Перспективы развития экономики Беларуси при введении российского рубля

1. Проблема смысла экономической и денежной интеграции Беларуси с Россией.

Когда анализируешь очередность событий, связанных с одиннадцатилетней российско-белорусской денежной интеграцией, трудно отделаться от ощущения несерьезности происходящего. Переговоры о создании единого экономического и денежного пространства на территории наших стран идут с неизменным успехом. Этот успех заключается в отсутствии какого-либо конечного результата. Как для профессиональных экономистов, так и для простых граждан череда многолетних интеграционных переговоров и инициатив давно стала «вещью в себе». В самом деле, нелегко понять, что в действительности обсуждается. Но это только полбеды. Похоже, все давно перестали понимать, что же делается в практической плоскости. Опыт одиннадцати лет свидетельствует, что уровень обсуждения интеграционных проблем неопределенен и расплывчат. Для большинства наблюдателей он становится неуловимой «материей». Это возможно только при условии, что практическая плоскость рассматриваемых проблем не велика, а доступная общественности информация минимальна.

Складывается впечатление, что бесконечные переговоры именно и представляют собой строго засекреченную операцию «прикрытия». Причем каждая из высоких договаривающихся сторон пытается реализовать свой вариант этой операции. Ну, прямо-таки «high level» закулисной дипломатии, пытающейся осуществить никому не ведомые интеграционные планы и инициативы.

Специалистам в сфере денежно-кредитных отношений трудно вникнуть в цели процесса объединения денежных систем России и Беларуси. По всей видимости, это вызвано тем, что есть причины, скрывающие от глаз стороннего наблюдателя истинные истоки этого непонятного явления. Помимо прочего, вызывает недоумение устойчивая несбалансированность желаний белорусской стороны получить выгоды от объединения денежных систем России и Беларуси при очевидной неготовности огосударствленного сектора белорусской экономики работать в условиях жестких рыночных регуляторов и ограничений.

Рассмотрим требования, которые предъявляет белорусское государство к экономическим аспектам объединения денежных систем России и Беларуси. С 1992 г. правящая элита Беларуси демонстрирует очевидную неспособность проведения самостоятельной национальной денежно-кредитной политики, основанной на жестких бюджетных ограничениях предприятий и банков и направленной на формирование эффективного конкурентного рынка. По умолчанию предполагается, что все жесткие рыночные инструменты не могут быть созданы белорусским государством посредством проведения рыночно ориентированных реформ, т. к. правящая элита внутренне не убеждена в необходимости формирования именно эффективного конкурентного рынка. Опять же по умолчанию подразумевается, что Россия должна предоставить Беларуси доступ к использованию преимуществ российского рынка, в том числе и преференциальном использовании российского рубля в обмен на предоставление геополитических выгод со стороны Беларуси. С этой точки зрения, проблема лежит в сфере торга по поводу крайне неопределенной пропорции обмена экономических выгод, предоставляемых Россией Беларуси, на геополитические выгоды, предоставляемые Беларусью России. В течение 1992–2003 гг. белорусская элита никогда не рассматривала проблему российско-белорусской интеграции в плоскости взаимного обмена экономическими выгодами. К этому она просто не готова, что прямо подтверждает факт значительной закрытости административными барьерами внутренней экономики и рынка Беларуси от внешних рынков.

Экономика Беларуси жестко разделяется на внутреннюю и внешнюю подсистемы. Государство осуществляет жесткий административный контроль над предприятиями, работающими на внутреннюю экономику Беларуси, по ценовым, финансовым, ресурсно-натуральным и другим каналам. В то же время государство не может в такой же мере воздействовать на предприятия, большая часть денежных и ресурсных потоков которых приходится на внешние рынки. Именно поэтому конкурентные рыночные механизмы внешних рынков сильно воздействуют на поведение экспортных предприятий Беларуси. Об этом свидетельствует значительная интенсивность денежных отношений в платежно-расчетной системе внешнего рынка.

В то же время конкуренция на внутреннем рынке страны подавляется мерами государственного вмешательства в деятельность предприятий и банков. Опасность рыночных изменений, которые идут по линии энергетического импорта, подавляется системой перекрестного субсидирования адресных импортеров, потребляющих энергию, исходя из разделения их на множество категорий, каждой из которых государство устанавливает свои административные цены. Поэтому уровень неплатежей и накапливаемой задолженности белорусских предприятий во внутренней экономике Беларуси значительно больше, чем их неплатежи и долги на внешних рынках. Например, сейчас доля внешней дебиторской задолженности в общем объеме дебиторской задолженности белорусских предприятий составляет около 11%. Соответственно доля внутренней дебиторской задолженности достигла 89%. Доля внешней кредиторской задолженности в общем объеме кредиторской задолженности белорусских предприятий составляет около 21%. Доля внутренней кредиторской задолженности достигла 79%.

Доступ российских субъектов в экономику и банковскую систему Беларуси в значительной степени ограничен. Существует застарелая привычка белорусского руководства, которое при рассмотрении интеграционных перспектив с Россией исходит из желания одностороннего присвоения экономических выгод от процесса интеграции, т. к. в обмен на них Беларусь традиционно предоставляет геополитические преимущества для России. По этой причине приход российских компаний и банков пока серьезно не рассматривается белорусским руководством с точки зрения опасности их доступа на внутренний рынок нашей страны. Кстати, именно не так давно начавшаяся дискуссия о продаже «Белтрансгаза» «Газпрому» впервые вывела в практическое русло обсуждение угрозы доступа российских компаний на рынок Беларуси. Проблема оценки предприятий, либо исходя из рыночных параметров, либо из балансовых (нерыночных) показателей, как раз и переводит интеграционную говорильню в плоскость конкретных дел. А ведь мы пока даже не начали говорить о проблемах обмена белорусских рублей на российские рубли, о том, что останется от балансов наших предприятий и банков, депозитов граждан, когда их пересчитают по фиксированному курсу обмена. Можно только представить, какая полемика развернется и какие речи мы услышим, когда начнут обсуждаться настоящие экономические проблемы, переведенные, в конце концов, в сферу практики.

В этом контексте хотелось бы отметить два обстоятельства. Во-первых, наличие задолженности белорусов перед «Газпромом» позволяет россиянам использовать создание рынка долгов как инструмент для вхождения российского капитала во внутреннюю экономику Беларуси. Во-вторых, расширение возможностей «Газпрома» контролировать энергетические потоки, входящие во внутреннюю экономику Беларуси, позволит ему начать серьезное давление на перераспределительную систему перекрестного субсидирования адресных потребителей. С 1992 г. и по сегодняшний день эта система осуществляет нерыночное распределение газа по условно-счетным (оторванным от цен мирового рынка) и дифференцированным ценам по сложной иерархии разнообразных категорий адресных потребителей. Если ломка системы перекрестного субсидирования предприятий и граждан будет происходить, то «Газпром», имея контроль над газовыми потоками по рыночным ценам, приближающимся к мировому уровню, может получить в свои руки мощный инструмент давления на белорусских импортеров. Причем большинство этих импортеров — это самые экономически беспомощные субъекты. Рыночное давление в этой сфере может привести через определенное время к ликвидации субсидиарности вполне определенных экономических отношений между Россией и Беларусью.

Белорусская элита в период 1992–2003 гг. избрала специфический тип идеологии и стратегии реформирования экономики и общества. Если в краткой формуле выразить сущность экономической политики, проводимой белорусским государством, то она звучит так: вынужденное приспособление к жесткой внешней необходимости осуществлять рыночные реформы, которые должны быть направлены на формирование конкурентного рынка. У нашего государства отсутствуют внутренние национальные мотивации по осуществлению долгосрочной стратегии трансформации экономики Беларуси и ее кредитно-денежной сферы в конкурентное рыночное состояние.

Исторический опыт свидетельствует, что отказ от собственной национальной валюты и переход на более твердую иностранную валюту всегда представляет собой экстренную меру «по тушению пожара», который возник в национальной экономике. По причинам внутреннего порядка это применяется только в самых крайних случаях, в первую очередь, в условиях абсолютной неспособности правящей элиты проводить рациональную экономическую политику у себя в стране. Существует всего несколько подобных исторических примеров: Панама и некоторые страны франкоязычной Африки. Правда, было одно отличие: эти страны вводили у себя свободно конвертируемые валюты (СКВ) — американский доллар, французский франк, а не российский рубль, который по качеству далек от СКВ. По большому счету, российский рубль — это чисто транзитная валюта, которая необходима ее держателям только для того, чтобы побыстрее купить СКВ.

2. Угрозы и вызовы. Степень готовности экономики Беларуси к денежной интеграции с Россией и рыночным преобразованиям вообще.

2.1. Проблемы платежного баланса и валютного курса рубля.

У Беларуси в течение 1993–2003 гг. традиционно сложилось устойчиво отрицательное сальдо торгового баланса в торговле с Россией, т. к. мы осуществляем массированный импорт необходимого нам сырья и энергоносителей в больших размерах. Из-за низкой эластичности и практической безальтернативности нашего импорта из России этот фактор при непредвзятом его рассмотрении сразу настраивает резко отрицательно к позиции перехода на российский рубль. Зачем, имея де-факто сильную зависимость по торговому балансу от России, еще и вешать себе на шею хомут монетарной зависимости, причем с отказом от всех монетарных инструментов управления национальной экономикой.

Ситуация с сальдо платежного баланса Беларуси несколько лучше, т. к. по нему мы имели небольшое положительное сальдо в 1997 г. (65 млн. USD), в 1999 г. (19,9 млн. USD), в 2000 г. (125,2 млн. USD). Однако во все остальные годы мы имели значительное отрицательное сальдо платежного баланса, исчисляемое сотнями миллионов долларов. Это оказывало сильное девальвационное давление на белорусский рубль. В целом можно сделать вывод, что сальдо платежного баланса Беларуси неустойчиво, вследствие чего на белорусский рубль оказывается девальвационное давление со стороны избыточного импорта.

Платежный баланс страны в определенной степени натурализован. Это затрудняет эффективное управление экспортно-импортными потоками. Неустойчивый платежный баланс Беларуси и ее отрицательный торговый баланс с Россией ставит нас в уязвимую позицию дебитора во взаимоотношениях с нашим главным внешнеторговым кредитором. Кстати, сама экономика Беларуси с 1998 г. устойчиво движется по направлению к более предсказуемым и стабильным рынкам, чем рынок России. Это эмпирический факт.

В течение 1997–2000 гг. экспорт Беларуси в Россию упал на 1065,5 млрд. USD: с 4780 млрд. USD (1997 г.) до 3714,5 млрд. USD (2000 г.). За тот же период времени Беларусь увеличила экспорт в страны дальнего зарубежья (страны не СНГ) на 1007,9 млрд. USD с 1918,4 млрд. USD (1997 г.) до 2926,3 млрд. USD (2000 г.). В дальнейшем тенденция ориентации белорусских предприятий на западные рынки продолжилась. В течение 2000–2002 гг. экспорт из Беларуси в Россию вырос на 339,4 млрд. USD: с 3714,5 млрд. USD (2000 г.) до 4053,9 млрд. USD (2002 г.). В то же время Беларусь увеличила экспорт в страны дальнего зарубежья (страны не СНГ) на 710,2 млрд. USD: с 2926,3 млрд. USD (2000 г.) до 3636,5 млрд. USD (2002 г.) [1, с. 30].

За январь–май 2003 г. по сравнению с январем-маем 2002 г. валютная выручка с запада в среднем в 1,5-2 раза превышает рост поступлений валютной выручки из России. Валютная выручка с западных рынков в Беларусь составляет по месяцам: 428,7 млн. USD (январь 2003 г.); 445,9 млн. USD (февраль 2003 г.); 471,9 млн. USD (март 2003 г.); 425,5 млн. USD (апрель 2003 г.); 421,7 млн. USD (май 2003 г.) [2, с. 15]. Валютная выручка из России — 232,6 млн. USD (январь 2003 г.); 271,9 млн. USD (февраль 2003 г.); 272,5 млн. USD (март 2003 г.); 345,7 млн. USD (апрель 2003 г.); 316,7 млн. USD (май 2003 г.) [2, с. 15].

В противоположность Беларуси после выхода цен на энергоносители на высокий уровень в 1999 г. платежный баланс России является устойчиво положительным. В соответствии с этим курсовая политика, проводимая Центральным банком России, по своей направленности учитывает экономические интересы российских экспортеров и ориентирована на достижение целей иного порядка, чем те, которые преследует Национальный банк Беларуси при наличии отрицательного сальдо платежного баланса.

Структуры экономики Беларуси и России противоположны по своей природе. В Беларуси основу экономики составляют отрасли перерабатывающей промышленности, в России — отрасли добывающей промышленности. Очевидно, что изменения динамики мировых цен на сырье и энергию делают интересы экономик Беларуси и России практически разнонаправленными. В рамках будущего единого союзного государства совершенно ясно, что будут доминировать интересы экономики России в ущерб интересам Беларуси.

В среднесрочном и долгосрочном периодах времени перед экономикой страны стоят следующие проблемы. Во-первых, необходимо поддерживать устойчивость платежного баланса экономики Беларуси, наращивая экспорт на стабильные рынки. Во-вторых, повышать производительность факторов производства, увеличивать денежные доходы граждан, выводя экономику на более высокий уровень цен, приближающихся к мировым, что повлечет за собой рост реального обменного курса рубля. С позиций решения этих проблем переход к российскому рублю является нерациональным решением, ввиду действия системы неблагоприятных факторов.

В структуре российского экспорта сырьевые товары занимают значительный объем. Российская экономика объективно подвержена очень сильному воздействию сырьевого экспорта на динамику своей экономической активности. Как показывает опыт, изменение уровня экспортных цен на сырье на мировом рынке (например, в 1997–1999 гг.) оказывает разрушительное влияние на динамику платежного баланса России и валютный курс российского рубля. Большие накопленные внешние долги России ухудшают внешнеэкономические условия воспроизводства. Циклическое движения цен на сырье на мировом рынке делает крайне неустойчивой сырьевую экономику России, что внутренне ослабляет позиции Центрального банка России по контролю над собственной экономикой. В этих условиях жесткая привязка белорусского рубля к российскому рублю с 1.07.2003 г., а затем с 1.01.2004 г. отказ от национальной валюты с переходом на российский рубль нецелесообразна. Эти меры привязывают экономику Беларуси к неустойчивой экономики России, имеющей преимущественно сырьевую ориентацию. Необходима активная политика государства по продолжению структурной переориентации экономики Беларуси на стабильные западные рынки, которая началась с 1998 г. и реально идет по сегодняшний день. Нельзя душить ростки нашего будущего.

2.2. Проблемы изменения ценовых пропорций на рынке товаров и денег.

2.2.1. Проблемы изменения ценовых пропорций на рынке товаров.

Если вводится российский рубль, то возникает проблема выхода на цены близкие к российскому уровню цен. Этот фактор ведет к значительному изменению ценовых условий конкурентоспособности белорусских предприятий. При этом Национальный банк Беларуси теряет возможность использования своих монетарных инструментов (валютного курса и процентных ставок). Открытие белорусскими коммерческими банками корреспондентских счетов в российских рублях делает Национальный банк Беларуси всего лишь транзитным звеном в системе отношений «Центральный банк России — коммерческие банки Беларуси». Инструменты процентной, курсовой политики для Национального банка Беларуси исчезают. Белорусское государство не сможет проводить самостоятельную политику валютного курса для того, чтобы сохранить конкурентоспособность отечественных экспортеров, хотя бы в том режиме, который существует с 2000 г. Вполне возможен и худший сценарий развития событий, при котором будет происходить значительное увеличение размеров отрицательного сальдо платежного баланса страны.

Введение российского рубля повлечет за собой существенное изменение ценовой структуры на товары и деньги. Это приведет к необходимости перехода белорусских предприятий к более высокому уровню относительных цен. На сегодняшний день уровень относительных цен в экономике Беларуси составляет около 25-30% от мирового уровня. Уровень относительных цен в экономике России значительно выше — около 45-50% от мирового уровня.

Рост уровня относительных цен должен происходить в соответствии с ростом доходов граждан и фирм, что соответственно потребует, в том числе, и повышение реального валютного курса белорусского рубля. По своей природе быстрых изменений цен, доходов и производительности факторов производства не бывает. Рост цен и доходов к уровню, близкому к мировому уровню, — это длительный процесс в переходной экономике Он происходит лишь в меру адекватного роста производительности используемых факторов производства. При этом нужно четко отдавать себе отчет в том, что всему этому будет противодействовать система факторов, связанная с функционированием в экономике Беларуси системы неконкурентного рынка. Например, существование деформированной структуры издержек огосударствленных предприятий экономики Беларуси является серьезным фактором, ограничивающим реализацию закона единых цен мирового рынка. К выходу на единые цены (в том числе и на денежном рынке) с Россией экономика Беларуси пока не готова.

При отказе от собственной национальной валюты все ключевые монетарные решения для белорусской экономики будут приниматься Центральным банком иностранного государства. Здесь явственно возникает проблема экономической безопасности государства, которое оказалось не способно самостоятельно решать проблемы своей национальной экономики. Особенно эта опасность возрастает при резком изменении конъюнктуры мировых цен на сырье для России, имеющей значительные размеры внешнего долга.

Высокая степень недооцененности экономики Беларуси относительно уровней цен на товары и деньги, доходов и ее монетизации является очевидным фактом. Важнейшими факторами, формирующими эти тенденции, являются действие неконкурентных рыночных механизмов, высокая степень натурализации экономики Беларуси, значительный размер неденежных расчетов, что позволяет «финансировать» отрицательное сальдо счетов убыточных предприятий (46% от общего числа предприятий народного хозяйства). Все эти факторы являются следствием действующего в экономике перераспределительного механизма, с помощью которого государство, вмешиваясь в экономику, направляет ресурсы от эффективных предприятий к неэффективным. Тем самым, искривленные экономические пропорции, тормозящие рост производительности факторов производства, не позволяют выявлять действительные конкурентные преимущества предприятий, для того чтобы стимулировать их экономическими методами.

До тех пор пока в экономике Беларуси не будет выстроена конкурентная рыночная система, стимулирующая субъектов наращивать добавленную стоимость, до тех пор экономика Беларуси будет сильно недооценена по уровням относительных цен, доходов и монетизации. В случае перехода на российский рубль эти факторы будут существенно влиять на пропорции обмена белорусских рублей на российские рубли. Иногда предлагается осуществить поиск каких-то «справедливых» пропорций обмена белорусских рублей на российские рубли, учитывающих эту значительную недооценку нашей экономике. Нам представляется, что эта задача рационально не разрешима. Неконкурентный рынок, с множеством административных барьеров, которые нами и созданы, на данном этапе выставляет нам адекватные оценки наших усилий. Яркий пример этому — спор между Россией и Беларусью по поводу цены «Белтрансгаза», который плоть от плоти и кровь от крови является звеном перераспределительной экономики, где цены на газ являются условно-счетными оценками. Как говорится, за что боролись — на то и напоролись. Исходя из учета этого обстоятельства, на современном этапе сам по себе обмен белорусских рублей на российские рубли не целесообразен. Очевидно, что эта операция просто не выгодна нашей стране, она противоречит нашим национальным интересам. Вместо введения российского рубля необходимо использование белорусского рубля в качестве инструмента рыночных преобразований.

2.3. Динамики денежно-кредитных параметров в России и Беларуси.

Ускоренность мероприятий по переходу к использованию российского рубля в экономике страны (в течение всего лишь одного 2004 г.) находится в явном диссонансе с чрезвычайной медлительностью процесса «рыночных преобразований» в экономике Беларуси и его непоследовательностью. Будущие планы по жесткой фиксации белорусского рубля к российскому рублю, намеченные на 1.07.2004 г., не отвечают реальным достижениям проводимой экономической и монетарной политики белорусского государства. Задача ставится не корректно. Причина этого лежит в том, что не преодолены значительные различия в количественном уровне сравнимых показателей денежно-кредитной сферы экономик России и Беларуси.

Динамика денежно-кредитных параметров 2003 г. отражает продолжение сложившихся тенденций прошлых лет. Зафиксирована значительная разница за прошедшие десять месяцев текущего года в годовых темпах роста инфляции в экономиках России (около 12%) и Беларуси (около 24%). Из-за того, что в Беларуси инфляция в годовом измерении 2 раза выше, чем в России, покупательная способность белорусского рубля также в 2 раза ниже покупательной способности российского рубля.
Как видно из сравнения этих ценовых и монетарных параметров экономические тенденции в России и Беларуси носят разнонаправленный характер. Причина этих существенных различий состоит в том, что Правительства Беларуси и России ставят перед экономиками своих стран разные (противоположные) цели и пытаются их достигать с помощью диаметрально противоположных средств и методов.

Наиболее провальным сектором экономики Беларуси является финансово-бюджетная система, которая в отличие от Национального банка не выполняет согласованный график по приближению ее параметров к российским. В отличие от профицитного (положительного) государственного бюджета Правительства России по прошлому 2002 г. в 1,1% ВВП, мы имеем ежегодно устойчивый бюджетный дефицит. Например, дефицит бюджета на 2004 г. в Беларуси запланирован в размере 1,5% ВВП. В России с 1995 г. покрытие дефицита государственного бюджета прямыми кредитами Центрального банка России запрещено. В финансовой системе Беларуси большая часть дефицита бюджета постоянно финансируется Национальным банком страны с помощью прямых кредитов, порядок выдачи которых носит чисто инфляционный характер. Они выдаются Правительству в текущем году под ставку рефинансирования, а с 1 января следующего года списываются Национальным банком под 6,5% годовых, переоформляясь во внутренний долг государства.

Очевидная слабость белорусского рубля относительно российского рубля требует его укрепления и исключает процедуру отказа от него для того, чтобы поменять его по невыгодной пропорции на российский рубль.

2.4. Проблемы изменения ценовых пропорций на рынке денег.

Вводя иностранную валюту, мы становимся перед фактом проведения денежной реформы. Основной ее проблемой при одномоментном переходе на российский рубль в кредитно-денежной сфере с 1.01.2005 г. является мгновенная ломка сложившихся ценовых пропорций на всех сегментах финансового рынка (цен на деньги). В процессе отказа от национальной валюты будет происходить переход к значительно более низкому уровню процентных ставок по рублям и валюте, что означает переход к более низкому уровню рисков, который уже достигнут в экономике России. В отличие от нее в экономике Беларуси существует значительно более высокий уровень процентных ставок (как в рублях, так и в валюте) и рисков.

Опыт свидетельствует, что субъекты денежных рынков, так же как и субъекты товарных рынков должны постепенно приспосабливаться к иному уровню процентных ставок, валютных курсов, чем те, что существовали недавно. По времени существует лаг естественного приспособления к новым уровням цен на деньги и финансовые инструменты. Рынки развивающихся стран «третьего мира», к числу которых относится и экономика Беларуси, являются довольно-таки хрупкими перед теми ценовыми шоками, которые готовятся для субъектов экономики страны. К сожалению, их адаптационные возможности не высоки. В случае неестественно быстрого снижения Национальным банком Беларуси ставки рефинансирования в 2004 г. возможен эффект взрывоопасного «перекрещивания» величин валютных процентных ставок с рублевыми процентными ставками. Вход в зону валютных процентных ставок рублевого процента (по депозитам и кредитам) и наложение его на величину валютного процента означает старт спекулятивной атаки на белорусский рубль еще до наступления его обмена с 31.12.2003 г. на 1.01.2004 г.

С августа 2003 г. постепенно нарастает превышение спроса на валюту над ее предложением, особенно на Минской валютно-фондовой бирже (МВФБ). На данном этапе, пока здесь нет серьезного дисбаланса, т. к. предприятия-экспортеры и банки продают на других сегментах валютного рынка значительное количество валюты. В целом же на всех сегментах валютного рынка Национальный банк Беларуси за август–октябрь 2003 г. продал валюты на 51 млн. USD больше, чем купил. Сближение уровней валютных и рублевых ставок и спекулятивное давление на рубль вынудили Национальный банк Беларуси сделать заявление о том, что уменьшение ставки рефинансирования ниже 28% до конца 2004 г. не будет происходить.

Сейчас уровень валютных ставок на внутреннем рынке экономики Беларуси близок к уровню процентных ставок в российских рублях на внутреннем рынке экономики России. Рублевые процентные ставки в России и Беларуси различаются значительно (размер различий на порядки). Об этом свидетельствуют фактические данные. Ставка рефинансирования Национального банка Беларуси на конец ноября 2003 г. составляет 28%. Ставка рефинансирования Центрального банка России составляет 16% (с 21.06.2003 г.). До этого она была — 18% [3, с. 164].

Средние процентные ставки по вновь привлеченным срочным рублевым депозитам белорусских банков для всех категорий депозиторов за май 2003 г. составляли: на 1 месяц — 28,4%, на 1-3 месяца — 35,8%, на 3-6 месяцев — 33,9% [2, с. 146]. Срочные рублевые депозиты российских банков за октябрь–ноябрь 2003 г. на 1 месяц составляли 6,17%, на 3 месяца — 9,4%, на 6 месяцев — 10,9%, [3, с. 164-165].

Средние процентные ставки по вновь привлеченным срочным валютным депозитам белорусских банков для всех категорий депозиторов за май 2003 г. составляли: на 1 месяц — 4,9%, на 1-3 месяца — 5,1%, на 3-6 месяцев — 6,1% [2, с. 148]. Срочные валютные депозиты российских банков за октябрь–ноябрь 2003 г. на 1 месяц составляли 3,7%, на 2 месяца — 4,8%, на 3 месяца — 5,7% [3, с. 164-165].

Средние процентные ставки белорусских банков по вновь выданным рублевым кредитам всем категориям заемщиков за май 2003 г. составляли: на 1 месяц — 43,8%, на 1-3 месяца — 43,3%, на 3-6 месяцев — 40,5% [2, с. 150].

2.5. Возможные сценарии развития событий при быстрой ломке ценовых пропорций на финансовых рынках Беларуси.

Одномоментное введение безналичного российского рубля при постепенной замене наличного белорусского рубля по сложившейся цене на рынке — это всего лишь начало денежной реформы и открытия экономики Беларуси для субъектов экономики России. Естественно, еще долгое время российский рубль останется иностранной валютой на территории нашей страны. Ограничения на открытие счетов белорусских фирм в российских банках исчезнут не скоро. Очень жестко будет контролироваться рынок капитала, возможности его движения в Россию. Ограничения на вхождение белорусских фирм в российский финансовый рынок будут сниматься постепенно. Все эти ограничения по российскому рублю неизбежно отразятся на финансовом рынке Беларуси. Эти ограничения будут формировать рынок котировок (цен) российского рубля (в Беларуси) по отношению к российскому рублю (в России). Разница в цене на один и тот же российский рубль будет зависеть от уровня барьеров на пути движения российского рубля между нашими странами.

Для того, чтобы яснее представить масштабы возможных событий отметим, что на 1.07.2003 г. все виды рублевых депозитов (переводные и срочные) в коммерческих банках Беларуси достигли 1770,4 млрд. рублей (859,4 млн. USD по курсу 2060 руб./USD) [2, с. 57], а все виды валютных депозитов (переводные и срочные) — 2216,2 млрд. рублей (1075,8 млн. USD). [2, с. 58]. Наличные деньги в обороте (М0) на 1.07.2003 г. составляют 737,7 млрд. рублей (358,1 млн. USD). [2, с. 40]. Итого при пересчете балансов предприятий и банков из белорусских рублей в российские рубли по рыночному курсу обмену может быть предъявлена на рынке денежная масса в валютном эквиваленте величиной в 1217,5 млн. USD.

Если будет принят сценарий одномоментного перехода на российский рубль, то в этом случае экономика Беларуси будет подвержена шоковым изменениям макроэкономических и финансовых условий воспроизводства. Это будет связано с факторами изменения финансового состояния микроэкономики предприятий и банков Беларуси при перестройке на иной уровень цен на товары и деньги. Они с большим трудом войдут в длительный период очень сложной адаптации к иным (российским) ценовым пропорциям на товарном, денежном и финансовом рынках. Складывается впечатление, что белорусские государственные органы управления об этой проблемной плоскости экономического объединения с Россией просто не задумывались.

3. Выводы. Программа преобразований экономики и банковской системы Беларуси в конкурентное рыночное состояние.

Основная проблема экономики Беларуси может быть корректно сформулирована при учете двух факторов. Во-первых, очевидно, что происходит процесс постепенного и постоянного ужесточения бюджетных ограничений для предприятий и банков Беларуси (например, рост рыночных цен на газ). Во-вторых, незначительность размера притока иностранного капитала за 1992–2003 гг., который составил всего лишь 1,7 млрд. USD. Из этой суммы 1,3 млрд. USD — это российские средства для финансирования строительства газопровода «Ямал-Европа». Действие этих факторов диктует необходимость поиска внутренних резервов внутри микроэкономики предприятий и банков за счет осуществления реформы на принципах конкурентного рынка.

Для продвижения рыночно ориентированной реформы в стране необходимо взять под контроль все основные балансовые соотношения, которые создали постоянно существующие в экономике Беларуси дефициты:

1) дефицит платежного и торгового балансов;

2) дефицит государственного бюджета, который Национальный банк ввиду недостатка доходов у Министерства финансов финансирует через прямые кредиты Правительству;

3) квазибюджетный дефицит банковской системы, который Национальный банк финансирует через системообразующие банки, кредитуя дефицит счетов огосударствленных предприятий на преференциальных для них принципах;

4) дефицит счетов огосударствленных предприятий, которые помимо кредитной эмиссии Национального банка Беларуси через системообразующие коммерческие банки поддерживаются системой неденежных отношений. Это самый опасный дефицит счетов, который в итоге ведет к натурализации экономики;

5) дефициты счетов адресных групп потребителей, которые финансируются через систему перекрестного субсидирования предприятий и граждан.

Каждая из этих актуальных проблем национальной экономики решается без экстренного введения российского рубля. Вывод прост: только собственная внутренняя неспособность теперешнего государства не позволяет решать проблемы национальной экономики Беларуси. Однако эта проблема не разрешается с помощью введения иностранной валюты.

Литература:

1. Торговый баланс Беларуси в 2002 году. /Белорусский банковский бюллетень.– № 9 (212) — 2003. — 60 с.
2. Бюллетень банковской статистики. Январь–июнь 2003 г. — Мн.: Национальный банк Республики Беларусь. — 210 с.
3. Эксперт. — № 43 (396). — 17–23 ноября 2003 г. — 174 с.