6 сентября премьер-министры Беларуси и России Сергей Румас и Дмитрий Медведев парафировали программу интеграции двух стран. Сергей Румас обещал опубликовать эту программу после того, как ее утвердят. Предположительно, что мы там можем увидеть?
Янов Полесский. Проще сказать, чего мы там не увидим. Мы очевидно не увидим там ничего остро политического — чего так опасаются одни и на что втайне рассчитывают другие. Предположительно (а мы предполагаем это на основе многочисленных высказываний официальных лиц и самой логики интеграционного процесса), если в программе каким-то образом и будут упоминаться наднациональные органы, то в очень туманных и обтекаемых формулировка. Так, например, на основе какого избирательного кодекса могли бы состояться выборы в союзный парламент — на основе российского или белорусского? Ибо никакого общего пока нет, но выборы — кощеево яйцо наших режимов. То же самое, в общем, касается правил функционирования центрального банка союзного государства, союзного правительства, судов и т. д.
Следует подчеркнуть, что не только белорусский, но и российский политический класс не заинтересованы в членении и передаче куда-то наверх собственных полномочий. Из этой «незаинтересованности» Кремля отчасти и питается логика аннексии, инкорпорации или поглощения Беларуси. Эта тема весьма популярна в масс-медиа, однако наличие интеграционного документа скорее свидетельствует в пользу конвенции о ненасильственном взаимодействии.
В сущности, описываемая программа интеграции является перевернутой версией Договора 1999 года, и все причастные лица в один голос повторяют, что его базовые принципы остаются неприкосновенными (это в частности касается принципа равенства голосов стран в принятии решений). Но если Договор прописывает общие принципы, то программа интеграции реализуется «снизу вверх» — от частных вопросов к общим. Или, другими словами: в первую очередь согласуются те проблемы, где сопротивление лоббистских групп наименьше. Таким образом, вместо одной большой быстрой Интеграции внутрь союзного государства мы имеем много маленьких и очень поступательных.
В начальной фазе стороны должны были согласовать план по составлению планов, то есть дорожных карт. В свою очередь, дорожные карты — это планы по нормотворчеству в различных секторах (таможенное законодательство, элементы налоговой политики, элементы финансовой политики и регулирования банковской сферы и т. д.). Работа над дорожными картами продолжается уже несколько месяцев: в мае речь шла о десятке таких карт, к настоящему моменту их количество достигло 31 и, вероятно, это не предел. Энтузиазм сторон велик, и стенограммы речей с заседания рабочих групп полны взаимной нежности и уважения. Пожалуй, только Александр Лукашенко не охвачен этой эйфорией. И это понятно: наиболее интересные для него вопросы ценообразования на энергоресурсы остаются в стороне.
К 8 декабря текущего года некоторые дорожные карты, по-видимому, будут представлены. Но, как пояснил глава российского правительства Дмитрий Медведев, конкретным содержанием эти дорожные карты (то есть названиями будущих нормативных актов) предполагается наполнять на протяжении 2020 года. Сколько будут разрабатываться сами нормативные документы — сказать в самом деле сложно. Имеется вероятность того, что как только белорусская сторона получит новые соглашения по нефти и газу, то на время забросит эту работу. Уйдет в своего рода академический отпуск.