13 ноября подписано соглашение о предоставлении Беларуси российского стабилизационного кредита. В этот же день стало известно, что Беларусь согласилась перейти на оплату российских газа и нефти российскими рублями. Зачем это нужно Беларуси и зачем это нужно России — в особенности в условиях планируемой девальвации российского рубля?
Валерия Костюгова. Прежде всего следовало бы подчеркнуть, что переход на оплату российских энергоресурсов российскими рублями исчерпывает проект или проблему «единой валюты» Союзного государства. Логика здесь такая: более сложный и амбициозный проект стирает следы предыдущего, более простого и скромного, одновременно скрывая уже понесенные затраты и издержки.
Инициативой перевода торговли российскими энергоресурсами на рубли Дмитрий Медведев запомнился еще до того, как он был утвержден в качестве преемника Владимира Путина. Позднее эта идея оформилась в проект придания рублю статуса «резервной региональной валюты». Данная инициатива предусматривает поэтапной переход к оплате российских энергоресурсов в рублях в итоге всех потребителей российских энергоресурсов (включая котировки на западных биржах), однако начало эксперимента, разумеется, должны разделить с Россией страны СНГ — и наиболее зависимых из них в первую очередь. Например, Беларусь.
Проект «рубль как резервная региональная валюта» должен стать символическим воплощением возросших экономических притязаний России, и, соответственно, он не ограничен довольно узкими рамками Союзного государства. Другое дело, что первый шаг в реализации этого проекта приходится на период снижения совокупной капитализации российской экономики, происходящего на фоне глобального финансового кризиса и падения цен на сырьевые товары. В этих условиях российским кампаниям переход на оплату их товаров в рублях не выгоден. Но зато белорусская сторона предположительно слишком остро нуждается в кредитах, и есть также шанс, что успех российского рубля во взаимных расчетах с Беларусью произведет благоприятный пиар-эффект как в отношении внешних кредиторов России, так и внутренних, т. е. вкладчиков. Конечный ожидаемый эффект — выход России из кризиса в новом региональном весе или качестве. Если же издержки эксперимента будут слишком высоки (что не исключено, поскольку они могут подкосить основу устойчивости российской экономики — сырьевой сектор), от него на любом этапе можно будет отказаться.
Мотивы же белорусского руководства еще ясней: очень нужны деньги. Полтора миллиарда ЗВР уже израсходовано в течение осени на поддержание стабильности финансовой системы. Сколько их потребуется еще в ближайшие месяцы, сказать трудно, но российский кредит просто необходим. И если первая транша в USD1 млрд. выдается сейчас и без условий, то вторая — в конце февраля и с условием перехода Беларуси на оплату газа и нефти в рублях. Поскольку на фоне девальвации рубля издержки белорусских компаний от изменения валюты исполнения контрактов неочевидны, а настоятельная необходимость кредита очевидна — пришлось согласиться на российские условия.
В любом случае следует сказать о том, что взаиморасчеты с Россией в ее рублях для Беларуси — это менее кабальный контракт, чем единая валюта, поскольку в последнем получилось бы, что валюта едина, она падает, эмиссионный центр один, и он не у нас.