Во время Второй мировой войны Беларусь была частью того, что историк Йельского университета Тимоти Снайдер называет Кровавыми землями, опустошаемыми как нацистами, так и советами. Минск был полностью разрушен. Он был перестроен как сталинский город с широкими бульварами, вдоль которых выстроились большие здания в типичном для Сталина классическом стиле.

Беларусь — последняя советская экономика с доминированием в ней государства, с двумя десятками крупных государственных компаний, в основном относящихся к сектору тяжелой промышленности. Они по-прежнему производят советскую продукцию с мягкими бюджетными ограничениями. Сельское хозяйство остается коллективизированным. Существует значительный частный сектор, но крупные компании принадлежат государству.

Хотя это старомодная советская экономика, она функционирует на удивление хорошо. Впервые я побывал в Беларуси в 1986 году и был поражен чистотой и порядком Минска. В Советском Союзе Беларусь всегда выделялась как одна из наиболее хорошо функционирующих и наименее коррумпированных республик, и это остается правдой. Государственные компании старомодны и перегружены, но они производят лучшую советскую продукцию.

Ключевая проблема белорусской экономики в том, что ее продукция до сих пор остается советской. Страна экспортирует свои промышленные товары в Россию, поскольку они едва ли обладают достаточным качеством для того, чтобы найти покупателей на Западе. Беларусь импортирует из России дешевую нефть и природный газ для производства нефти и удобрений, будучи сильно зависимой от торговли с Россией. В 2018 году 58% ее импорта (в основном сырая нефть и газ) приходились на Россию, в то время как на Россию приходилось 38% белорусского экспорта (в основном промышленные товары), поскольку очищенная нефть и удобрения составляют две трети ее экспорта на Запад.

В течение многих лет Россия субсидировала белорусскую экономику в размере примерно одной десятой ВВП Беларуси за счет продажи нефти и газа. По мере того как личные отношения между президентами Владимиром Путиным и Александром Лукашенко ухудшались, Кремль постепенно сокращал эти субсидии, оказывая экономическое давление на Беларусь.

Из-за безответственной экономической политики Лукашенко белорусская экономика находится в состоянии стагнации с 2012 года. Похоже, единственная цель Лукашенко, — остаться у власти, и он применяет столько репрессий, сколько считает необходимым, в то время как его семья и близкий круг друзей обогащаются. У белорусов есть веские причины восстать против этой авторитарной клептократии.

Как ни странно, Лукашенко позиционирует себя как защитника рабочих крупных государственных компаний. По неизвестным причинам он придерживался твердой идеи, что его работники должны иметь право на среднюю заработную плату в 500 долларов в месяц. Это не так уж и много, но больше, чем может достигнуть экономическая политика Лукашенко.

Поэтому Беларусь страдала от периодических валютных кризисов, когда заканчивались международные валютные резервы. Самый тяжелый кризис случился в 2011 году, когда Лукашенко был вынужден провести резкую девальвацию, которая привела к стремительному росту инфляции до 109%.

Во время валютного кризиса 2009–2010 годов Беларусь выручил Международный валютный фонд, но Лукашенко немедленно нарушил его условия, после чего Беларусь больше не получала финансирования МВФ.

В ходе следующего кризиса 2011 года Лукашенко обратился за финансовой поддержкой одновременно и к России, и к Западу, но его отказ подчиниться рыночным экономическим условиям оставил его с одним-единственным защитником — Россией. Путин наслаждался своей монопольной властью и долго ждал, позволяя кризису развиваться, тем самым ослабляя Лукашенко. Когда Беларусь приблизилась к дефолту, Путин, наконец, выручил страну.

Путин сделал это таким образом, чтобы показать, что он сделает это и в будущем. Он предоставил только ограниченные российские государственные кредиты. В остальном он потребовал, чтобы российские государственные и олигархические компании получили возможность поглотить крупнейшие белорусские компании.

Лукашенко уступил, но в итоге большинство этих крупных белорусских компаний остались в собственности белорусского государства. Путин вряд ли позволит себе подобным образом обманывать себя сильно ослабевшему Лукашенко еще раз.

Сегодня белорусский народ проснулся, и политическая ситуация изменилась, но экономическая — удивительно похожа. Вновь развивается кризис платежного баланса.

Международные валютные резервы Беларуси покрывают всего лишь около одного месяца импорта, и стране потребуется около USD6 млрд международного финансирования в течение следующего года для покрытия дефицита текущего счета и чистого обслуживание долга, которое в будущем году составит USD3 млрд. Обменный курс белорусского рубля является плавающим, и в 2020 году он обесценился на 20% по отношению к доллару США.

Впрочем, не стоит преувеличивать экономические проблемы Беларуси. Официально у нее минимальный бюджетный дефицит, хотя МВФ утверждает, что он не предусматривает существенных скрытых субсидий крупным государственным предприятиям. Инфляция находится под контролем и составляет около 5%.

По данным Министерства финансов — поскольку Лукашенко никогда не сможет привлечь международное финансирование в больших объемах — общий государственный долг страны составляет всего USD18 млрд или 35% ВВП. После политической оттепели в 2016 году все международные финансовые институты вернулись в Беларусь. Поразительно, но в конце июня Беларусь даже привлекла USD1,25 млрд в виде еврооблигаций.

У Беларуси много активов. Она сохранила лучшее из советской образовательной системы с отличным математическим и естественным образованием. Несмотря на авторитарное правление, развита большая индустрия частного программного обеспечения.

Беларусь располагает сильной диаспорой, многие из представителей которой готовы вернуться. При нормальном режиме и экономической политике Беларусь должна иметь возможность привлекать достаточное международное финансирование для поддержания макроэкономической стабильности. Нет причин, по которым образованные и дисциплинированные белорусы должны жить в стагнации и бедности.

Несколько упрощая, можно утверждать, что перед Беларусью стоят две большие экономические проблемы. Первая — получить достаточное международное финансирование, чтобы избежать чрезмерного обесценивания валюты. Другая задача — приватизировать крупные предприятия, чтобы экономика могла стать более эффективной.

Реально имеются только два альтернативных источника международного финансирования: МВФ и Россия. При нормальном политическом режиме было бы несложно сформировать обычную резервную программу МВФ. По оценке МВФ, примерно пятая часть потребительских цен все еще регулируется.

Либерализация цен и внутренней торговли должна быть относительно простой .Если они будут либерализованы, а субсидии государственным предприятиям ограничены, возникнет некоторое инфляционное давление, но в Беларуси есть сильные макроэкономические институты, позволяющие контролировать такое давление.

Пока Лукашенко контролирует госучреждения, единственный выход — финансовая поддержка со стороны России, а она довольно мала.14 сентября Лукашенко умолял Путина в Сочи оказать поддержку, но Путин пообещал кредитов только на USD1,5 млрд. В остальном он предположил, что Лукашенко мог бы поискать частные российские деньги, намекая, что 2500 белорусских предприятий имеют российский капитал.

Во многих отношениях экономические перспективы Беларуси могут напоминать Армению. В Армении полностью доминируют российские компании, в первую очередь госкорпорации.

В октябре 2019 года я отправился туда, чтобы выяснить, как это все функционирует. При прежнем олигархическом режиме армянские операторы с хорошими связями получили в собственность крупные государственные компании через свопы на долговые акции за небольшую часть их рыночной стоимости. Через несколько лет они продали их российским госкомпаниям, что привело к далеко идущей монополизации Россией крошечной армянской экономики.

Кремль, похоже, замышляет нечто подобное в Беларуси. Самая крупная и ценная компания в Беларуси — «Беларуськалий», который производит пятую часть всего калия в мире. В Беларуси также есть крупное предприятие по производству нитратных удобрений «Гродно Азот».

Крупный российский производитель калия «Уралкалий» хочет захватить «Беларуськалий», а российская компания по производству удобрений «Уралхим» — «Гродно Азот». В какой-то момент и «Уралхим», и «Уралкалий» оказались в руках Дмитрия Мазепина, белоруса, имеющего тесные связи с Кремлем и миллиардные долги перед двумя крупнейшими российскими госбанками.

Нечто подобное, по-видимому, должно было произойти и с двумя крупными белорусскими нефтеперерабатывающими заводами. В 2011 году доминирующим владельцем НПЗ «Нафтан» стала российская государственная нефтяная компания «Славнефть». Сейчас российские государственные нефтяные компании кружат вокруг другого крупного белорусского нефтеперерабатывающего завода — Мозырского. В случае успеха этих маневров четыре российские компании будут контролировать две трети белорусского экспорта на Запад.

Эти примеры показывают, почему приватизация в Беларуси будет такой сложной. Приватизация большинства государственных предприятий необходима для успешного развития белорусской экономики, но в Беларуси нет крупных частных предприятий. Если крупные госкомпании будут проданы на рынке, то рискованные российские бизнесмены, вероятно, купят все за бесценок.

Лучшим решением было бы принудить Лукашенко уйти в отставку, чтобы новое демократическое правительство Беларуси могло заключить нормальное соглашение с МВФ. Любой дешевой или привилегированной приватизации в пользу российского государства или российских олигархов необходимо противостоять.

В нынешних белорусских условиях приватизация крупных госпредприятий должна преследовать как минимум три основные цели. Во-первых, белорусское государство должно стремиться получить реальную выгоду от действительно ценных белорусских активов. Во-вторых, многие белорусы должны быть вовлечены лично, чтобы они не чувствовали себя отчужденными от приватизации. В-третьих, процесс приватизации должен способствовать интеграции Беларуси в Европу.

В настоящее время весь бывший Советский Союз дискредитирован в аспекте верховенства закона и корпоративного управления. Поэтому после Лукашенко новое правительство Беларуси должно сделать все возможное для развития хорошей судебной системы с подлинным верховенством закона. Европейский Союз знает, как это сделать. Беларусь должна принять действенные законы о корпоративном управлении, прежде чем сильные интересы собственников могут исказить их, но даже в этом случае управление, по-видимому, будет плохим в течение некоторого времени.

Это означает, что Беларусь не должна возлагать большие надежды на ранние прямые иностранные инвестиции (ПИИ), поскольку западные инвесторы, как правило, осторожны и не склонны к риску. Единственные бизнесмены, которые могут быть в этом заинтересованы, — это российские олигархи, которые любят риск и умеют управлять в сложных условиях, но им придется подчиняться Кремлю.

Для нескольких крупных компаний с высокой стоимостью, как правило, в сфере энергетики и транспорта, первичные публичные предложения были бы возможны, но только через несколько лет и после того, как будет определено корпоративное управление.

Опыт посткоммунистического переходного периода подтверждает, что приватизация жизненно необходима, но она должна проводиться политически приемлемым способом. Лучшее решение для большинства средних предприятий с ограниченной стоимостью, вероятно, состоит в том, чтобы передать их в собственность их нынешним сотрудникам в виде индивидуальных акций.

К счастью, Всемирный банк и Европейский банк реконструкции и развития уже хорошо зарекомендовали себя в Беларуси, и они должны быть в состоянии помочь со всем необходимым законодательством для приватизации и корпоративного управления.

Андерс Ослунд (Anders Aslund) — старший научный сотрудник Атлантического совета и адъюнкт-профессор Джорджтаунского университета в Вашингтоне.

Источник: сборник статей «Belaruspost-Lukashenko»

Перевод: Наше мнение