По словам первого заместителя председателя Комитета по здравоохранению Мингорисполкома Вячеслава Шило, в Беларуси планируется создать «неотложную» помощь, которая будет действовать отдельно от бригад «скорой» помощи. В чем состоит разница между скорой и неотложной помощью, и кто и как будет определять, какую именно помощь следует вызывать — пациент или диспетчер медицинской службы?
Мария Рудакова. Идея разделить функции скорой медицинской помощи не нова. Она родилась почти год назад в Министерстве здравоохранения и должна были воплотиться в жизнь уже в этом году. Но на каком-то этапе забуксовала. Казалось, что от данного предложения, которое безжалостно раскритиковали медики, решили отказаться. Оказывается, нет.
Предлагается разделить функции по оказанию первичной медицинской помощи между скорой и неотложной службой. В чем разница?
По скорому или экстренному вызову — на ДТП, травмы, отравления, роды или внезапные заболевания, угрожающие жизни (человек находится в бессознательном состоянии, случилось кровотечение или судороги), машина скорой помощи должна прибыть к больному через 15 минут (в сельской местности в течение 30 минут). В том случае, когда человек может подождать, медики могут находиться в пути до часа. Таков норматив для всех служб скорой медицинской помощи страны. И так они работают до сих пор.
На практике это выглядит приблизительно так: на станцию скорой помощи поступает звонок, выслушав обратившегося, диспетчер решает, какую бригаду — экстренную или неотложную — направить. Причем, если машина выехала на неотложный вызов, но вдруг поступил звонок о ДТП, то эту машину диспетчер может снять с вызова и перенаправить в район аварии.
Такая работа сбоев не давала. Более того, именно такая организация скорой медицинской помощи позволяла в 95-100процентах случаев своевременно оказывать белорусам экстренную помощь. Зачем теперь надо реконструировать службу «103» и создавать некие отделения неотложной помощи при больницах?
Вероятно, для экономии денег. Экстренные вызовы занимают меньшую часть времени работы службы скорой помощи, но оплачиваются выше. Если такие службы будут работать только при больницах и клиниках, то очевидно, что и количество врачей, которым придется доплачивать за экстренный вызов, уменьшиться. Более того, медиков, которые останутся работать на станциях скорой помощи и будут выезжать только по неотложным вызовам, могут лишить досрочного выхода на пенсию. Сегодня такая льгота установлена для фельдшеров, которые отработали на станциях скорой помощи 30 лет (мужчины) и 25 лет (женщины). Такой стаж позволяет им выйти на пенсию на 5 лет раньше, продолжать работать и получать вместе с заработной платой еще и пенсионное пособие. Отсюда вопрос: а кто останется работать на станциях скорой помощи? Очереди устроиться туда на работу никогда не было…
Вячеслав Шило реорганизацию службы неотложной и экстренной медицинской помощи объясняет тем, что, мол, медики со службы «103» не всегда правильно ставят диагноз, и если по срочному вызову выедет бригада врачей-клиницистов, то пациент сможет рассчитывать на более качественное оказание медицинской помощи. Такое замечание, мягко говоря, не корректно. Врачи скорой помощи выезжают к пациенту для оказания первой помощи, а не постановки диагноза. Может, все-таки реорганизацию службы скорой помощи надо начинать не с разделения «скорой» на неотложную и экстренную? А с замены древних полуразваленных «уазиков» на прилично оборудованные машины? На обновления парка службы «103» во всех регионах страны, чтобы не случались такие ЧП, как в поселке Гатово Минского района, когда «скорая» ехала к больной полтора часа и не успела: женщина умерла. А потом выяснилось, что в Минском районе элементарно не хватает машин «скорой помощи»…