Об одном и том же революционном социальном событии можно судить по-разному. Можно — эмоционально и романтически, учитывая отдельные отрицательные параметры общественного процесса, которые не соответствуют идеальным представлениям некоторых наблюдателей. Можно — взвешенно и реалистично, анализируя тот же процесс комплексно, с учетом множества интересов не только внутренних, но и внешних игроков. Речь идет о попытке трансформации власти в Беларуси и неоднозначном отношении к данному процессу граждан нашей страны.

Мечта жить в своей демократической стране с развитой рыночной экономикой, неким аналогом Швейцарии, сама по себе прекрасна. Идеализированные представления о белорусской Швейцарии, с демократическими традициями, с минимальным вмешательством государства в стабильную рыночную экономику, с высоким уровнем жизни местного населения, приводит в состояние фрустрации некоторых местных наблюдателей, желающих как можно быстрее такую картинку сделать былью. Мечтателям кажется, что достаточно массового прихода людей на площадь столицы, передачи власти в другие руки и жизнь в стране потечет по новому руслу.

Однако демократические изменения обусловлены не только устремлениям части населения, но и объективными возможностями данного социума. Только зрелое гражданское общество, взращенное на открытой конкурентной рыночной среде, способно принимать взвешенные и ответственные решения. Речь идет о частниках, таких экономических субъектах, которые доминируют в экономике и самостоятельно принимают решения, не паразитируя ни на чьих ресурсах и постоянно рискуя собственной прибылью. Пока доля таких экономических субъектов у нас невелика — госсектор превалирует, а некоторые частники используют госресурсы. И тех и других к самостоятельным экономическим субъектам отнести нельзя.

Трансформация постсоветского социума, как показала история последних десятилетий, движимая романтическими устремлениями реформаторов имела множество не самых удачных последствий. Попытки быстрого слома номенклатурного правления нигде не привели к доминированию цивилизованного рынка, более того, в отдельных регионах спровоцировали силовые варианты с участием власти или криминала. Особая структура экономических субъектов, возникшая при распаде административного советского рынка, включающая номенклатурное, разного рода предпринимательское и криминальное измерения, вынуждает нас считаться с данной реальностью и избегать резких трансформаций, чреватых социальными потрясениями.

Кроме внутренних игроков, экономических субъектов внутри страны, на наши события влияют и внешние игроки. Опыт восточноевропейских стран и прибалтийских государств, относительно успешно вошедших в новое русло демократии и рынка, объясняется особой геополитической ситуацией между Западом и Россией того времени. После распада Советского Союза возможности России влиять на данные страны были ограничены. И тогда, опираясь на разностороннюю помощь Запада, новые демократии избежали не только внутренних социальных потрясений, но и традиционной реакции российской политики.

Сегодняшнее время и положение Беларуси отличаются не встраиваются в тот опыт. Ныне Россия проводит активную внешнюю политику, заявляя о себе, как о ключевом геополитическом игроке. Риск уйти из сферы ее влияния для буферного государства вроде Беларуси, сегодня возрастает в разы. При новой геополитической ситуации рассчитывать на всестороннюю поддержку Запада не приходиться.

Учитывая особые интересы внутренних и внешних игроков вокруг последних белорусских событий, по крайней мере, следует меньше всего руководствоваться романтическими устремлениями и обращать внимание на сложный внешнеполитический контекст.