12 января в структурах Европейского союза состоялись сразу несколько событий, посвященных «белорусской проблеме»: обсуждение ее в Комитете Европарламента по иностранным делам, а также встречи Высокого представителя ЕС по внешней политике и политике безопасности Кэтрин Эштон с представителями белорусской оппозиции и гражданского общества и с Сергеем Мартыновым. Есть ли основания ожидать, что объединенная Европа сможет повлиять на ситуацию в Беларуси?
Андрей Федоров. После трех недель, ознаменовавшихся лишь заявлениями отдельных политиков, Евросоюз начал осуществлять более скоординированные усилия в попытках оказать воздействие на Минск. Упомянутые события стали этапами подготовки к официальным мероприятиям, на которых и будут приниматься конкретные решения.
В частности, на следующей неделе должно пройти пленарное заседание Европарламента, на котором предполагается принятие очередной резолюции по Беларуси. А на 31 января намечено проведение Совета министров иностранных дел ЕС, где будет предметно обсуждаться введение тех или иных санкций в отношении белорусского режима.
Скорее всего, именно последнюю дату и имела в виду баронесса Эштон, которая на встрече с оппозицией заявила о намерении встретиться с Мартыновым «только для того, чтобы, глядя ему в глаза, предупредить, что у белорусских властей остались считанные дни и часы, чтобы выпустить всех арестованных и попытаться наладить отношения с ЕС».
В случае отказа, какие меры реально могут быть предприняты, и насколько они окажутся эффективными?
Как известно, белорусская оппозиция призывает Евросоюз резко сократить контакты с властями при одновременном расширении поддержки гражданского общества. Практически не вызывает сомнений, что такой подход найдет поддержку у Европарламента в виде жесткой резолюции, включающей в себя ряд соответствующих инициатив.
Можно, например, быть уверенным, что в их числе будет требование снять мораторий на визовые ограничения для группы высокопоставленных белорусских чиновников, а также существенно расширить этот список за счет официальных лиц, ответственных за нарушения в ходе выборов и за репрессии после них.
Уже были озвучены предложения приостановить участие Беларуси в программе «Восточное партнерство». Наконец, наиболее радикальные призывы сводятся к введению экономических санкций.
Неясно, однако, какие из них найдут поддержку в исполнительных структурах ЕС. Напомним, что в случае принятия резолюции это будет уже тридцатый (!) документ такого рода. Многие из предшествующих тоже не отличались мягкостью, однако значительного эффекта до сих пор не замечено.
Судя по всему, можно считать решенным вопрос о визовых санкциях, так как на заседании комитета еврокомиссар по вопросам расширения ЕС Штефан Фюле именно в этом плане конкретизировал приведенное выше высказывание Эштон о «днях и часах». Причем, похоже, вопреки надеждам официального Минска, Италия не будет блокировать это решение. Напротив, облегчение упрощение визового режима для белорусских граждан Фюле назвал «главным приоритетом» ЕС. С другой стороны, он высказался за продолжение участия Беларуси в «Восточном партнерстве». В связи с этим вряд ли можно настраиваться на введение экономических санкций.
Поскольку визит Мартынова в Брюссель состоялся по просьбе белорусской стороны, то ясно, что возвращение визового запрета для белорусского руководства крайне нежелательно. Однако, как показала практика, к кардинальному изменению ситуации оно не приведет. Поэтому настроенная наиболее радикально часть оппозиции наверняка воспримет подобные меры крайне негативно.
С моральной точки зрения такие эмоции вполне понятны. Но не свидетельствуют ли они в том числе и о стремлении переложить на кого-то другого основную нагрузку по решению наших внутренних проблем? Если это так, то главной задачей по-прежнему остается формирование массового демократического общественного сознания. А в этом случае лучшей «санкцией» стала бы максимально широкая поддержка гражданского общества Беларуси и независимых СМИ.