По словам депутата Палаты представителей Михаила Орды, «самое противное» в принятой 9 июля в Киеве резолюции ПА ОБСЕ по Беларуси то, «что начинается резолюция с того, что Беларусь представляет угрозу безопасности для Европы». Белорусский депутат считает, что «сегодня Франция с ее мусульманскими делами и погромами представляет большую очаговую опасность для Европы». «В Беларуси спокойно, нет этого бандитизма, гуманитарных проблем. О чем это говорит? Это говорит о предвзятости», — считает Орда. И действительно в Беларуси спокойно. Почему же западные политики видят в ней угрозу безопасности ?
Янов Полесский: Мне кажется, что прежде всего следовало бы лишний раз настоять на том, что в политике «непредвзятость» является исключительно редким явлением — если, конечно, она вообще возможна. Словом, затруднительно придумать некую нейтральную позицию, исходя из которой можно судить о предвзятости и непредвзятости всех прочих позиций. Например, плохо обеспеченный человек, ругающий политику государственного соцобеспечения, с позиции депутата Палаты представителей, имеющего чистого заработка в эквиваленте несколько тысяч долларов, действует «предвзято». Я хочу сказать не столько о конкретной экономической и социальной цене предполагаемой «непредвзятости», (данную политику поощряющей и подбадривающей) сколько о том, что такая цена всегда имеется, т. е. «непредвзятая» позиция не может висеть в воздухе. Исходя из этого можно говорить о том, что если примером предвзятого отношения ПА ОБСЕ является недавняя резолюция по Беларуси, то позиция М. Орды является выражением предвзятого отношения по отношению к предвзятому отношению. Характерный стиль белорусского руководства.
Очевидно, что упомянутое руководство так же затвердело в своих представлениях о безопасности, как и о «благоприятном» инвестиционном климате. Следовало бы — я говорю об этом совершенно серьезно — заказать у людей сведущих в вопросах европейской политики (и в частности, в вопросах безопасности), например, у Вячеслава Позняка, Владимира Улаховича и др. специальный справочник, в котором разъяснялись соответствующие вопросы. Пора — коль скоро белорусские администраторы все более склоняются к мысли, что отношений с Европой не избежать. В общем, давно пора отнестись к собственной судьбе более внимательно.
Так вот, если вести речь о Франции, то никто в Европе не говорит о том, что тамошние погромы, пополнившие обширный перечень современных социальных бедствий, не представляют угрозы для общеевропейской безопасности. Разумеется, представляют. Кстати, ряд наиболее проницательных французских социологов сходятся в мысли о том, что в данном случае мы имеем дело не с «мусульманскими делами» (как это выгодно представлять политикам определенного толка), сколько с последствиями послевоенной социально-экономической политики. Погромы во Франции — это, если говорить коротко, бунт обедневших заводских кварталов против изменения социального-экономического уклада, в котором компактно проживающему пролетариату уже, в общем, нет места. И в этих эпизодах я лично усматриваю вполне реальную угрозу для Беларуси с ее гигантскими производствами и заводскими районами (достаточно вспомнить об одном только Жодино).
Сегодня речь идет, конечно, не об этом, не о будущих угрозах. Лично я понимаю г-на Орду: ни тебе ядерного оружия, ни мощного экономического потенциала, ни роскошных маковых плантаций … словом, нечем ударить воображаемого противника по носу. Это к вопросу о цене «непредвзятости». С первого взгляда это может показаться странным, но в качестве угроз западными политиками воспринимается не столько наша, так сказать, мощь, сколько наши слабости. У нас почти все является слабым (здесь принято говорить: «неустоявшимся» или «несложившимся»), но самым слабым звеном в цепи этих слабостей следует считать механизмы распознавания и предупреждения угроз (например, в качестве актуальных неучтенных интересов), а также механизмы контроля над принятыми решениями. Эта слабость — прямое следствие институциональной среды, собственно политической системы. Коротко говоря, страны наподобие Беларуси всегда расценивались более состоятельными соседями как представляющие угрозу, поскольку исторический опыт однозначно свидетельствует о том, что угрозы в таких случаях имеют вздорную привычку актуализироваться внезапно, а эффекты, ими порождаемые, носят необратимый и обвальный характер.
Собственно говоря, европейцы уже неоднократно сталкивались с неожиданными проблемами указанного свойства: например, из-за того, что Беларусь вовремя заключили контрактов, о параметрах которых было известно по меньшей мере за полгода, европейские потребители не некоторое время остались без энергоносителей. Для нас это, возможно, пустяки: «лишь бы не было войны», так ведь? Но европейцы рассматривают подобные финты как угрозу экономической безопасности. Возможно, они чересчур предвзято относятся к вопросам жизненного комфорта. Словом, все упирается в проблемы различно истолкованной предвзятости, но различия в толкованиях — разве это неважно?
Касательно последних примеров. Разумеется, ПА ОБСЕ должна была бы в качестве угроз безопасности назвать также и Россию, но Россия, в отличие о Беларуси, располагает другой договорной силой. Впрочем, это уже другой вопрос.