? На минувшей неделе исполнилось десять лет со дня проведения в Праге учредительного саммита программы Евросоюза «Восточное партнерство». Как можно вкратце охарактеризовать решение поставленных данной инициативой задач в целом, положение в ней Беларуси, а также имеющиеся перспективы?

Андрей Федоров. Дать общую оценку трудно, поскольку у стран-партнеров были радикально отличные устремления: если одни стремились к максимальному сближению, то другие вели себя весьма сдержанно. Можно, наверное, сказать, что первые — Грузия, Молдова и Украина — в основном достигли целей, изначально установленных ЕС. С ними заключены соглашения об ассоциации, которые включают в себя договоры об углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли, а также установлены безвизовые режимы. Однако в силу имеющихся у них больших надежд на евроинтеграцию, включая членство, сами эти государства удовлетворения не испытывают.

Армения хоть с опозданием, но тоже вступила на путь реформ, заключив с ЕС Всеобъемлющее и расширенное партнерское соглашение, и со следующего года ее граждане также смогут посещать Европу без виз. Азербайджан же со своей политической и экономической спецификой интересуется преимущественно секторальным сотрудничеством.

Едва ли возможно дать какой-то однозначный ответ и в отношении нашей страны. С одной стороны, по сравнению с остальными, особенно с лидерами, она является откровенно отстающей. В частности, не может даже начать полноценные переговоры о подписании намного менее продвинутого Соглашения о партнерстве и сотрудничестве, в результате чего в качестве формальной базы для взаимодействия используется давно устаревший документ еще советских времен. А обсуждение не то что отмены, а всего лишь смягчения визового режима длится уже более пяти лет.

В то же время следует иметь в виду, что Беларусь по известным причинам с самого начала находилась на особом положении — ей даже предполагалось выставить определенные условия. И хотя в конечном счете этого все же не произошло, очередное обострение отношений после событий в декабре 2010 года надолго замедлило едва начавшуюся нормализацию. На таком фоне нынешняя ситуация не выглядит совсем уж удручающей.

Кроме того, официальный Минск всегда опасался западного вмешательства в свою внутреннюю политику и старался не провоцировать Москву своим сближением с объединенной Европой, что стало особенно актуально после российской агрессии против Украины.

О подобной осторожности свидетельствует, например, тот факт, что при всей ограниченности контактов на высшем уровне на западном направлении, несмотря на неоднократные приглашения на саммиты ВП, белорусский лидер так ни разу и не принял в них участия.

В итоге упор был сделан практически исключительно на экономическую составляющую ВП в расчете на получении из ЕС кредитов, инвестиций и технологий с одновременным игнорированием европейских призывов к смягчению внутриполитической обстановки. Наглядным примером может служить выступление главы белорусского внешнеполитического ведомства на состоявшейся на днях в Брюсселе встрече с коллегами из стран-партнеров и государств-членов ЕС, посвященной как раз юбилею.

Кое-каких сдвигов в этом плане, нельзя отрицать, белорусским властям добиться удалось. Однако поскольку всегда хочется большего, то и здесь о чувстве глубокого удовлетворения говорить не приходится.

В целом, в результате возникновения у ЕС новых проблем, таких как Брекзит, нарастание противоречий с США, острые разногласия по миграционной политике и, как следствие, нарастание в государствах-членах евроскептических настроений, современная ситуация менее благоприятствует ВП, нежели десять лет назад.

Соответственно, хотя какие-то проекты наверняка будут реализовываться, особо радужных перспектив дальнейшего развития программы пока не просматривается. Причем, к сожалению, к нашей стране это относится в самой большой степени.