Российская нефть как стимул для белорусской приватизации

По информации российских СМИ, ОАО «Нафтан» включено в перечень совместных белорусско-российских интеграционных проектов по приватизации. Существует ли такой перечень официально? Произошло ли закрепление монополии ряда российских компаний на поставки нефти в Беларусь, и какие это компании?

Татьяна Маненок. Впервые за долгие годы Беларусь живет без годового нефтяного баланса. В этом году белорусские НПЗ покупают российскую нефть «порционно» — исходя из квартальных контрактов. И вроде как бы ничего страшного не произошла: заводы работают и загружены сырьем на 100%.

Более того, на второй квартал Беларусь выторговала условия даже лучше, чем в первом квартале. Россия согласилась увеличить объем поставки нефти трубопроводным транспортом с 5,025 млн. до 5,3 млн. тонн, что гораздо выгоднее с точки зрения затрат (во втором квартале, как и в первом, Беларусь может купить 5,75 млн. тонн российской нефти — исходя из ожидаемого белорусской стороной годового объема 23 млн тонн).

Правда, как было заявлено, при этом белорусская сторона обязалась увеличить поставки автомобильного топлива на российский рынок — с планируемых 2,1 млн. тонн до 3,3 млн. тонн. Между тем, эти объемы обратной поставки нефтепродуктов на российский рынок оговаривались еще в конце прошлого года: 2,1 млн. т автомобильного топлива и 1 млн. дизтоплива (возможно, стороны еще раз уточнили эту программу).

«Порционная» нефть

Но хотя белорусские нефтяники и получили нужные объемы, «осадочек» остался. Заявлялось ведь, что в течение первого квартала стороны «утрясут» все вопросы и подпишут годовой баланс. Белорусы предприняли попытку подписать нефтяной баланс на заседании Группы высокого уровня союзного Совмина 28 февраля. Но не получилась: Минэнерго РФ зачем-то взяло тайм-аут для переговоров с белорусскими нефтяниками. По неофициальной информации, российские чиновники в последний момент заинтересовались, смогут ли на самом деле НПЗ Беларуси переработать 23 млн. тонн нефти.

Но, подписав контракт на второй квартал, белорусов снова не оставили без надежды. На сей раз министр энергетики РФ Александр Новак пообещал, что согласовать годовой баланс стороны могут к третьему кварталу. Хотя очевидно, что к этому времени документ просто потеряет свой смысл.

Почему же Россия держит своего союзника на нефтяном поводке? Ведь в конце прошлого года в России за поставки нефти в Беларусь развернулась настоящая конкуренция. Бороться есть за что.

Например, «Лукойл» (по данным газеты «Известия» от 25 февраля/2013) в 2012 г. поставил в Беларусь 4,4 млн. тонн нефти: 1,6 млн. тонн — на Мозырский НПЗ и 2,8 млн. тонн — на Новополоцкий НПЗ. Средняя эффективность таких поставок дополнительно обеспечила 12-14 USD на каждой тонне по сравнению с нефтью, продаваемой через российские порты. Кроме того, 50% поставок компания направляла на переработку. Прибыльность давальческой схемы составляла 30 USD/тонне. Обладая собственной сбытовой сетью в Беларуси, «Лукойл» увеличивал маржу еще более чем на 14 USD/тонне. Таким образом, общий валовой доход давальческой схемы переработки компания оценила свыше 56 USD/тонне (доходность нефтепродуктов Мозырского НПЗ на 12 USD/тонну выше, чем у Новополоцкого завода).

Вот почему многие российские компании хотели получить нефтяную квоту для поставки в Беларусь, ссылаясь на постановление о недискриминационном доступе к трубопроводной системе, которое было подписано правительством РФ в марте 2011 г.

В конце 2012 г. 5 крупнейших российских нефтяных компаний — «Сургутнефтегаз», «Газпром нефть», ТНК-ВР, «Роснефть» и «Лукойл» обратились к президенту РФ с просьбой закрепить за ними монопольное право поставок нефти в Беларусь. Заявив, что конкуренция с другими российскими компаниями за поставки нефти в Беларусь даст белорусской стороне «аргумент для изменения ценовой формулы и снижения цен поставки/ценовой премии», а это может обернуться миллиардными убытками для госбюджета РФ.

Их позицию поддержал и концерн «Белнефтехим». Он в свою очередь не хотел повторить негативный опыт второго квартала 2012 года, когда доступ в нефтепроводную систему «Транснефти» для поставки нефти в Беларусь получили около 100 российских добывающих компаний. Большинство из них не имели опыта работы на белорусском рынке, что могло негативным образом сказаться на поставках нефти в страну. При этом монопольный фактор

концерн не напугал: нефтяники еще в 2011 г. договорились, что цена нефти до 2015 г. включительно определяется исходя из единой для всех поставщиков формулы.

Профильные российские ведомства, в том числе и ФАС, выступили против монополизации поставок нефти в Беларусь и направили свою позицию в администрацию президента России.

Пока же в этом году российскую нефть в Беларусь по трубопроводной системе поставляют 8 российских компаний — это ОАО «НК „Роснефть“, „Сургутнефтегаз“, „Татнефть“, „НК „Русснефть“», «Башнефть», «ТК ЛУКОЙЛ», ТНК-БР и «Газпром нефть». Кстати, самую большую квоту в первом квартале имеет «Роснефть» — 1,385 млн. тонн из всего объема в 5,025 млн. тонн.

Так было при подписании нефтяного контракта на первый квартал (тогда обсуждались преимущественно активы для создания СП). Подписанию нефтяного контракта на второй квартал вновь предшествовали переговоры в Москве первого вице-премьера Беларуси Владимира Семашко с российского вице-премьера Аркадия Дворковича.

Российская сторона официально сообщила, что в рамках последних переговоров стороны согласились с общими подходами к реализации интеграционных проектов. Речь идет о создании холдинга ОАО «Росбелавто» на базе ОАО «КАМАЗ» и ОАО «МАЗ», сотрудничества ОАО «МХК „ЕвроХим“ и ОАО „Гродно-Азот“, интеграции ОАО „Минский завод колесных тягачей“ в структуру российского оборонно-промышленного комплекса, проекта Роскосмоса и ОАО „Пеленг“. А. Дворкович и В. Семашко поручили проработать дальнейшие действия в отношении этих проектов до конца марта.

В ходе недавних нефтяных переговоров в Москве был назван также проект ОАО «Российская электроника» ГК «Ростехнологии» и ОАО «Интеграл». Что касается «Интеграла», то первый вице-премьер Беларуси Владимир Семашко на заседании Совмина в феврале потребовал более активно искать для него инвестора. Когда-то «Интеграл» создавался для всего огромного Советского Союза, «на потребность его оборонно-промышленного комплекса». Сейчас Беларуси такое огромное специфическое предприятие не нужно: почти 80% его продукции поставляется в Россию. Предприятие нуждается в модернизации, — на это потребуется как минимум 1 млрд. USD инвестиций. Самостоятельно осилить эту программу предприятие не сможет, — нужен инвестор, сказал В. Семашко.

Все озвученные проекты, включая приватизацию ОАО «Нафтан», находятся на контроле белорусского правительства. Однако это не означает их скорую реализацию.

Неслучайно премьер-министр Беларуси Михаил Мясникович на встрече 15 марта в Санкт-Петербурге с премьер-министром РФ Дмитрием Медведевым обратил внимание на необходимость принятия политических решений по реализации ряда белорусско-российских проектов. «Серия ранее прошедших встреч дала позитивный результат. Наработано много материала. Ситуация требует политических решений, в том числе по совместным проектам», — цитирует БЕЛТА М. Мясниковича.

В свою очередь А. Лукашенко по итогам заседания ВГС пообещал, что белорусская сторона в этом году может сказать «емкое» слово в реализации крупных белорусско-российских проектов. «Владимир Владимирович (В. Путин. — Прим. ред.) сказал о ведущихся переговорах в плане наших совместных усилий по развитию уже существующих огромных производственных компаний. Я думаю, что в этом году мы можем емкое слово сказать и по всем этим направлениям», — заявил А. Лукашенко.

РФ, конечно, нужны результативные проекты и как можно скорее. Но прагматики в правительстве понимают, что торг с белорусской стороны будет отчаянным, а движение медленным. Но, думается, Россию устраивает сам процесс. Так что если даже не будет очень скорых результатов на почве объединения активов, само движение в правильном для России русле может принести белорусской стороне нужные дивиденды — страна получит и нужные объемы нефти, и 2-миллиардный российский кредит.

Однако Москве все же важно иметь в своих руках нефтяную задвижку, — на всякий крайний случай, чтобы союзник не «соскочил» с уже намеченного курса. Хотя обе стороны прекрасно понимают, что сделать это уже невозможно.