Относительно успешное завершение газовых переговоров с Москвой дает некоторую передышку правительству и возможность заняться решением структурных проблем. Как показывает опыт Украины, двухразовое повышение цен не является смертельным для более-менее функционирующей индустриальной экономики. В нашем случае в копилке государства есть и средства т. н. стабилизационного фонда (более USD600 млн., а ведь отчисления в него были произведены за 2005 г., надо полагать, что за 2006 г. суммы к уплате будут не меньшими), средства от продажи Белтрансгаза, рост стоимости транзита. В результате в стране почти набирается требуемый миллиард, призванный компенсировать рост стоимости газа (нужно будет доплатить около 300 млн.), а с учетом стабфонда имеется даже излишек.
При этом надо полагать, что и тарифы для потребителей энергии не будут стоять на месте. Несмотря на полученные суммы компенсации, белорусские чиновники заявляют о предстоящем росте тарифов на электро- и теплоэнергию, и в первую очередь для промышленных потребителей, уже в этом году.
Именно в этом повышении цен исключительно для промышленных потребителей и очередном сползании в социальный популизм и состоит большая опасность, поскольку такое решение представляется крайне ошибочным. Уже в 2006 г. тарифы на электро- и теплоэнергию, газ для промышленных потребителей Беларуси близки к украинским или даже польским, притом что разница в ценах на импортируемый газ была в несколько раз. Адекватный (в 2 раза) рост тарифов сделает электроэнергию, производимую в стране, не просто дорогой, а очень дорогой.
Совсем не производить электроэнергию мы не можем, поскольку совместно с ней вырабатывается 40% теплоэнергии, импорт которой невозможен, а переход на местные виды топлива потребует значительных материальных и временных ресурсов. Соответственно, рост тепло- и электроэнергии потянет за собой вверх цены на большинство белорусских товаров и услуг. Они, в свою очередь, станут еще более неконкурентоспособными, делая всё более актуальной политику импортозамещения и закрытия границ для импорта.
Необходимо и даже полезно повышать тарифы для населения, в первую очередь на электроэнергию. С одновременным переходом на адресную помощь действительно нуждающимся. Сегодняшние крайне низкие тарифы на электроэнергию субсидируют прежде всего далеко не бедные слои населения, с их множеством электроприборов, подогревом полов и пр. Кроме того, вместо повышения тарифов нужно отказаться от взимания НДС на газ на границе с Россией, предусмотрев адекватное сокращение государственных расходов. Актуальными являются и различные программы по сокращению издержек на энергетических гигантах.
Таблица 1. Тарифы на газ и электроэнергию для населения в 2005 г.
Примечание: в 2006 г. существенный рост тарифов произошел только в Украине. Средний тариф на газ для населения в 2006 г. составил USD63 за 1000 куб. м, поскольку значительная часть населения отапливает квартиры газом, тариф на который в зимнее время значительно субсидируется (другой вопрос, что кто-то отапливает 60 кв. м, а кто-то — коттеджи в 200 кв. м и более). В то же время газ, используемый для нужд приготовления пищи, оплачивается населением по USD94. Этот же тариф субсидирует и потребление сжиженного газа в сельской местности. Поэтому говорить о том, что всё население страны покупает газ по USD100 за 1000 куб. м, не совсем корректно. При этом газ для населения Молдовы стоит дороже (USD110), а для Украины — дешевле (примерно USD50). Однако Украина добывает 10 млрд. м куб. газа и может себе позволить такое субсидирование населения, хотя очевидно, что по мере удаления от предвыборных популистских обещаний оно будет сокращаться.
В то же время тарифы на газ для промышленных потребителей в наших странах 2006 г. существенно различались (рис. 1). Планируемый тариф в USD150 будет самым высоким в странах СНГ.
Рис. 1. Тарифы на газ для промышленных потребителей Украины, Молдовы и Беларуси
Хуже всего обстоят дела с электроэнергией, которая на 95% производится путем сжигания газа. Она уже в 2006 г. в Беларуси была дороже, чем в странах-соседях (рис. 2). Электроэнергия по 11центов (о таких тарифах заявил вице-премьер В. Семашко) — это значительно выше, чем в странах Балтии, Польше, Украине, России или Молдове. Продукция по цене такой электроэнергии будет «золотой».
Рис. 2. Тарифы на электроэнергию для промышленных потребителей в Украине, Молдове и Беларуси
Цена же на электроэнергию для населения — чуть более 4 центов — представляется заниженной и не стимулирующей население к экономии электроэнергии. На мой взгляд, ее можно и нужно поднимать.
По мнению вице-премьера В. Семашко, рост цен на импортируемый газ выльется в дополнительные 93-98% для Белэнерго. Представляется, что реальный рост затрат газовых монополистов — Белтрансгаза и Белтопгаза — может быть значительно снижен. Это же актуально и для Белэнерго. Всем трем гигантам полезно заняться реструктуризацией и программами снижения издержек. Беда в том, что эти мероприятия возможны только при наличии реальной власти и полномочий у их руководителей и возможности действительных реформ в сфере энергетики. А это пока не стоит на повестке дня.
Рост цен на импортируемые энергоносители действительно может ускорить кризисные процессы в экономике страны. Однако он является лишь катализатором, поскольку сама модель была эффективна лишь в краткосрочном периоде, благосостояние последних лет держится буквально на 10-20 заводах, также имеющих прибыль лишь благодаря хорошей внешней конъюнктуре и скрытому субсидированию Россией. В последнее время и без роста цен на ТЭР белорусская экономика стагнировала, поскольку большинство заводов являются малоприбыльными или убыточными.
Так, за 11 месяцев запасы готовой продукции увеличились в фактических ценах на 30% при росте цен на промышленную продукцию в 7%. По информации Минстата, соотношение запасов готовой продукции и среднемесячного объема производства составило 56,2%. В прошлые годы это соотношение колебалось примерно в таких же пределах. То есть половина того, что выпускается промышленными предприятиями страны, производится на склад. Представляется, что если бы протекционистская политика в отношении защиты от дешевого и/или более качественного импорта не была такой жесткой, то цифра была бы еще выше. В стоимостном выражении запасы составили Br2 трлн. 667 млрд., т. е. примерно USD1,3 млрд.
Какой смысл так долго торговаться по поводу газа, производить из него электроэнергию, промышленную продукцию, чтобы потом быть не в состоянии ее продать? Или дотировать производство сельхозпродукции, часть из которой потом благополучно сгнивает, часть — продается в Россию по заниженным ценам. Выход один — в сокращении производств, реструктуризации убыточных предприятий и интенсификации программ по росту энергоэффективности, что опять же, в первую очередь, означает прекращение ряда производств, а во вторую — инвестиции в изоляцию труб, смену окон и пр.
Однако трагедия действующей политики заключается в том, что: а) никто не готов к снижению ВВП (хотя все понимают, что половина его идет на склад); б) заниматься строительством АЭС гораздо «интереснее», чем изоляцией труб и теплотрасс; в) несмотря на кажущуюся силу, действующая власть не выдержит даже небольших «тягот» и издержек переходного периода.
В этих условиях существует два варианта развития событий. Это частичная либерализация, куда войдут мероприятия по упрощению условий для МСП, передача убыточных предприятий легпрома или деревопереработки, пищевой промышленности успешным белорусским бизнесам (слухи/планы о передаче Барановичского ПХБО частному предприятию «Серж»), приватизация части промышленных предприятий (слухи/планы о передаче ОАО «Мотовело» ОАО «Амкодор» без сохранения профильной деятельности) и т. д. Кроме того, отсрочка в росте цен на газ позволит провести какие-то реформы в реальном секторе, профинансировать энергосбережение, заняться реструктуризацией убыточных предприятий (в том числе и через увольнения).
Второй вариант предполагает жесткую конфронтацию и нарастание социальной напряженности в обществе, поскольку без изменения параметров действующей экономической политики наскребать денег на поддержку социальных программ и сдерживание роста цен (курса) будет всё труднее. В стране всё будет стремительно дорожать, и ее нужно будет каким-то образом «закрывать» — от импорта, туризма в другие страны и пр., находить внятные объяснения тому, почему у нас всё так дорого, и пр. Мягким авторитаризмом сдерживать недовольство широких масс, лишенных «Ждановичей» и дешевого импорта, будет всё труднее. Поддержка неэффективных производств — от часов до стиральных машин, от мясомолочной продукции до тракторов — будет требовать увеличения налогов для тех, кто может платить.
Оба варианта не предполагают радикальных экономических реформ, поскольку основные белорусские полисимейкеры к ним в принципе не готовы и никогда не будут готовы. Даже идеологически, не говоря уже о практическом воплощении реформ. Их максимум — постоянное изобретение «третьего» пути, даже в реформах частичной либерализации. Первый вариант (частичные реформы) позволит отдалить неизбежность экономического кризиса и сделает ухудшение жизни плавным и постепенным, с дальнейшим расслоением в уровне жизни населения. Второй, маргинальный путь, будет активно раскачивать белорусское общество, населению придется постоянно мобилизовываться, поскольку врагов будет всё больше, а жизнь всё дороже.
Какой вариант победит, покажет ближайшее будущее. Уже к лету станет понятно, какую модель развития страны выбрали правящие элиты. И соответственно, кто, как и за чей счет будет адаптировать и приспосабливать экономику к новым экономическим и политическим условиям.