Жизнь и смерть в Беларуси
Вся политика и экономика просто ничто по сравнению с главным – жизнью и смертью. У нас не просто жизнь, а единственная жизнь. Впрочем, и в Свазиленде также. Умирать же в социальном смысле можно многократно, или постоянно находится «на грани».
Чего только не пережили мы в прошлом десятилетии? Зарплату в 25 долларов, торговлю в Польше, шоппинги в Турции, полеты за товарами в Китай. Унизительные очереди и космические цены. Нравственные потери и немногочисленные приобретения.
Кто-то закалился в этом. После торговли вениками на Комаровке стал банкиром. Иные после блестящей карьеры в КПСС работал дворником. Но – это все мы, и как бы ни жили, но умирать будем по законам биологии и демографии. С присущим нам социальным контекстом.
Что же ждет всех нас
впереди?
Белорусская логика жизни: цифры на память
О нашей жизни надо размышлять спокойно. Без кипения разума возмущенного. И без приторного приукрашивания жизни страны и ее людей. Общее и отдельное скрыто в нас самих. А история, социология и демография только отражают отдельные стороны нашей жизни. Часто плохо, часто никак. Но отражают, за что и спасибо.
Как научный редактор Национального отчета о человеческом развитии 2000 года (следующий важный и рубежный – 3000 года) хотел бы подчеркнуть, что в нашем настоящем и прошлом есть цифры и даты, которые проходят через любые события, выборы и не выборы, праздники и будни. Громадная статистика позволяет знать почти что все. Но при этом есть и цифры, несущие память нашего этноса, нашего генома. О чем знать должно и важно.
Начнем издалека. Насколько
возможно. В 1897, как свидетельствует национальная статистика, нас было 6673
тысячи человек. Свыше 6 миллионов. Горожан 13,5%, остальные проживали в сельской местности. Как
жили? Писатели и поэты много об этом говорили, и оставили свои исторические
произведения. Тема – в основном сельская, природная.
После этого в
позапрошлом, прошлом и нынешнем столетии страна демографически менялась. Самая высокая численность населения
Беларуси– 1994 год. Не правда ли, парадокс. Тогда нас стало 10243.5 тысяч.
Самая лучшая цифра за всю историю белорусской истории. Именно в этот год
появилась президентская власть. На пике роста. В 1993 было 10234.6. А в 1995
стало – 10210.4.
Итак, первый
стратегически важный вывод. Год 1994 – является исторически супер важным.
Причины? Можно серьезно оперировать этими цифрами, можно политически
жонглировать. Но факт есть факт. Самый «человечный» год истории Беларуси –
1994. Нас, граждан страны, максимальное количество проживало на территории
Беларуси в середине 90-х годов прошлого века.
До установления
президентской республики мы численно росли, страна увеличивалась. Потом поехали
вниз и продолжаем скатываться ниже и ниже. Но успехов в стране за это время
становится все больше и больше. Прикатили и к «экономическому чуду».
Наши потомки, через
десятилетия, по-разному будут интерпретировать 90-ые годы. Но максимум,
достигнутый в 1994 году, будет фигурировать постоянно. Цифра литая, и в памяти
запечатлелась. Раскрашивать комментариями все прошлое столетие можно разными
красками. Спорить о том, как менялись цифры в 1939 или сороковых годах. Но
рубеж – 1994 год.
А вот, когда будет второе пришествие максимума – это
вопрос ко всем нам. И ответа нет, хотя вычислять тренды можно. Надо и строить
геометрические, математические модели. Для собственного понимания. Но не более.
Жизнь покажет и докажет самое себя. Без наших цифр и алгоритмов.
А что само население? Как
оно чувствует, понимает на собственном опыте ухудшение жизни? Хотя вопрос не вполне
корректный. Если в 1994 году мы были самыми «большими» за всю историю
демографических измерений, то что потом? От чего отталкиваться в оценках?
Почему не хотим жить, образно говоря?
Есть признаки ухудшения
жизни, материального положения? Чего-то иного, тонкого и необычайно важного.
Если отталкиваться от 1994 года, то ситуация парадоксальная. Беру
социологические замеры Олега Манаева, его общенациональные опросы по оценке
материального положения за последние 3 месяца каждого года. Так как эти вопросы
повторялись каждый год до нынешнего, то получаем и динамику ответов. Что же
становится понятным?
Первое – за период с
11/1994 года по 05/2007 материальное улучшение жизни (с некоторыми
разрывами) оценили опрошенные – с 9.5% до 14.6%. Люди сами
охарактеризовали свое материальное положение таким образом. Такая часть людей,
точнее. Кто считал, что ничего не меняется? Это – самая многочисленная
ныне часть жителей страны. Доля с 17.3% в 1994 году до 66.3% в 2007 году.
Ухудшение оценивали с 72.1% (1994 год) до 17.7% в 2007 году.
Вот сам и портрет
белорусов, которые теряли самих себя по 40-50 тысяч человек ежегодно. По
существу люди признавались социологам, что жизнь улучшалась, или не менялась.
Тех, кто жил плохо становилось все меньше и меньше. Но детей от этого больше не
становилось.
Вторая сторона дела.
Контрастирующим сегментом страны является только Минск. Его население
увеличивалось всегда. Прирастало, как правило, мигрантами. Люди уходили в
самый большой город, чтобы выжить или улучшить свою жизнь. Уходили из
Гродненской или Могилевской области. Уезжали в Минск, но только не в районные
города. Смысл прост – столица. И только она могла сделать чудо. Сделать
новую жизнь. Природа, экология, чистый деревенский воздух стал привлекать
только богатых чиновников из власти, и бедных бизнесменов из «не власти». Богатые
покупают дома во Франции, Испании, на Канарских островах.
Таким образом, к
нынешнему времени мы уменьшаемся, а естественный прирост имеет место только в
столице. Она, и только она – будущее Беларуси. Странное и не очень-то
ценное место. Хотя 30% всех лиц с высшим образованием проживает именно в
Минске. Место образованных людей? Возможно.
«Рисковая» тема – безопасность в человеческом
измерении
Жить – хорошо.
Хорошо жить – еще лучше. Фраза Никулина в «Кавказской пленнице» стала
поговоркой. А просто жить? 933.7 тысячи населения уже прожили 70 лет и только
они могут судить о том, как мы жили, и как живем? Именно они и являются самой
многочисленной демографической группой Беларуси. Политический и социальные
аспекты показательны. Причем не только на выборах. Самая малочисленная когорта –
444.3 тысячи (дети от 0-4 лет).
Стариков становится все
больше. Хотя речь надо вести не о стариках, а о пенсионерах. Они многочисленны
и обходятся в 400 миллионов долларов в год в месяц. В год – 4.8 миллиарда.
Наша пятерочка – 5 миллиардов. Отдать и сказать спасибо. Сумма это
составлять 5 из 40, то есть 1/8 всего ВВП. Не так много, но «нагрузно».
Живем же мы в среднем по
68.8 года. Мужчины – 62.9, а женщины – 75.1 года. Разница в 13 лет
существенна и социально шифрует многое в нашей жизни. Биологическое и
социальной.
А теперь –
существенное. Чего надо опасаться и каким образом отслеживать возникающие
опасности и угрозы собственной жизни?
Российские коллеги
утверждают, что для жителей их страны
опасности в следующем (кроме медицинских аспектов). Первая – угрозы
потери жизни в бытовых конфликтах. Просто на улице, в доме, в обычной жизни.
Этакая постоянно сопровождающая человека угроза смерти. Нежданная и негаданная.
Интересно, а что горячие точки? Хотя, что судить. Можно выйти на улицу в Чечне,
и быть убитым шальной пулей. Или быть взорванным в электричке, метро. В Москве,
в столице.
Вторая – гибель в автомобильной катастрофе. Российские дороги и автомобили помогают
этому весьма. В чем быстро убеждаешься в реальности. Да и ГАИ российской
выделки вызывает не просто возмущение. Это сплав наглости и цинизма, денежно
детерминированный. Чем мы пока существенно от них отличаемся. Все-таки наши
боятся своих начальников. Пока еще боятся.
Российский опыт учтем. А
что у нас? Посмотрим по показаниям свидетелей – статистики. Умираем мы по
140 тысяч человек ежегодно. С небольшими вариациями. Главная причина смерти –
биологическая. Это нормально, страна не связана с выяснением территориальных
или иных претензий. Нет и национальных конфликтов. Живи и радуйся, особенно
если телевизор включен весь день. И если холодильник подключен к телевизионной
антенне. Это – мысли наших пенсионеров. Шутят, ветераны.
Начнем с самого простого.
Чего надо опасаться и принимать меры предосторожности? Быть начеку, и
осмысленно относиться к себе и окружающим?
Странно, но мы мало пишем
на эту тему. Что-то есть советское в таком «опущении» столь важной совокупности
вопросов. Собственной и иной, «родной» жизни. Часто в прошлом этому
способствовала и система ценностей. Быть самоотверженным. Что это? Отвергать
самого себя? Ни больше, ни меньше. Героический труд. Это – борьба с кем? С
врагами? Директором? Бригадиром?
Или, скажем, присвоение
звания «Героя Беларуси». Владыке и главному банкиру. Двум, в одном флаконе? Эта
и иная несуразица показывает мрачные уголки памяти и воображения
деформированного постсоветского мутанта. Надо бы разобраться в том, что
происходит в стране в последние годы. Но не политически, не экономически. В
жизненно-смертном контексте. И что?
Первое. Больше всего следует опасаться инфарктов
и инсультов. «Органы кровообращения» – главная причина быстрого схода.
По 80 тысяч человек умирает ежегодно. На 57% мы становимся жертвами этой
опасности. Долой и прочь – напряженки, волнения, жирная пища и сидячий
образ жизни. Блестящий пример – наш президент. Именно так он и поступает.
А конюшни и катание на горных лыжах? Молодец, да и только! Каждый должен жить
таким образом. Иначе – ранняя смерть. А так и до 99-120 лет прожить можно.
И нужно. Хотя материальных возможностей для этого у нас для всех недостаточно.
Инфарктная опасность –
это и номенклатурная болезнь. Кричат и распекают они друг друга постоянно.
Отчитывают и отчитываются – всегда. В данном социальном контексте
положение оппозиции лучше. Ее никто не снимает. Ни с каких постов.
Второй биологический тип угрозы – канцер. Обычный рак уносит в год около 18
тысяч человек. Вот тут не угадаешь. И курить, и не курить – не помогает.
Чернобыльский эффект? Есть он. Не будем об этом также забывать. Как и о
трансгенных продуктах.
И лишь на третьем месте у
нас идут «внешние причины смерти». Перечислим по «весу» в реальных цифрах. Приведем официальные данные первого
полугодия 2007 года. Это:
1.
самоубийства –
1360 человек
2.
случайное
отравление алкоголем – 1303 человека
3.
несчастные
случаи на транспорте – 844 человека
4.
инфекционные
болезни – 687 человек
5.
случайные
утопления – 608 человек
6.
убийства –
339 человек
Вот и картина угроз и
опасностей. Что находится за рамками наших биологических и медицинских
ограничений? Внешние причины смерти. Они могут быть контролируемыми и могут
быть предотвращены.
Каким образом? Что
следует делать? На что ориентироваться в этой недолгой жизни? Конечно,
психическое состояние человека – корень зла. Смертельного зла. Смотрите,
что получается. Очень быстро развивается сахарный диабет. Скоро все станем
«сладкими». Но от него в Беларуси в год умирает 500 человек, а самоубийц в этом
году мы можем насчитать все 2700. В пять раз больше.
Получаем небольшой
смертный поселок каждый год. И число самоубийц с начала этого века как-то не
уменьшается. Балансирует на этом показателе, близком к 3000-3500 человек. И их
больше, чем погибших в автокатастрофах.
Смерть от ядовитого
«квазиалкоголя» – это может и не быть нашим национальным пороком. Тема
отдельная, но наши читатели далеки от этого зла. Социальность этой причины
вполне понятная. На что и есть общество, и общественные меры воздействия. Плюс
нормальное питание и здоровый образ жизни. Да и традиции ледовых дворцов должны
помогать.
Пугают инфекционные
болезни. Клещи и «заразы» как-то быстро стали для нас угрозой. Реальной и
прямой. Десятки тысяч инфицированных. В лес опасно заходить без лужковской
кепки. Или платка бабы Матрены. В Нарочи плавают кто угодно. Жучки, паучки.
Потеряли мы нашу жемчужину отдыха и здоровья. Плюс к этому ротовирусные
инфекции. Сальмонеллез стал реальностью, которой не было в советские годы.
Тогда торговля строго контролировалась. Чистота и порядок. Врачи были на
страже. А сейчас – налоговики, а микробы и бактерии остались нам.
А выводы? В отличие от
России нам надо опасаться не аварий на дорогах, а собственных психических
аварий. Страна должна стать терпимее и гуманнее. Людей надо жалеть не с экрана
телевизора, а в простой жизни. Нет своей квартиры, кругом вранье – вот и
жить не хочется. Не так ли?
Вопрос – медицина.
Точнее, что от нее осталось. Недавно был в поликлинике. Одно название вызвало
удивление «поликлиническая клиника» и так далее. Мост к полной грамматической
шизофрении. Или уже состоялась? Но врачи в халатах и спокойны. А почему?
Техники никакой, кроме старых компьютеров и то для администрации. Кровь берут,
как и 1953 году. Сам помню, тогда сдавал. Подушечка под руку, пробирка,
стеклянные палочки. Музей советского времени. Где деньги? Кто в ответе?
Еще проще вывод: конец
жизни наш там, где психологический срыв и инфекции. Этого и будем опасаться. И
не нервничать, не переживать слишком «за всю Одессу», читая эту статью.
Будьте здоровы все!
Политически грамотные и неграмотные. Вертикальщики и демократы. И самые, самые –
простые и умные соотечественники.
