В ходе дебатов на тему «Голландия: торговый партнер Лукашенко» представитель Народной партии Свободы и Демократии Хан тен Броокназвал мифом утверждение о том, что Нидерланды являются вторым торговым партнером Беларуси в сфере поставок нефти и нефтепродуктов. Действительно ли это так и почему? Насколько легко обойти запрет на экспорт нефти и нефтепродуктов в ЕС из Беларуси в случае его введения?
Дмитрий Иванович. Это на самом деле так. Существует определенное непонимание в данном вопросе и его стоит разъяснить.
Данные, на основании которых утверждается, что Нидерланды являются вторым торговым партнером Беларуси, предоставляются нефтетрейдинговыми компаниями исходя из порта поставки нефтепродуктов. А в Европе одним из крупнейших портов и фактически крупнейшей перевалочной базой нефти и нефтепродуктов является Роттердам. Однако это не означает, что эти нефтепродукты обязательно импортируются Нидерландами. Уже в процессе поставки нефтепродукты могут быть перепроданы и отправлены в иную страну. Или отправлены на переработку на НПЗ в одну из европейских стран. Что при этом происходит в статистике?
Беларусь показывает конечную точку, согласно документов. Это Нидерланды. Однако, поскольку груз, к примеру, отправляется дальше, то через Нидерланды он следует транзитом. И Нидерланды, соответственно, не оформляют данные нефтепродукты как импорт, и по данным их статистики он проходит как транзит. Похожая картина наблюдается и при толлинговых операциях. Купил нефтетрейдер, к примеру, мазут и отправил на переработку на один из НПЗ. А полученные продукты вывез в разные страны. Нидерланды, в лучшем случае, покажут услуги по переработке, но не импорт, поскольку товар вывозится дальше.
Следует отметить, что данные статистические несостыковки присутствуют в статистике не только Беларуси, но и в мире в целом. Проблема корректного отображения торговых операций с нефтью известна, но рецепта решения этой проблемы на сегодняшний день не придумано. Поэтому для Нидерландов, по данным их статистики, Беларусь является страной с очень незначительным объемом поставок.
Запреты на экспорт нефти на самом деле не представляют собой никакой особой угрозы. Во-первых, определить, чья именно нефть в трубе не представляется возможным. Через Беларусь осуществляются поставки и российской, и казахской нефти, да и сама Беларусь отказалась от железнодорожных поставок своей нефти и осуществляет их трубным транспортом. Смешиваясь в трубе, она становится неотличимой от сорта Urals. Во-вторых, в случае запрета Беларусь сможет попросту перенаправить свою нефть на свои НПЗ. В-третьих, маршруты поставок нефти столь разнообразны, что, к примеру, в 2011 году белорусская нефть оказалась в Швеции и была успешно переработана на заводах, принадлежащих саудовским бизнесменам. При этом по данным белорусской статистики отправки нефти осуществлялись в Германию. Как и в случае с Нидерландами, Германия также не осведомлена о своей роли в покупке белорусской нефти.
Ситуация с нефтепродуктами выглядит слегка иначе. Отправки осуществляются в основном железнодорожным транспортом. Формально перекрыть границу возможно. Однако, 50% поставок на экспорт нефтепродуктов осуществляется после давальческой переработки российскими компаниями. Соответственно перекрыть их не представляется реальным. Более того российские компании с удовольствием согласятся переработать и все 100% поставляемой нефти на давальческой основе. Перекрыть поставки белорусских нефтепродуктов в Россию невозможно, и поставки в последнее время набирают обороты. Кроме того российские нефтяные компании с удовольствием за определенный дисконт помогут обойти запреты через своповые поставки по различным маршрутам.
Поэтому надо еще внимательно присмотреться к тем, кто призывает к неким санкциям. При наличии выгоды крупные нефтяные компании обходят запреты с легкостью. И европейские компании не являются исключением.