Норман М. Неймарк
Венгерская революция 1956 года была одним из наиболее важных событий XX века. Она началась 23 октября, когда демонстрация будапештских студентов, симпатизировавших реформам в Польше, переросла в антиправительственное возмущение, и закончилась 4 ноября, когда в город ворвались советские войска и низложили новое правительство. В течение тех драматических 13 дней, 50-летняя годовщина которых наступает в эти дни, жители венгерской столицы — студенты, рабочие, интеллигенция — боролись за свободу и умирали за независимость своей страны.
Что касается венгров, это восстание показало, что их народ без борьбы не примет советский гнет. Для левых интеллектуалов Европы крушение венгерской революции под гусеницами советских танков означало, что что-то не так в самой сути их понимания коммунизма. Соединенные Штаты получили важный урок, состоявший в том, что их декларативная поддержка постепенного разрушения советского блока, особенно передачи радио «Свободная Европа» на Восточную Европу, очевидно, приносят больше вреда, чем пользы. Венгерские события также оказали большое влияние на Никиту Хрущева и его правительство. После первоначальных колебаний советские власти решились на интервенцию превосходящими военными силами; после этого уже не могло быть и речи о нейтралитете Венгрии и ее выходе из организации Варшавского Договора.
Наверное, лучшими новыми книгами, которые бы можно было бы рекомендовать об этих событиях, являются «Утраченные иллюзии» Чарлза Гати и «Революция в Венгрии» Эриха Лессинга. Лессинг — маститый фотожурналист, и его работа относится к лучшим образцам европейской фотожурналистики. Кадры, сделанные им в Венгрии перед, после и, особенно, во время революции, потрясают. Больше всего запоминаются молодые, худощавые венгерские лица. Некоторые из легко вооруженных молодых людей улыбаются так лучезарно и одеты так буднично, что приходится заставлять себя вспомнить, что революция продолжается и людей убивают. Остались ли в живых эти отважные молодые люди — волосы зачесаны назад, сигарета в зубах, берет лихо заломлен? Или они покинули страну среди 182 000 эмигрантов?
Фотографии Лессинга показывают кровопролитие в Будапеште так ярко, как этого не может сделать Гати с его аналитическим подходом. Повсюду группы советских военных; тела убитых венгерских повстанцев собирают их товарищи; передвигающиеся пешком раненые продолжают сопротивляться. В дополнение к фотографиям книга включает собственные воспоминания Лессинга об этих событиях, свидетелем которых он был, короткий рассказ о 1956 годе историка Франсуа Фейто, воспоминания о восстании писателя Джорджа Конрада и анализ политологом Николя Боке реакции на венгерскую революцию со стороны европейских интеллектуалов.
Гати — известный политолог из университета Джона Хопкинса, — как и Лессинг, был свидетелем революции 1956 года в качестве молодого журналиста, хотя он и утверждает, что его частые посещения кружка Петефи — собраний группы студентов и интеллектуалов, посвященных реформам в Венгрии, — объяснялись скорее присутствием там «привлекательной шатенки», чем революционным рвением. Как бы то ни было, после тех горячих октябрьских дней он, очевидно, был захвачен поиском причин и следствий революции и истоками ее неудачи. Он беседовал с сотнями венгерских политиков и ветеранов восстания, расспрашивал советских, а позднее, российских дипломатов и руководителей, интервьюировал американских политиков, сотрудников спецслужб и радиостанции «Свободная Европа». Его коротенькие сноски к тексту содержат интригующие рассказы о многих из этих важных и сложных характеров. Он также проделал большую научную работу, изучая недавно открытые российские документы о 1956 годе, перелопачивая венгерские архивы в поисках новых источников и использовав закон о свободе информации США для доступа к документам ЦРУ.
«Утраченные иллюзии» — работа существенно ревизионистская. Вопреки сложившемуся мнению, Гати доказывает, что реформистская программа Имре Надя, героического символа и действительного лидера венгерской революции, могла увенчаться успехом. После смерти Иосифа Сталина в 1953 году Советский Союз мог позволить Венгрии, подобно Австрии, занять нейтральную позицию в центре Европы и не присоединяться ни к Варшавскому Договору, входя в советскую сферу влияния, ни к НАТО, чтобы не угрожать безопасности СССР. Венгрия не была слишком важной для Советского Союза.
Гати приводит серьезные доказательства этой точки зрения. Недавно открытые документы убеждают, что советские руководители не стремились к интервенции, они скорее предпочли бы, чтобы Надь сумел возглавить движение Венгрии к реформам. Если бы Надь контролировал будапештских интеллектуалов и рабочих, как польский коммунистический лидер Владислав Гомулка сумел это сделать в своей стране после октября 1956 года, СССР не стал бы препятствовать мирному, возглавляемому коммунистами движению к нейтралитету. Гати указывает на первоначальное решение Москвы, принятое 30 октября, об отзыве советских войск из Венгрии как на проявление нежелания Хрущева проливать кровь венгерских союзников. Он также указывает на в основном социалистическую (по крайней мере не «антисоциалистическую») позицию улицы. Венгерская революция родилась из стремления реформировать социализм, а не свернуть его, покончить со сталинизмом, а не с Коммунистической партией. Она выросла из антисталинистского стремления к «новому курсу», советской программе реформ, появившейся после смерти Сталина, а не из реакционного стремления привести к власти довоенную элиту. Чрезвычайную и широко известную популярность Надя — с давних пор известного как убежденного коммуниста — можно объяснить только этим.
Не существует простого объяснения того, почему венгерская революция не достигла своих реформистских целей. Гати приводит несколько причин, которые подтолкнули к поражению движение к независимости и сделали советское вторжение неизбежным. Одной из них стала несомненная политическая слабость самого Надя. Гати рисует подробную биографию человека, готового в 30-е годы выдать НКВД товарищей по Венгерской Компартии или работать вместе со своим злейшим врагом Матиашем Ракоши в первые послевоенные годы. Но Гати отмечает и личную храбрость Надя в последние октябрьские дни, когда СССР бросил вызов Венгрии, и особенно восхищается стойкостью Надя перед его обвинителями во время следствия и казни в 1958 году. Однако, согласно Гати, именно неспособность Надя удержать под контролем реформистское движение сделала возможным то, что 30 октября, как раз когда советское руководство приняло решение вывести свои войска из Венгрии, группы безответственных радикалов хватали агентов секретной полиции, вешали их и обезображивали трупы. Теперь Советы могли ожидать самого худшего от возглавляемого Надем правительства, и, подстрекаемый своими представителями в Венгрии, Михаил Суслов отменил решение о выводе войск.
По мнению Гати, Соединенные Штаты никак не помогли в разрешении ситуации. Американское правительство могло более ясно дать понять революционерам, что не пойдет на интервенцию. Вместо этого радиостанции «Свободная Европа» были полностью развязаны руки в трансляции на Венгрию самых радикальных призывов к борьбе и намеков на то, что западная поддержка требований будапештских восставших как раз и означает интервенцию США. Гати даже предполагает, что американцы могли бы предложить своим советским партнерам «Титоистскую» модель для Венгрии по образцу Югославии, что гарантировало бы сохранение роли Коммунистической партии при движении страны к независимости и нейтралитету. Американцы не были так уж сильно заняты Суэцким кризисом в Египте, как это представляют некоторые историки. Скорее Вашингтон вел недостойную лицемерную игру, с одной стороны, громко подбадривая храбрых венгерских бойцов, а с другой — не делая ничего для их реальной поддержки. Некоторые политики США, и Ричард Никсон среди них, даже рассчитывали на подавление венгерской революции как на козырь для Вашингтона в пропагандистской войне с Советским Союзом.
Прав ли Гати? Могла ли революция добиться успеха, преобразовав основы венгерского коммунизма, но не вызвать советской интервенции? С моей точки зрения, это был невозможный сценарий. Надь и его правительство были неспособны обуздать молодых радикалов на улицах; Советы были не готовы принять Титоистскую Венгрию, не говоря уже о многопартийной или нейтральной; Вашингтон не был расположен поддерживать реформирование венгерского социализма. Но «Утраченные иллюзии» — это превосходное исследование того, что могло бы быть, размышление о возможностях сохранения социалистической системы.
Норман М.Неймарк (Norman M.Naimark), профессор Стэнфордского университета, автор книги «Русские в Германии: история советской зоны оккупации, 1945-1949».
Перевел Филипп Желудев
Адрес оригинала статьи: http://context.themoscowtimes.com/print.php?aid=171733