В последнее время происходит некоторое оживление ситуации вокруг союзного государства Беларуси и России (СГБР). С чем это связано, и какими на сегодняшний день представляются перспективы данного проекта?

Андрей Федоров. Действительно, некая активизация на этом направлении наблюдается. Конечно, с уверенностью определить причину возвращения к давней идее вряд ли возможно, но не исключено, что к этому подтолкнуло то, что, мягко говоря, не лучшим образом обстоят дела в последней игрушке Кремля — Евразийском экономическом союзе.

Причем там все хороши. Например, одним из самых дискуссионных национальных документов стран ЕАЭС остается постановление белорусского правительства под дьявольским номером 666, вводящее обязательную санитарно-гигиеническую экспертизу товаров, поступающих в Беларусь из стран союза, и тем самым нарушающее правила Таможенного кодекса.

В свете этого обращение к двустороннему интеграционному процессу выглядит достаточно логичным.

К признакам его реанимации можно отнести готовящееся соглашение о взаимном признании виз, которое в очередной раз пообещали заключить в недалеком будущем. Не очень понятно, почему при столь громко декларируемой близости двух братских народов это не было осуществлено на заре существования СГБР. И уж совсем удивительно, что когда за нее, наконец, взялись, устранение противоречий требует столько времени. Особенно если учесть, что вызывавший, казалось бы, наибольшие сложности вопрос — составление общего списка нежелательных лиц — уже давно решен.

Судя по недавнему интервью российского посла в Беларуси Александра Сурикова, Москву сильно волнует, не слишком ли много она потеряет в материальном плане, когда белорусская виза будет действительна на территории России.

Если это в самом деле так, то можно, наверное, говорить о том, что эта история в значительной степени является характерной для нынешних взаимоотношений. Конкретнее, в силу известных обстоятельств экономическая ситуация в России существенно ухудшилась, что, в свою очередь, привело к необходимости сокращения субсидирования «главного союзника».

Скорее всего, в том или ином варианте взаимное признание виз будет достигнуто. Однако о следующем этапе — введении единой визы союзного государства — тот же Суриков высказался весьма неопределенно.

Стоит также напомнить о целом ряде других, как уже имеющихся, так и потенциальных противоречий. Условия поставок газа и нефти, требование России переключить на нее транзит белорусских нефтепродуктов, ее стремление прибрать к рукам самые лакомые куски белорусской экономики, претензии Россельхознадзора к белорусскому продовольствию, продление аренды старых и размещение новых военных баз, непризнание официальным Минском аннексии Крыма и независимости Абхазии и Южной Осетии и т. д.

Все это, разумеется, интеграции не очень способствует. Впрочем, в случае твердой нацеленности Москвы на достижение поставленной цели у нее достанет средств, чтобы принудить партнера. Правда, такое «слияние» будет называться уже по-другому — инкорпорацией…