И все-таки мы с вами везучие. Всё у нас есть, и всё как у людей. У нас есть позиция, и оппозиция у нас тоже есть. Есть мобильные телефоны, есть представительство «Порше», библиотека (причем Национальная, а не какая-нибудь народная или родоплеменная), а еще до пары к ней у нас имеется аэропорт (заметим, опять-таки Национальный, правда, с нумерацией — 2. Первый наш аэропорт не такой Национальный, он просто Первый, как канал БТ, но БТ, даже по родоплеменным стандартам, — отдельная тема). А еще мы самые образованные в мире. Это в себе мы любим особенно, и тут нам есть чем гордиться. Тут даже оппозиция с позицией сливаются в экстазе, оглядывая горизонты силиконовых долин и подсчитывая количество студентов на душу нас. Кроме того, мы просто процветаем на центральноевропейском острове, вокруг которого бушуют волны глобального мира. Порядок устройства этого мира, как известно, некоторые называют Империей, с легкой руки Мишеля Арндта.
Эта Империя не имеет ничего общего с классическими метрополиями, борющимися за расширение собственных границ и эксплуатирующих колонии. Она вообще не заботится о границах, она безграничная в глобальном мире. Глобализация обеспечивает проницаемость границ, регулируя отношения за счет технологий, коммуникаций, унифицированных норм и стандартов потребления и производства. Самоизоляция отдельной страны не изолирует ее от Империи, всепроникающие стандарты и технологии незримыми нитями связывают ее с остальным миром. Наша островная центральноевропейская страна уже даже на уровне коллективного бессознательного использует смыслы и нормы отрицаемого мира, старательно прилагая их к своим экзотическим реалиям и формам существования. Цены и бюджеты считаются в долларах, хорошее качество называется «европейским», и даже такая простая процедура, как ремонт, гордо именуется «евроремонтом», а создаваемый в полесских лесах университет обещают почему-то превратить в Гарвард, хотя логичнее было бы все-таки в Кэмбридж — по-европейски нам более близкий.
Как известно, при всем при этом нормой существования является истерическое противостояние миру за родными околицами. Такое состояние нельзя, конечно, назвать здоровым, но, как всякое нездоровье, оно имеет свои временные рамки. Однако уже сегодня островное существование в глобальном мире привело к формированию в Беларуси уникальной модели устройства жизни: триединой целостности позиции, оппозиции и нас. Позиция представляет собою действующую форму власти, прорастающую во все формы жизнедеятельности. Она сильна вертикалями управления и горизонталями производственных, культурных и социальных связей. Властная сетка, наброшенная на страну, удачно превращает деканов и ректоров вузов в организаторов выборов, а собственников площадей, сдаваемых в аренду, — в борцов с организованной преступностью и терроризмом, каковыми изображаются представители гражданского общества, алкающие провести на этих площадях какой-нибудь учебный семинар.
Расширение и видоизменение функций каждой ячейки властной структуры приводит к совершенно фантастическим результатам, когда, например, Министерство экономики озабочивается составом семьи предпринимателей, президентская администрация издает директивы, которые находятся в функциональной сфере наркологического диспансера, а деканы вузов не хуже пограничников контролируют перемещение своих студентов. Таможенники контролируют поступление книг, дублируя работников библиотек, а библиотекари занимаются продвижением идеологии, дополняя философов и экспертное сообщество. Всеобщая общественная включенность в реализацию властных полномочий при полной неспособности влиять на власть — это и есть современный вариант европейского островного тоталитаризма: действенно, но скучно и пошло.
Именно поэтому деканы, таможенники, библиотекари, работники администрации, собственники арендных площадей и прочие профессионалы ментально не заморачиваются по поводу своего участия в обеспечении функционирования режима. Выполняя то, что от них требуется, они ищут свои духовные ниши: читают глянцевые журналы, сидят в Интернете, скачивают музыку и фильмы и выращивают газоны. Если получается — все они с удовольствием ездят в командировки и на отдых в те регионы, которыми пугают друг друга и нас в рабочее время, и, конечно, пользуются всеми благами цивилизации этих регионов. Мобильные телефоны, компьютеры, плейеры, автомобили и прочее разное, созданное за пределами острова, активно потребляется и всячески приветствуется.
Не приветствуется другая продукция глобального мира — демократия, частная инициатива, гражданское общество и многое другое. Для полноты картины следует сказать, что позиция располагает контингентом, черпающим информацию об окружающем мире из информационных программ БТ и строящим на этом прочном фундаменте свой внутренний мир. Таких функционеров позиции не очень много, они способны отказаться от соблазнов большого мира (кроме мобильных телефонов). Они поражают воображение целостностью мировосприятия и несгибаемостью. Эта часть позиции твердо знает, что главное, что производится на острове, — это ВВП, и в этом наша страна впереди планеты всей, близко к нам стоит только соседняя суверенная демократия, где ВВП — тоже главное. При этом, хоть на глаз ВВПы не увеличиваются в размерах, на самом деле им свойственен рост и даже удвоение (только представьте!).
Получается, что позиция находится в бытовой и ментальной оппозиции к собственной деятельности, но это не вызывает особенных коллизий и внутренних раздраев. Деканы, таможенники и библиотекари твердо уверены, что они такие же высококлассные профессионалы, как и их коллеги в критикуемых регионах зарубежья, раз они имеют мобильные телефоны, терминалы, компьютеры и электронные каталоги. На фоне этого богатства такие мелочи, как чувство собственного достоинства, честность, гражданская позиция, академическая свобода и прочее, не кажутся актуальными в структуре компетенций и жизненных ориентиров.
Кроме позиции, как уже отмечалось, у нас есть оппозиция. Она невелика — просто потому, что практически всё место на острове занято позицией, которая не видит для себя иных перспектив, кроме как быть у власти. Поскольку главная задача оппозиции — борьба за власть, постольку на острове ей заняться нечем. Оппозиция коротает время, занимаясь самоорганизацией, информированием и коммуникацией. В условиях, когда владельцы арендных площадей отмобилизованы на борьбу с терроризмом, последнее занимает уйму сил и средств. Открыто признать свою оппозиционность на острове решаются не многие, привередливая позиция может немедленно обвинить таковых героев в использовании контоминированной лексики, что может привести к весьма огорчительным последствиям.
Хуже всего на острове обстоит дело с нами. Никто не знает, сколько нас имеет свое место в позиции или просто имеет позицию быть в оппозиции. В основном мы существуем в Интернете или на кухнях, где как раз часто, но осторожно используем контоминированную лексику, обсуждая местные реалии. Среди нас принято стесняться иногда возникающей озабоченности судьбами страны и всячески это скрывать, демонстрируя свою приверженность благам цивилизации потустороннего (не островного мира). При нашей общей занятости никак не получается найти время и продемонстрировать возможную оппозиционность не виртуально, но реально. Нас всегда и везде меньше, чем нужно. Иногда нас оказывается всего-то человек пять на всю страну, которые громко с чем-то не соглашаются.
Но иногда нас охватывает электоральная лихорадка, сладить с которой просто невозможно. Позиции в этих случаях приходится даже уменьшать официальные цифры нас, проголосовавших «за». Об этом нам с раздражением говорят по телевизору, предлагая несколько утихомириться и не позориться перед цивилизованным миром. Ах, да, мы еще уезжаем в потусторонний мир, но это расстраивает только налоговиков, которые единственные по-настоящему нас любят.
При этом всё у нас хорошо и в статике и в динамике, и становится даже еще лучше, хотя вроде уже и некуда, всё же уже есть у коллективного нашего триединства. Теперь вот мы улучшились в направлении патриотизма и единения. Нам теперь чисто реально угрожают, и это наконец-то большинством нас понято. Нам угрожают с той стороны, где встает солнце, а это очень опасно. Прежде позиция думала, что только там, где светило заходит, притаилась наша коллективная беда, теперь, слава Богу, плохо стало и на Востоке. Тут уж и у обремененной национальной памятью оппозиции глаза открылись: враг на Востоке, имя ему легион, или тьма, и если приведется князю позиции ехать за ярлыком на великое княжение туда, то тут нам всем и каюк придет.
Поэтому самое время оппозиции с позицией слиться в экстазе, чтобы дать отпор тем, с раскосыми и жадными глазами, и предпринять ряд совместных действий.
Теперь самое время вернуться к нашему нездоровью. Есть такой болезненный синдром. Он называется «осадное сознание». Этот комплекс развивается в ситуации, когда противостояние становится основной задачей, когда борьба со всем внешним миром превращается в высшую санкцию существования, когда уже неважно, что внутри, главное — от врага отбиться. Белорусскому осадному сознанию только двенадцать лет, впереди еще годы и годы страхов, неадекватных политических и экзотических экономических мер, странных коалиций и безумного накала страстей. Всё впереди. Ольстерскому осадному психозу 400 лет. Дамы и господа, подумайте о перспективах.
Нам очень долго пели песни про то, что «тучи над городом встали», и про то, что «темные силы нас злобно гнетут». И тучи и силы всё больше были западные, теперь же этот Запад окружил нас по периметру. Усилия принесли результат. Оппозиция, вполне в духе героев трагических ирландских легенд, предлагает замириться с основными оппонентами, потому что завтра война и не выжить врозь. Эпический, прямо-таки шекспировский накал страстей. Ничего другого не остается для оппозиции, как удариться в эпистолярный жанр, заслав открытое письмо руководителю позиции. Такая вот диспозиция борьбы. Хорошо бы объяснить этот новый изыск моей знакомой, которую ударил по лицу омоновец год назад 25 марта, когда она пришла послушать автора оппозиционно-позиционного письма. Этой женщине 69 лет, и до конца моих дней я буду испытывать чувство стыда перед ней, потому что не смогла ее защитить.
Письма, проекты, заседания «круглого стола», диалоги с властью для оппозиции — на самом деле это только форма борьбы за власть и ничего больше. Потому что оппозиция и не делает ничего другого, пока она оппозиция. Всё остальное делает позиция, в том числе и Родину защищает, на это у нее есть бюджет. Может, если оппозиция и будет делать свое дело, то и в набат бить не придется. Другие возникнут сценарии и расклады. Может, автор письма, избавившись наконец не только от приставки «экс-», но заодно и от приставки «оп-», легко договорится с теми, с Востока? Ну нельзя же, в самом деле, бороться за будущее официально, именуясь «экс-»! Равно как, бессмысленно, находясь в оппозиции, подменять собою Министерство иностранных дел, да еще и гордиться этим.
Вот закрыли ЕГУ — и никаких тебе реминисценций, рефлексий и пожизненных «экс-». В феноменально короткие сроки с блеском открыли ЕГУ в Вильнюсе. Может, изучить успешный сценарий борьбы с обстоятельствами? Отцы-основатели университета, хоть и подчеркивают свою аполитичность, тем не менее разрабатывают наиболее успешные политики противостояния. Ничего более успешного в обозримом прошлом в Беларуси и не было. Кажется, десантируй команду ЕГУ в пустыню Гоби, и уже сегодня там зазвучит «Gaudeamus», а завтра дипломы Гобийского европейского гуманитарного университета признает весь мир.
Поддаваться осадному синдрому совершенно не продуктивно. Развитие не однолинейно, и у Беларуси сегодня очень много вариантов движения. Россия — это не монолит, это сложный конгломерат элит, преследующих часто прямо противоположные цели, которыми невозможно управлять из одного центра, что отлично этим центром понимается. Это отношения с Советским Союзом выстраивались однозначно, с Россией уже всё по-другому. А значит, у белорусского экономического чуда есть еще магические перспективы, особенно учитывая тот факт, что в России есть движение времени и на смену 2007 году придет 2008-й, в Беларуси часы показывают пока одно и то же время. И пока у нас день сурка, а у них часы тикают, у власти есть все шансы на очень хорошие варианты развития событий. Цены на газ выросли? Да, но не так трагично, как ожидалось. Не так всё плохо в суверенной и стабильной стране.
Правда, осадное сознание, эксплуатируемое властью, постепенно трансформируется в более тяжелые формы недуга. Обещание диалога и продолжающиеся аресты, увеличение ставки рефинансирования с одновременным обещанием ее уменьшения в ближайшее время, поиски кредитов, которые превышают по плановым объемам золотовалютный запас, — если это можно назвать «новым курсом», то что тогда вообще означает это словосочетание? И полный шедевр — политика импортозамещения в одном парфюмерном флаконе с санкциями против предпринимателей, которые теперь могут быть таковыми, только если они члены большой патриархальной семьи. В то же время когда чиновник, тоскуя от местной тупости, говорит о том, что нигде в мире нет таких неудалых индивидуальных предпринимателей, как у нас, которые всё делают против гигиены, здравого смысла и второго начала термодинамики, язык не поворачивается спросить, знает ли этот господин, сколько времени надо в этом другом мире, чтобы зарегистрировать предприятие, и сколько это стоит.
Один день и почти бесплатно. И юрадрес не проблема. Самое смешное, что этот чиновник всё хорошо знает, только знание он не демонстрирует, а демонстрирует отличное представление о парфюме, которым, наверное, и благоухает.
Ну вот ответьте мне, если человек понимает в тенденциях современного мужского парфюма, то должен же он понимать и то, как функционирует рынок в странах-производителях этого парфюма? Конечно, должен, это ведь значительно проще. Думаете, он и те, кто рядом с ним во власти, нуждаются в ликбезе и помощи со стороны оппозиции? Думаете, у него мало контактов на этом самом благоухающем Западе и не таком благоухающем Востоке? Всего навалом, и книжки он умные читал, и очень многое видел. Такой вот представитель совокупного сегмента тех, кто в позиции, — образованные, реализованные, участвовавшие в международных программах и проектах, всё понимающие и умеющие всё оправдать. Именно этот сегмент властной элиты — надежда и опора режима, и не такие уж они циники. Прагматичные люди, которые хотят реализоваться и хорошо жить, всего-то. И имя им легион. Беда только, среда их реализации несколько подкачала, поместить бы их в нормальные среды, где выходит много газет и происходят реальные выборы, всё вообще было бы очень гуд.
Таких реализованных граждан у нас очень много не только во властных структурах. Полным-полно их в сфере образования, искусства, культуры, производства. Развивая и поддерживая существующий режим, они пребывают в правильном мажорном состоянии души, демонстрируя тот неоспоримый факт, что в любом безумии можно найти крупицы здравого смысла и какие-то намеки на логические связи. Принято также подчеркивать мировой уровень имеющихся компетенций и зашкаливающий профессионализм, который ничем не отличается от компетентности их зарубежных коллег, живущих к востоку и к западу от границ синеокой. Меняя поддержку власти на поддержку от власти, они славненько прорываются в квотированные ротации, становятся депутатами парламента, снимают кино в рамках госзаказа, заливают силиконом долины и много чего еще успевают. Опять у нас всё как у людей. Тут бы и признание мировое получить, и заслуженный ришпект от тех, кто живет к востоку и особенно к западу, — но не тут-то было. «Анастасию Слуцкую» не выдвигают на «Оскара», попсу не крутят там, где не квотируют, книги не издают за рубежом, лекции читать в Гарвард не приглашают, и почему-то даже парламентариев не зовут в международные организации, что уже вообще полное свинство. А тут еще на «Евровидении» облом. Как-то всё недотягивается до мирового уровня, хотя и производим ВВП уже ужасно много. Вся страна — такой большой завод по производству ВВП на склад, сугубо для внутреннего потребления. В принципе всё потребляется, вот только с БТ плохо, видимо, произвели продукта слишком много, хоть и совершенно уникального качества.
Изоляция всё усиливается, осадный синдром нарастает, никуда не денешься: за всё приходится платить. Фатальная убежденность позиции, которая, конечно, не только власть, но и мажорное сообщество при ней, что она часть цивилизованного мира, постоянно приходит в противоречие со злокозненными попытками этого мира ее отвергнуть. Возможности достижения позитивных результатов находятся в прямой зависимости от степени свободы в стране, от наличия гражданского общества, свободного доступа к источникам информации и реальной конкуренции. Качество рождается не только из конкуренции талантов, но и из свободы ассоциаций, обмена информацией и сюжетами, свободы выбора и возможности получения ресурсов из различных источников. Госзаказ и господдержка очень удобны, но только тогда, когда есть иные формы поддержки. В современном мире слишком велика конкуренция продуктов, чтобы создать качественный продукт, приходится бороться с другими не менее достойными. Иначе — успешная работа на совокупный склад.
Иными словами, если в стране не будет возможности легко, подчеркиваем, легко снять помещение для проведения семинара по подготовке молодых политических лидеров или — страшно сказать — для проведения учредительного съезда политической партии, то и не будет шанса записать качественную песню или создать нормального уровня фильм. Не будет нормального образования, хороших телевизоров и грамотного менеджмента, не будет современных профессионалов, поскольку личностные качества и свобода самовыражения являются слагаемыми профессиональной компетенции.
Одно плохо, нас окружает Империя. Она обеспечивает нас хоть каким-то уровнем жизни и очень сильно снижает наше стремление что-то менять на нашем острове.