27 декабря президент Лукашенко провел кадровые перестановки в Совете министров, в том числе сменил премьер-министра и нескольких министров. Следует ли рассматривать это событие как отставку правительства? Каковы причины этих кадровых решений?
Алексей Медвецкий. Во-первых, решение президента следует рассматривать как плановую перегруппировку белорусских элит, что вполне характерно для стиля управления Александра Лукашенко еще с 90-х годов. Во-вторых, новшеством последней пятилетки становится твердый курс Беларуси и лично президента на евразийское интеграционное объединение: новые управленческие кадры подбираются именно под проект Евразийского экономического союза.
Наконец, есть третий краткосрочный фактор — президентские выборы 2015 года, под которые кандидату Лукашенко нужна новая команда, чтобы не вызывать у избирателей тяжелых воспоминаний о валютно-финансовом кавардаке в 2011 и 2014 годах. Собственно, об этом своем намерении собрать новую команду президент говорил прямым текстом еще в ноябре, так что здесь нет никакого сюрприза. Поэтому вернемся к первым двум — долгосрочным — факторам.
1. Уход Михаила Мясниковича с поста премьер-министра ожидался давно. О нем открыто говорили последние 2 года на разных уровнях, вплоть до президентского, и вопрос был только в подходящем поводе. Поэтому ни о какой «отставке правительства, не сдержавшего курс рубля» речи идти не может — это всего лишь повод. В конце концов, удержался же Михаил Мясникович в 2011 году, когда были проведены две одномоментные девальвации белорусской национальной валюты.
Причина массовых кадровых перестановок в Беларуси по традиции связана с «зачисткой» президентом тех групп, которые чрезмерно усилили свое влияние. Только за последние 6 лет мы дважды наблюдали такую операцию: сначала на примере группы Владимира Макея, которая усилилась в период «либерализации» 2008–2010 годов и была нейтрализована к концу 2012 года. То же самое наблюдалось в случае с группой Михаила Мясниковича в 2011–2012 годах (взлет) и в 2013-2014 (снижение). Более подробно этот кадровый расклад описан ранее (см. Симптом Прокоповича: резервисты вместо либералов; Государственная кадровая политика: жертвы и хищники).
2. К этой кадровой традиции «разделяй и властвуй» в последние 5 лет добавляется новая политическая установка президента Лукашенко — евразийская интеграция. Долгое время считалось, что Беларусь выживает по принципу «лимитрофа», т. е. зарабатывает на колебаниях между двумя мощными политическими субъектами (Россия и Запад). После 9 декабря 2010 года Лукашенко практически не делает таких колебаний и ведет себя как последовательный сторонник евразийской интеграции Беларуси.
Под эту геополитическую установку выстраивается и кадровая политика президента в последние годы. Самый заметный пример — это история Андрея Кобякова. В июле 2012 года, будучи послом Беларуси в России, он публично и жестко заявил на либеральном канале РБК о том, что Минск не собирается выполнять приватизационные условия кредитной программы АКФ ЕврАзЭС (продажа белорусской собственности на 7,5 миллиарда долларов). Через месяц Кобяков назначается главой Администрации президента, а позавчера он стал новым премьер-министром.
В итоге, президент Лукашенко одной и той же фигурой последовательно нейтрализовал две влиятельные номенклатурные группы — сначала в Администрации президента (Владимир Макей и его проект «либерализации и диалога с Западом»), затем — в правительстве (Михаил Мясникович со своим проектом приватизации в пользу группы Медведева-Дворковича).
В связи с этим было бы интересно вернуться к теме, которая 2 года назад уже обсуждалась на сайте «Наше мнение» — о том, сделала ли белорусская правящая группа окончательный геополитический выбор в пользу евразийской интеграции. По крайней мере, анализ кадровой политики руководства страны эту гипотезу подтверждает.