? 5 ноября генеральный докладчик Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) по вопросу отмены смертной казни Титус Корлэцян в очередной раз осудил вынесение в Беларуси смертного приговора и снова призвал здешние власти в срочном порядке ввести мораторий на смертную казнь в качестве первого шага к ее полной отмене. Есть ли шанс, что на сей раз к подобным призывам в Минске прислушаются?
Андрей Федоров. Вопрос о смертной казни в Беларуси вот уже два с половиной десятилетия находится в повестке дня ведущих европейских организаций, поскольку наша страна остается единственной на континенте, где практикуется данная мера наказания. За это время здесь было расстреляно более 400 человек.
Особую настойчивость проявляют ПАСЕ и Европейский союз. В июне 2009 года ПАСЕ даже приняла резолюцию, в которой заявила о своей готовности восстановить для Беларуси статус «специального приглашенного», если власти страны введут соответствующий мораторий.
Тем не менее, с тех пор было вынесено от 25 до 27 таких приговоров, в том числе три в нынешнем году.
Нельзя сказать, что власти вообще не обращают внимания на призывы европейцев. Так, в марте 2016 года в Минске прошла в международная конференция по проблеме смертной казни, в которой принял участие специальный представитель ЕС по правам человека Ставрос Ламбринидис, с ним даже встретился Александр Лукашенко. Время от времени звучат заявления официальных лиц о том, что Беларусь медленно, но неуклонно идет к отмене смертной казни.
Однако по большому счету ничего не меняется, хотя, казалось бы, в сложившейся ситуации, когда ввиду нависающей угрозы со стороны Москвы требуется максимально возможная поддержка Запада, официальному Минску логичнее было бы уступить.
Тем более, совершенно очевидно, что в случае его отказа от нынешней позиции массовых протестных манифестаций гарантированно не будет, то есть ни малейшей угрозы для властных полномочий не возникнет.
Наконец, уже давно доказано, что все приводимые руководством аргументы в пользу сохранения «законного убийства» не выдерживают критики.
Главные причины такого упорства, как представляется, заключаются в следующем. Во-первых, чисто психологическая — категорическое нежелание делать что-либо под нажимом извне, особенно когда оппоненты не имеют жестких методов принуждения или их не применяют.
Вторая причина, напротив, меркантильная: власти не видят в следовании призывам каких-либо выгод для себя. Евросоюз за это никаких материальных бонусов не обещает, тогда как у Совета Европы такие возможности в принципе отсутствуют. Зато граждане страны смогут получить доступ к Европейскому суду по правам человека, в чем белорусский режим, естественно, абсолютно не заинтересован.
В то же время в силу вполне объяснимого нежелания властей создавать себе дополнительные сложности на западном направлении можно с уверенностью утверждать, что они продолжат тянуть время, объясняя эту тактику, например, например, необходимостью более глубокого изучения общественного мнения.
Так что обстоятельства, которые могли бы привести к кардинальному изменению существующего положения, пока, увы, не просматриваются.