9–10 октября будто бы разрешились споры об условиях поставок российских газа и нефти в Беларусь. К чему все же в ходе переговоров по нефте-газовым проблемам пришли руководители Беларуси и России?
Валерия Костюгова. Судя по озвученным итогам белорусская сторона проиграла. Или мы просто до конца не знаем целей действий Минска в затеянном споре. Например, в том случае, если целью белорусской стороны был беспроцентный заём нескольких сотен миллионов долларов, то цель можно считать достигнутой — при том, что неизвестно, возместятся ли до конца года потери от недопоставок нефти в июле–сентябре текущего года, и каким выйдет окончательный баланс. В случае же, если цель состояла в улучшении ценовых условий поставки газа, то она очевидным образом не достигнута: долг в USD 320 млн, образовавшийся из-за разницы представлений о справедливой цене у белорусов и россиян, придется вернуть, и цена по меньшей мере до конца года останется прежней — USD132 за тыс. куб метров газа.
Имеется пока смутная и потому непрочная договоренность об изменении соглашения о поставках газа от 2011 года и межбюджетной субсидии на разницу между «равнодоходными» ценами на газ в России и Беларуси. Смутная она оттого, что на докладе премьеру Федерации Д. Медведеву об итогах переговоров вице-премьер А. Дворкович обрисовал ее как юридически необязывающую часть протокола, оформленного по соглашению сторон. То есть Минску придется вернуть деньги в обмен на обещание и платить за газ по сравнительно высокой цене. Да и само обещание не касается именно формальных ценовых условий, но только — денежной компенсации из-за «несправедливых» цен.
С другой стороны, если компенсация действительно так весома, как утверждают источники «Коммерсанта» — USD 400 млн в этом году и USD 800 млн в следующем, то, видимо, за нее следовало бы побороться. Белорусской стороне по большому счету должно быть все равно, в каком именно виде заполучить свой бонус: лучше в виде низких цен, но можно и в форме компенсации. Для Газпрома же, возможно важно сохранить репутацию неуступчивого поставщика. Хотя бы на «своей территории»: Газпрому предстоит судиться с больших числом европейских покупателей по длинным контрактам. Причем во всех случаях речь идет о пересмотре ценовой формулы.
Сам ход торгов обнаружил, что Беларуси, по всей видимости, необходимо менять переговорную команду с Россией. Во-первых, переговоры продолжались беспрецедентно долго — десять месяцев, при этом российская сторона ни в чем существенном не уступила своему партнеру. Во-вторых, впервые Россия прибегла в отношении Беларуси к «волюнтаристским» аргументам (которые раньше использовал Минск) — без предупреждения, в нарушение соглашения о поставках нефти сократили объемы ее прокачки в направлении Беларуси. Нефтяные соглашения к газовым при этом никакого отношения не имеют и ранее Кремлем не рассматривались «пакетно». Следует добавить, что белорусская сторона располагает весомыми аргументами для ведения газовых и нефтяных переговоров, но сам стиль их ведения, по всей видимости, устарел.