Руководство милицейской системы откровенно манипулирует темой коронавируса, при том что реальных эффективных мер не принимает. Об этом заявил правозащитник Олег Гулак в очередном выпуске совместного проекта сайта «Наше мнение» и ePramova «COVID-19 в Беларуси: проблемы и решения».

Журналист Павлюк Быковскийи председатель Белорусского Хельсинского комитета Олег Гулакобсуждают проблемы коронавируса в белорусской пенитенциарной системе.

Павлюк Быковский:Раньше вы изучали пенитенциарную систему страны. Какие изменения в деятельность тюрем, ИВС и центров изоляции правонарушителей принес коронавирус?

Олег Гулак: Коронавирус и система изоляции — вопрос многогранный. Если мы берем классическую пенитенциарную систему, которая работает с уже осужденными, то ее задача — принять максимальные меры, чтобы оградить осужденных от эпидемии. Удавалось находить информацию, что карантин, меры распределения людей по помещениям — эти меры использовались. Можем ожидать, что усилились профилактические меры со стороны администраций, или медицинской части.

Но, с другой стороны, есть очень много негатива, который частично обусловлен, а частично прикрывается коронавирусом. Резко ограничили возможности для свиданий: они запрещены. Негласно, неофициально прекращены визиты (малоэффективные, но тем не менее) общественных наблюдательных комиссий в места лишения свободы, которые проходили примерно раз в квартал; последние полгода таких визитов, насколько я знаю, вообще не было.

Мы видели много свидетельств, что в изолятор КГБ под предлогом коронавируса не допускали адвокатов под предлогом отсутствия мер защиты, хотя в изоляторе на Володарке поставили экраны, по крайней мере, свидетельств, что такие меры неэффективны, нет.

П.Б.Получается, что следователя они не защищают, а адвоката защищают?

О.Г.Во-первых, следователь может сесть дальше или ближе — на его усмотрение. Во-вторых, потому я и говорю, что мы наблюдаем очевидное прикрытие действий коронавирусом — это просто манипуляция для того, чтобы под благовидным предлогом делать очень неблаговидные вещи.

Такая же ситуация и с нынешними задержаниями. Людей пакуют просто как солому в тюки — и в автозаки, а затем — в помещения ИВС и ЦИПа. Не соблюдались даже обычные нормы — какое социальное дистанцирование!

П.Б. Есть наглядный пример: наш коллега Виталь Цыганков, который попал в изолятор, сейчас находится в больнице с коронавирусом; одна из главных версий заражения — пребывание в местах изоляции.

О.Г. Это резко повышает вероятность заражения, сомнений нет.

В целом мы можем констатировать, что руководство милицейской системы откровенно манипулирует темой коронавируса, при том, что реальных эффективных мер не принимается. Например, уменьшение количества людей, которое направляется в места изоляции, могло бы стать эффективной противоэпидемической мерой, более трепетное отношение судов…

П.Б. …к решениям, не связанным с лишением свободы.

О.Г. Конечно. Вилка возможностей у судов всегда есть — и по административным делам, и по уголовным делам, и тем более, когда речь идет о применении меры пресечения в виде содержания под стражей; у следователей тоже есть возможность выбирать другие меры пресечения. Мы не увидели никаких корректировок в практике лишения свободы, изоляции людей.

Многие колонии заполнены по верхней планке, некоторые переполнены раза в полтора. Амнистия, проведенная к 75-летию победы в Великой Отечественной войне, немного снизила заполняемость колоний, но тем не менее нельзя сказать, что тюрьмы пустуют, особенно по отдельным категориям преступлений, по тем же наркотикам. Но даже те нормы, которые были ранее, далеки от стандартов ООН, не говоря уже о повышенных мерах. Все меры заключались в ограничении доступа людей к своим родственникам в виде свиданий либо изоляции внутри колоний, внутри мест лишения свободы, которая тоже ухудшает и без того нелегкое положение людей, которые уже лишены свободы. Ограничительные меры предпринимаются только за счет людей.

П.Б. Доступна ли информация о заболеваемости коронавирусом среди заключенных?

О.Г.Это еще одна большая проблема — проблема доступа к информации. Пенитенциарная система всегда была закрытой, а когда ограничили возможности контактов — информации стало еще меньше. Слухи разные ходят, периодически появляется информация о вспышках заболевания в той или иной колонии. Но как проверить эту информацию? Система выстроена таким образом, что узнать правду невозможно, что на самом деле только усугубляет и недовольство властью, и порождает пренебрежительное отношение к болезни. Своими действиями, кроме всего прочего, власть воспитывает в людях несерьезность восприятия угрозы коронавируса.

Полное видео интервью: https://www.facebook.com/epramovaorg/videos/399431537711744