Поскольку неравенство в мире продолжает углубляться, мы не можем себе позволить придерживаться статус-кво. До тех пор, пока мы не примем вызов проблемы неравенства (поскольку мы только что приняли во внимание другую экзистенциальную угрозу — климатические изменения) — социальная сплоченность и особенно демократия — будут подвергаться возрастающим рискам.

В конце бесчестного, подлого года, напоминающего «бесчестное, подлое десятилетие», о котором Уистен Хью Оден писал в своем стихотворении «1 сентября 1939 года», «разумные надежды» мира уступают место осознанию того, что нужно решать многие серьезные проблемы. И одна среди самых серьезных, с тяжелыми долгосрочными и даже экзистенциальными последствиями — это экономическое неравенство.

Тревожный уровень экономического неравенства документально подтвержден всемирно известными экономистами, в том числе Томасом Пикетти, Франсуа Бургиньоном, Бранко Милановичем и Джозефом Э. Стиглицем, а также известными организациями, включая Оксфам (Oxfam) и Всемирный банк. Неравенство очевидно даже во время обычной прогулки по улицам Нью-Йорка, Нью-Дели, Пекина или Берлина.

Правые часто утверждают, что неравенство является не только обоснованным, но и необходимым: богатство — справедливая награда за тяжелую работу, а бедность –заслуженное наказание за лень. Это миф. Реальность состоит в том, что бедные чаще всего должны тяжело трудиться, и часто — в плохих условиях — просто для того, чтобы выжить.

Более того, если у богатого человека очень серьезное отношение к работе, то оно, скорее всего, обусловлено не только его генетической предрасположенностью, но и воспитанием включая разнообразные привилегии, ценности и возможности в силу его происхождения. Таким образом, не существует реального морального аргумента в пользу чрезмерного богатства среди широко распространенной нищеты.

Это не означает, что нет никакого оправдания для неравенства. В конце концов неравенство может отражать различия в предпочтениях: некоторые люди могут считать стремление к материальному богатству более полезным, чем другие. Более того, вознаграждения, которые являются стимулами для учебы, работы и внедрения инноваций, деятельности, которая способствует всеобщему развитию и сокращению масштабов нищеты, могут быть совершенно различными.

Но в определенный момент неравенство становится настолько сильным, что обретает противоположный смысл. И этот момент уже давно настал.

Многие люди, в том числе и самые богатые, понимают, насколько неприемлемо серьезное неравенство — как морально, так и экономически. Но если богатые начинают выступать против этого, им часто закрывают рот и называют лицемерами. По-видимому, стремление снизить уровень неравенства можно считать честным или подлинным только при условии жертвования собственным богатством.

Правда, однако, в том, что решение не отказываться в одностороннем порядке от своего богатства не дискредитирует предпочтения более справедливого общества. Повесить ярлык лицемера на богатого человека, критикующего экстремальное неравенство, — это переход на личности и ложный логический вывод, призванный заставить замолчать тех, чьи голоса могут иметь значение.

К счастью, потенциал такой тактики, похоже, сходит на нет. Отрадно видеть богатых людей, бросающих вызов этим нападкам, не только открыто признающих экономический и социальный ущерб, вызванный чрезмерным неравенством, но и критикующих систему, которая, несмотря на то, что позволила им процветать, оставила без возможностей слишком многих.

В частности, некоторые богатые американцы осуждают действующее налоговое законодательство, которое выдвигают республиканцы Конгресса и администрация президента Дональда Трампа. Они предлагают значительные послабления для тех, кто получает самые высокие доходы — таких, как они. Как выразился Джек Богл, основатель Vanguard Group и бенефициарий предлагаемых послаблений, план, который почти гарантированно усугубит неравенство, является «нравственной мерзостью».

Однако признание недостатков существующих структур — это только начало. Более сложная задача состоит в том, чтобы создать жизнеспособный план для справедливого общества. (Именно отсутствие подобного плана привело к тому, что так много изначально благих изменений закончились неудачей). В этом случае основное внимание должно быть сосредоточено на расширении соглашений о распределении прибыли без подавления или централизации рыночных стимулов, которые имеют решающее значение для стимулирования роста.

Первым шагом будет предоставление всем резидентам страны права на определенную долю общей экономической прибыли. Эта идея была выдвинута в различных формах Марти Вейцманом, Гилелем Штайнером, Ричардом Фриманом и в прошлом месяце — Мэттом Брунигом. Это особенно важно сегодня, поскольку доля заработной платы в национальном доходе уменьшается, а доля прибыли и ренты повышается — тенденция, которую развивает технологический прогресс.

Еще одно измерение в распределении прибыли, которое привлекло мало внимания, связано с монополиями и конкуренцией. Благодаря современным цифровым технологиям эффект экономии на масштабах настолько велик, что уже не имеет смысла требовать, чтобы, например, 1000 фирм выпускали версии одного того же блага, каждая из которых удовлетворяла бы одну тысячную от общего спроса.

Более эффективным будет подход, при котором 1000 фирм будут создавать каждая свою часть одного товара. Так, например, когда речь заходит об автомобилях, одна фирма будет производить все шестерни, другие производят все тормозные колодки и т. д.

Традиционное антимонопольное и направленное на повышение конкуренции законодательство, которое стартовало в 1890 году с Акта Шермана в США, препятствует тому, чтобы такая эффективная система укрепилась. Но монополия на производство не обязательно должна означать монополию на доход, поскольку акции каждой компании широко распространены. Таким образом, настало время радикальных перемен, которые заменяют традиционные антимонопольные законы законодательным актом, предусматривающим более широкое владение акциями в каждой компании.

В основном эти теории не были испытаны, поэтому предстоит сделать многое, прежде чем их можно будет воплотить в жизнь. Но, поскольку, как только в мире заканчивается один кризис — наступает другой, а неравенство продолжает углубляться, мы не можем позволить себе придерживаться статус-кво. Если мы не сможем решительно противостоять проблеме неравенства, то растущей угрозе подвергнется социальная сплоченность и сама демократия.

Источник: Project-syndicate

Перевод: Наше мнение