоне 4–5%. Действовавшие в тот период механизмы восстановительного роста можно охарактеризовать как компенсацию потребителями и фирмами «упущенных» в период рецессии (2015–2016) потребления и инвестиций. При этом достигнутая в прошлые периоды стабилизация цен и текущего счёта имела определённый задел прочности. Поэтому восстановительный рост не сталкивался с преградами в виде ценового давления и/или давления на обменный курс.

Условия торговли (соотношение экспортных и импортных цен) достигли максимального за последние три года уровня (который, тем не менее, оказался заметно ниже исторических максимумов 2012–2013 годов). Благоприятное с точки зрения ценовой конкурентоспособности состояние демонстрировал и реальный эффективный обменный курс, находясь вблизи своего 6-летнего минимума. В результате в начале года индикатор ценовой конкурентоспособности национальных производителей достиг 5-летнего пика. Это способствовало поддержанию высокого уровня внешнего спроса: в первом полугодии физический объём экспорта достиг своего исторического максимума.

В начале года сохранялся инерционный тренд замедления инфляции, которая обновляла исторические минимумы, переместившись в диапазон ниже 5%. В этих условиях Нацбанк позволил себе продолжить снижение номинальной ставки рефинансирования с 11 до 10% годовых, что, однако, практически не отразилось на её реальном уровне. Это обусловило плавную динамику номинальных и реальных ставок на денежном и кредитно-депозитном рынках.

Завершение периода восстановительного роста

Со второго квартала 2018 года всё более явственно начали проявляться и разрастаться тенденции, обусловливающие замедление роста. Фирмы предпочитали тактику выжидания после периода активного восстановительного инвестирования (в 2017 году). Этому способствовало, во-первых, снижение отдачи на инвестиции вследствие базовых слабостей фирм и невысокого качества их инвестиционных проектов. Во-вторых, усилились опасения, связанные с ухудшением внешней конъюнктуры. В-третьих, для многих фирм – на фоне слабого финансового состояния и долговой нагрузки – барьером к инвестированию оставался ограниченный доступ к источникам финансирования.

В 2018 году снижены расходы на инвестиции республиканского бюджета, внешние источники финансирования стали менее доступными. На протяжении всего года банки ослабляли своё участие в финансировании инвестиций. Наконец, негативно на динамику инвестиций повлияло и ограничение домашними хозяйствами объёма средств, направляемых на финансирование жилищного строительства.

Негативные импульсы экономике придали и неблагоприятные тренды во внешней среде – постепенное замедление роста глобальной экономики и сокращение объёмов торговли. Кроме того, возникло давление на обменные курсы валют развивающихся стран. Наконец, новой проблемой для Беларуси явились усилившиеся трения с Россией относительно торговых барьеров для экспорта беларусской продукции.

Осенью Россия вынудила Беларусь отказаться от схем торговли российскими нефтепродуктами. Обеспечивавшийся таким образом рост экспорта нефтепродуктов способствовал большей прибыльности беларусских НПЗ и нефтетрейдеров, а также увеличению поступлений от экспортных пошлин в беларусский бюджет.

Вследствие указанных факторов состояние внешней торговли ухудшалось на протяжении года. Опережающий рост физического объёма экспорта относительно импорта постепенно сменился обратной тенденцией. Соответственно негативное влияние внешний спрос на чистой основе оказывал и на состояние выпуска.

В сегменте потребительского спроса сложилась благоприятная ситуация на фоне растущих доходов и бума розничного кредитования. Вместе с тем в 2018 году заметно возросла склонность домашних хозяйств к импорту. С позиции «арифметики роста» это приводило к тому, что расширение потребительского спроса всё в меньшей пропорции обусловливало рост выпуска.

По итогам года выпуск вырос на 3.1%.2 Основной вклад в этот прирост со стороны спроса обеспечил потребительский спрос (конечное потребление домашних хозяйств) – 4.5 процентного пункта. Также положительным был вклад инвестиционного спроса (валового накопления основного капитала) – 1.3 процентного пункта. Отрицательный вклад в размере 2.7 процентного пункта связан с внешним спросом (чистым экспортом), а также другими компонентами внутреннего спроса.

Со стороны предложения в отраслевом разрезе наибольший вклад в прирост ВВП – 1.4 процентного пункта – обеспечила промышленность. Наиболее быстро растущие виды деятельности: деревообработка, производство химической продукции (с учётом производства калийных удобрений), производство транспортных средств, машин и оборудования, а также производство лекарственных средств. Среди других видов деятельности вклад в прирост ВВП внесли также оптовая торговля (0.6 процентного пункта), строительство и транспорт (по 0.2 процентного пункта).

Сохранение ценовой и финансовой стабильности

Несмотря на стремительное замедление роста на протяжении года, экономические власти воздерживались от избыточного стимулирующего вмешательства. Экономическая политика проводилась рационально, а в рамках отдельных сфер даже консервативно, что позволило сохранить ценовую и финансовую стабильность.

На фоне постепенного нарастания ценового давления, во втором полугодии Нацбанк отказался от дальнейшего снижения номинальных процентных ставок. Власти поддерживали в целом благоприятное состояние монетарной среды даже при ухудшении общего экономического фона.

При стабильных монетарных условиях денежная масса в реальном выражении демонстрировала плавный рост, сопоставимый с динамикой выпуска (рост за год – 4.3%). На протяжении большей части года домашние хозяйства обеспечивали чистое предложение иностранной валюты. В этих условиях Нацбанк смог улучшить структуру международных валютных резервов (хотя абсолютная величина практически не изменилась за год) и снизить свои валютные обязательства. В результате, среднегодовая инфляция составила 4.9%, что для Беларуси является существенным достижением. Низкая инфляция наряду с плавающим обменным курсом способствовала поддержанию внешней стабильности. Текущий счёт платёжного баланса продемонстрировал наилучшее состояние за последние 14 лет (дефицит в размере 0.4% от ВВП).

Схожие тенденции имели место и в фискальной политике. Правительство поддерживало устойчивый профицит консолидированного бюджета, который необходим для поступательного снижения госдолга. По итогам года профицит консолидированного бюджета составил 3.8% от ВВП. Вследствие этого ослабли специфические для Беларуси риски финансовой стабильности, связанные с долговой обременённостью. Так, на протяжении года сокращалась обременённость госдолгом и валовым внешним долгом. Отношение госдолга к ВВП за год снизилось примерно на 5 процентных пунктов, до 42.3%, а валового внешнего долга к ВВП примерно на 7 процентных пунктов, до 65.6%.

Вместе с тем ситуация с долговой обременённостью частного сектора ощутимо не изменилась, оставаясь в зоне риска как в количественном, так и в качественном отношении.

Бум потребительского кредитования

На кредитном рынке происходили значимые трансформации. Наиболее важная тенденция года – бум розничного кредитования. На фоне высокого уровня закредитованности фирм и сохраняющихся проблем с качеством соответствующих активов, банки всё в большей мере предпочитали кредитовать домашние хозяйства. В свою очередь домашние хозяйства – на фоне роста доходов, снижения реальных процентных ставок по сравнению с уровнями 2015–2016 годов – увеличили спрос на такие ресурсы.

В результате, в 2018 году среднегодовая величина требований банков к домашним хозяйствам возросла на 30.1% (при росте корпоративного кредитного портфеля примерно на 10.0%). Посчитав, что быстрый рост кредитования домашних хозяйств может угрожать финансовой стабильности, Нацбанк использовал административные инструменты для страхования рисков.

Реальные доходы выросли, социальная напряжённость ослабла

Едва ли не единственным направлением стимулирующего вмешательства в экономику явилась политика доходов. Власти способствовали их росту прямыми и косвенными мерами, делая особый акцент на наименее обеспеченные группы домашних хозяйств. Последние в 2015–2016 годах понесли наибольшие потери в благосостоянии, и такая ситуация сохранялась вплоть до 2018 года. Росту доходов и снижению безработицы способствовало также поведение ряда нанимателей, вызванное, вероятно, усилившейся конкуренцией за трудовые ресурсы, в том числе с зарубежными нанимателями.

В результате, в 2018 году имел место ощутимый рост доходов, за счёт чего были сглажены накопленные диспропорции в благосостоянии и снижен уровень социальной напряжённости. Реальная заработная плата выросла за год на 11.6%, а реальные доходы в целом – на 8.0%. По сравнению с 5-летними минимумами в реальном благосостоянии 2016 года, реальная зарплата выросла на 19.1% (достигнув при этом своего исторического максимума), а реальные доходы – на 10.5%.

Кроме того, в 2018 году увеличены социальные трансферты (пенсии и пособия), что позволило повысить благосостояние наиболее бедных групп. Реальные пенсии выросли на 8.2%, достигнув уровня исторического пика 2014 года. За счёт этого уровень бедности в стране снизился, достигнув к концу года уровня около 5.5% (от пиков свыше 6.0% в 2016–2017 годах).

Рост доходов происходил на фоне стабилизации рынка труда. После длительного периода снижения (с 2010 года, преимущественно вследствие демографических трендов) стабилизировался уровень занятости, уменьшилась безработица (с пиков вблизи 6% в 2016 году до уровня ниже 5% в 2018 года), увеличилось количество новых рабочих мест.

Спектр рисков стремительно разрастается

К концу 2018 года, несмотря на в целом неплохие итоги для национальной экономики, существенно разросся спектр угроз и рисков. К внешним угрозам следует отнести замедляющийся глобальный рост, коррекции на мировых финансовых, валютных, а также сырьевых рынках, отсутствие доступа к внешнему финансированию, «политические» риски российского рубля, экономическое давление России на Беларусь.

На этом фоне актуализировались и внутренние угрозы. Так, во втором полугодии значимо возросли инфляционные ожидания и к началу 2019 года сформировались предпосылки для ускорения инфляции.

Расширение спектра рисков способствовало нарастанию противоречий во внутренней экономической политике. В сфере монетарного регулирования такие вызовы актуализировались в отношении процентной ставки и обменного курса. Нейтрализация внешних шоков подразумевает потребность в значимом обесценении национальной валюты и/или повышении процентной ставки. Однако такая политика в Беларуси будет усугублять возможности разрешения долговой проблемы, поскольку для проблемных заемщиков, наоборот, желателен относительно дорогой рубль (значительная часть их долгов номинирована в иностранной валюте) и относительно низкие/снижающиеся процентные ставки. Кроме того, в относительно сильном рубле заинтересовано и правительство с позиции устойчивости госдолга.

В фискальной сфере внешние шоки делают практически неизбежным снижение уровня доходов бюджета. При этом возможности системного сокращения расходов бюджета ограничены. Это означает дальнейшую утрату свободы манёвра в фискальной политике. К примеру, если в условиях слабого/замедляющегося роста целесообразно предоставление каких-либо фискальных стимулов, такие стимулы не смогут быть предоставлены без формирования бюджетного дефицита. Последний же при нынешнем статус-кво является одновременно угрозой ценовой стабильности и стабильности госдолга. Более того, при неблагоприятном сценарии фискальные власти могут оказаться не только не в состоянии проводить стабилизационную политику, но и будут вынуждены своими действиями негативно влиять на макродинамику.

Заключение

В течение минувшего года власти проводили рациональную и эффективную экономическую политику, что позволило обеспечить ценовую, финансовую, а также внешнюю стабильность и снизить обременённость государственным и валовым внешним долгом.

С другой стороны, рост на протяжении года замедлялся и к концу года практически остановился. При этом на горизонте сформировался широкий спектр рисков. Осознавая слабость потенциала роста, власти продолжили поиск путей его усиления. В этом поиске они не вышли за рамки существующих политических ограничений и сосредоточились на продвижении идеи «новой экономики». Эта идея в том или ином виде эксплуатируется уже несколько лет, но результаты её реализации незначительны.

В совокупности все указанные аргументы обусловливают достаточно скромные перспективы для кратко- и среднесрочного развития национальной экономики.