Лукашенко отказался подписать новый план применения региональной группировки войск. Учитывая текущий уровень двухсторонних отношений, какие последствия для сотрудничества с российской стороной в военной сфере будет иметь данный шаг белорусского президента? Насколько удачно выбрано время для напоминания, что «здесь, на этом направлении Россия заинтересована, чтобы белорусская армия была в порядке», учитывая потепление отношений между Россией и НАТО?
Александр Алесин. Прежде всего, следует сказать, что не стоит переоценивать степень потепления отношений между Россией и НАТО, даже в свете заявлений, сделанных по итогам первого (после кавказского кризиса августа 2008 г.) саммита Россия-НАТО, прошедшего 20 ноября в Лиссабоне.
Ряд наблюдателей обращает внимание на значительное расхождение мнений по поводу нового формата отношений альянса с Россией, существующее между «старыми» и «новыми» членами НАТО.
В преддверии лиссабонского саммита президент Польши Бронислав Коморовский в статье для Gazeta Wyborcza высказался в том духе, что нужды безопасности Польши, как государства на восточном рубеже НАТО, должны расцениваться альянсом иначе, чем для стран Западной Европы.
Согласно разъяснению председателя комиссии по международным делам Сейма Польши Анджея Халицкого, эти слова следует расценивать как намерение добиваться размещения на территории страны баз НАТО для обеспечения ее большей безопасности.
Ясно, что появление таких баз в Польше, вслед за строящимися объектами альянса в Румынии и Болгарии, вызвало бы весьма негативную реакцию и ответные меры со стороны Москвы.
О том, что таковые незамедлительно последуют, в случае приближения инфраструктуры НАТО к границам России, дал понять 12 ноября в Сеуле глава российского МИДа Сергей Лавров, сопровождавший президента РФ в его поездке по Восточной Азии.
По его словам, имеющееся внутри НАТО «искушение» передвинуть военную инфраструктуру к российским границам противоречит существующим договоренностям о необходимости снижения военной активности в этой зоне и ограничениям на размещение существенных боевых сил на территории новых членов альянса. И неизбежно приведет к принятию соответствующих ответных мер по другую сторону границы.
Но даже малосведущему в геополитике и военной стратегии человеку ясно, что без участия Беларуси, ее армии (являющейся основой Единой региональной группировки сухопутных сил РБ и РФ — ЕРГС) никаких серьезных ответных мер в отношении восточных членов НАТО Москва предпринять не сможет.
Во-первых, потому что в результате сокращений, предпринятых в ходе военной реформы, у нашей союзницы еле-еле хватает сил, чтобы прикрыть наиболее опасные для нее сейчас направления: Китай и Кавказ.
А во-вторых, даже при наличии оных, Россия ничего не сможет сделать без использования белорусского плацдарма. По мнению большинства военных аналитиков Беларусь — это клин, вбитый в глубину НАТО, «стратегический балкон», нависающий над Европейским театром военных действий (ТВД).
Она фактически является «удавкой на шее» Балтии, во многом обесценивая стратегическое положение последней. До сих пор в силе остается вековое общее правило, согласно которому при любом конфликте России и Европы сторона, желающая захватить инициативу, должна обеспечить контроль над Беларусью.
Но так как сегодня ничьих воинских частей на белорусской земле нет (российские военные объекты не в счет), желающие контролировать наш субрегион должны состоять в тесных, желательно, союзнических отношениях с Минском.
В связи с чем, практически все эксперты согласны в том, что Россия будет удерживать Беларусь в качестве своего военно-политического союзника во что бы то ни стало. А, следовательно, обострившийся в последнее время конфликт на высшем уровне не должен повлиять на стратегические аспекты отношений между двумя странами.
Более того, наметившуюся напряженность в политической сфере Москва попытается компенсировать усилением военного и военно-технического сотрудничества. Что, в частности, и показало последнее заседание белорусско-российской межправительственной комиссии по ВТС. Из этого же разряда и желание Кремля в ускоренном порядке утвердить план применения ЕРГС. (Согласимся, что для него это было бы хорошим аргументом в диалоге России с несговорчивыми поляками и балтами.)
И тут надо отдать должное интуиции белорусского президента. Тонко чувствуя геополитическую конъюнктуру, он не преминул напомнить российской стороне, что утверждение столь важного для нее документа напрямую зависит от выполнения ряда политических, военно-политических и экономических условий.
Ведь решение перенести принятие плана применения ЕРГС на заседание Высшего Госсовета Союзного государства означает не что иное, как завуалированное требование к России признать результаты будущих президентских выборов в Беларуси. Ведь только легитимный глава государства имеет право голоса в этом органе.
Ну, а заявление Александра Лукашенко о желательности льготных поставок российских вооружений белорусской армии особо и расшифровывать не надо. Хочет Москва иметь сильный заслон на Западе — пусть раскошелится. Своих денег, после предвыборных трат, нам на оборону не хватает.