Заминка в весеннем пропагандистском обострении
Часть I
Диктаторы стали возможны только благодаря изобретению микрофона
Томас Инскип
Антиамериканская пропагандистская кампания в белорусских государственных СМИ приобретает все признаки истерии. Уже сейчас, в начале марта, до 40% информационного времени программы «Панорама» БТ уделяется «козням» Вашингтона. Остальное время скромно делят между собой А. Лукашенко и генералы Наумов и Мальцев. «Информационный» блок БТ размечен в строгом соответствии с русскими народными сказками: страшному авианосному Змею Горынычу противостоят три богатыря, которые во главе с президентом способны отвести страшную внешнюю (МО РБ) и внутреннюю (МВД РБ) угрозу от белорусского народа. Для других тем — тяжелые будни таможни, рост надоев и привесов, покупка японским императором телевизора «Витязь», обязательное замерзание коряков на Камчатке — времени уже не остается.
Любая истерия опасна, тем более — пропагандистская. В принципе, общий стержень кампании А. Лукашенко в наступившем году пока сохраняется в неприкосновенности — «Вперед, к Дню Победы!». Тем более что празднование 9 мая должно решить не только главную задачу — увязать образ президента с образом солдата-победителя, но позволяет «протащить» через народное одобрение ряд иных, не менее важных проблем. Не исключено, что в апреле, когда уже сформируется «гребень» кампании, власть попытается «под шумок» праздничных салютов обнародовать январское решение о строительстве Белорусской АЭС.
Иные, более традиционные для белорусской пропагандистской машины темы — «белорусская оппозиция», «верность союзническому долгу» — оказались составными частями магистрального антиамериканского пропагандистского тренда. В целом, пропагандистская кампания А. Лукашенко поступательно продвигается вперед, хотя в ее развитии наметились заметные подвижки.
Во-первых, если столь высокий уровень антиамериканской истерии госСМИ удержат до конца апреля, то к этому моменту мы, возможно, услышим, что ЦРУ причастно к Чернобыльской катастрофе. Хотя, конечно, сложно удерживать два месяца в европейской стране столь высокий накал враждебной пропаганды против кого-либо. Беларусь — не Иран, наши студенты американские посольства не захватывали. Антиамериканизм всегда присутствовал в белорусской пропаганде, но не в таких объемах. Тем не менее, для оценки политики Дж. Буша у нашего агитпропа остался только один резерв — ненормативная лексика.
Во-вторых, настораживает, что «союзническое» «ответвление» политической кампании 2005 года не сбавило оборотов после встречи Дж. Буша и В. Путина в Братиславе, что, в принципе, ожидалось, а, наоборот, обрело второе дыхание. С экрана и со страниц государственных газет дождем сыпется информационный горох о верности белорусского руководства дружбе с Москвой. В соответствии с антиамериканским трендом критически освещаются антироссийские высказывания части сенаторов и конгрессменов США. Иногда белорусский официоз явно забегает вперед: не успеет Москва отреагировать на очередной вызов в свой адрес из Капитолия (или сознательно его проигнорирует), как Минск уже тут как тут — машет пропагандистской шпагой, как заведенный, хотя никто его об этом не просил.
Пропагандистская активность Минска тем более удивительна на фоне в целом благоприятных для белорусского руководства итогов саммита в столице Словакии, где самым сильным «ударом» по белорусскому правящему режиму оказалась единственная фраза президента США на митинге в центре Братиславы. В ходе официальных переговоров двух президентов белорусская тема не обсуждалась, хотя и присутствовала в повестке дня. Дж. Буш только упомянул Беларусь в перечне «проблемных» стран, как говорится, «через запятую». Так что все рассуждения белорусских официальных СМИ, имея в виду прежде всего белорусскую тему, что В. Путин «не поддался на давление Дж. Буша» («Панорама» 01.03.05), равно как и противоположное мнение оппозиции на этот счет, не имеют под собой оснований.
Но с другой стороны, отсутствие диалога Белого дома с Кремлем по поводу Минска не меняет отношение американского правящего класса к политической судьбе А. Лукашенко. Последнему, явно охваченному самыми дурными предчувствиями, ничего не остается, как играть роль бесплатного адвоката Кремля.
Благодаря тому, что основная антиамериканская кампания в Беларуси приобрела характер пропагандистской войны, в которой Дж. Буш по исторической зловредности успел сравняться с А. Гитлером, то и белорусская оппозиция в «зеркале» БТ оказалась в роли кадрированной оккупационной полиции. До конца февраля антиоппозиционная кампания развивалась строго синхронно с антиамериканским трендом, одновременно составляя его важную и неотъемлемую часть. Однако после выхода на политическую арену А. Козулина кампания против оппозиции стала «провисать».
Правящий режим с 2001 года не исключал появления Александра Владиславовича в ряду своих политических оппонентов, но никак не ожидал, что это произойдет именно сейчас — за 18 месяцев до президентских выборов — и с такой политической «свитой», как социал-демократы и Н. Машерова. У наиболее экзальтированных обитателей Администрации президента сразу возникла мысль о «руке Кремля». Так как «генералы от пропаганды» явно затруднялись адекватно «отсканировать» новую цель, то антиоппозиционному пропагандистскому направлению потребовалась помощь президента. Он не заставил себя ждать — на прошлой неделе А. Лукашенко дважды яростно нападал на белорусскую оппозицию, но ничего нового, кроме традиционных обвинений, в кампанию не привнес.
Общую неразбериху обострили новости с юга. Заявление украинского президента В. Ющенко о завершении расследования убийства журналиста Гонгадзе (01.03.05) оказало гнетущее впечатление на высшую белорусскую номенклатуру. Пришедшая на следующий день весть о самоубийстве экс-министра внутренних дел Украины, попутно успевшего продемонстрировать не имеющий аналогов в истории человечества способ покончить с собой двумя без промаха выстрелами в голову (!), привела белорусский правящий класс в полное замешательство. Номенклатурное болото, которое годами тихо плескалось в ответ на регулярные угрозы главы государства провести его немедленную мелиорацию, вдруг осознало, что вокруг Беларуси происходят настолько быстрые «климатические» изменения, что уберечься от неожиданной «засухи» — дело безнадежное. Появление на политическом ринге выходцев из высшего эшелона лукашенковской «вертикали» означает, что «не всё ладно в Датском королевстве».
Часть II
«Посторонним вход воспрещен»
Любопытно, что, почти синхронно с появлением на политической арене г-на Козулина, в России на политическом подиуме в тоге главного претендента на роль лидера оппозиции Кремлю оказался Михаил Касьянов. У нас появляется возможность сопоставить политическое позиционирование двух государственных деятелей, почти одновременно вышедших на политический ринг, где им явно не рады.
Оба игрока являются выходцами из высшей номенклатуры. Козулин был ректором ведущего в стране вуза в ранге министра, Касьянов — один из наиболее запомнившихся российских экс-премьеров. Оба — не профессиональные политики, скорее, государственные менеджеры. Они априори не могут олицетворять «оранжевую» оппозицию, которую в России представляют осколки СПС и структуры, связанные с Борисом Березовским, а в Беларуси — партии, ориентированные на ЕС и США.
Судя по интервью Козулина газете «Народная Воля», бывший ректор разделяет некоторые появившиеся после «элегантной» победы А. Лукашенко в 2001 году идеи номенклатурной оппозиционности, в частности признает определенные положительные стороны деятельности первого белорусского президента. Естественно, что в первую очередь «новой» оппозицией будет использован тезис о дальнейшем стабильном и неконфликтном развитии страны без ставшего на «ошибочный путь» А. Лукашенко. Стоит напомнить, что впервые «на людях» основные принципы номенклатурной оппозиционности сформулировал в 2002 году С. Посохов. Бывший российский премьер также не является приверженцем погромной идеологии, предлагая лишь определенную корректировку магистрального курса путинской России.
Михаил Касьянов, как и Александр Козулин, вероятно, будут сопротивляться попыткам властей втолкнуть их в традиционное оппозиционное гетто. Так уж сложилось в Беларуси, что «соскочившим с паровоза» А. Лукашенко, как правило, ничего не остается, как встать в строй своих многочисленных бывших коллег под «крышей» оппозиционных партий.
Сложность стоящей перед Козулиным задачи сохранения имиджа независимого политика хорошо оценил В. Карбалевич: «…за полтора года до президентских выборов государственные СМИ постараются сделать из него отъявленного оппозиционера» (В. Карбалевич. Есть ли пророк в своем отечестве? СН, 02.03.05). Стоит добавить, что в условиях Беларуси уход в оппозицию равнозначен исчезновению с политической арены за стенами политического лепрозория.
Однако, судя по всему, А. Козулин приложил немало усилий, чтобы необходимая «почва» под ногами у него появилась. Уход под его крыло основной части белорусской социал-демократии и появление рядом с ним Натальи Машеровой говорит о хорошей по качеству подготовительной работе. В деятельности М. Касьянова такой деятельности пока не просматривается, что во многом связано с особенностями политической системы РФ.
А. Козулин заинтересован в «стартовом капитале» и опасен для действующей оппозиции. Так же как и власть, оппозиция озабочена слухами о том, что А. Козулин является ставленником Кремля. Ее, как и А. Лукашенко, беспокоит, что он, безусловно, сохранил основную часть коммуникаций с представителями высшей государственной власти. Кроме того, А. Козулин является выходцем из самого нейтрального «слоя» белорусской номенклатуры. Он не связан с другими ее блоками, где требуется проявление особой преданности лидеру правящего режима, — силовым, экономическим, пропагандистским, административным.
Инцидент на расширенном заседании Ученого совета БГУ (28.02.05), где одно только появление бывшего ректора мгновенно сорвало весь сценарий ректората университета, оказался отличной проверкой лояльности средней и низшей части номенклатуры (к которой относится и преподавательский состав вузов) к А. Лукашенко. Оказалось, что при появлении на «арене» первой же альтернативной фигуры из среды своего непосредственного начальства номенклатура мгновенно меняет свою политическую ориентацию. Но номенклатурный «сектор» навсегда закрыт для оппозиции, и в то же время открыт для Козулина.
Оппозиции крайне необходимо втянуть А. Козулина в свои ряды. Но ей нечего ему предложить. Связи со спонсорами ему пока не очень нужны. Если он все-таки решится поиграть в демократию с А. Лукашенко по правилам последнего, то 100 тысяч подписей он соберет без проблем и никакая помощь активистов оппозиционных партий ему не потребуется. При наличии достойной оплаты, подписи за Козулина будут собирать даже ярые сторонники А. Лукашенко.
В случае если бы общество ощутило малейший, пусть даже психологический, перевес А. Козулина над А. Лукашенко, то можно не сомневаться — 20% традиционного электората оппозиции мгновенно уйдут под знамена А. Козулина. И правильно сделают, так как главная задача демократических сил страны не в победе на выборах кандидата из конкретной политической партии/коалиции, а в свержении режима А. Лукашенко. Так что, если оппозиционная часть общества при помощи того же А. Козулина вдруг ощутит привкус возможной победы, никакого раскола не будет в принципе. «Раскольников» немедленно вытеснят в ряды политических маргиналов. В принципе, нечто подобное может произойти во время президентских выборов в России в 2008 года.
Нет нужды объяснять, что фактор Козулина играет против оппозиционного сценария по выборам единого кандидата — альтернативы А. Лукашенко. В случае усиления позиций провозглашенного бывшим ректором движения сценарий по выборам единого кандидата может вообще рассыпаться, о чем упоминалось еще в декабре прошлого года на аналитических советах оппозиции в контексте вероятности появления в 2005 году новых общественно-политических инициатив. Таким образом, оппозиции ничего не останется, как вступить в конфронтацию с Козулиным, который составляет ее лидерам серьезную конкуренцию.
Мы пока плохо представляем даже основные положения стратегии А. Козулина на белорусской политической арене. Возможно, что у него вообще нет какого-либо сбалансированного плана. По идее, если он будет и далее придерживаться объявленных ориентиров, то ему придется готовиться к войне на два фронта. Кроме того, ему крайне необходим общественный неполитический лозунг, который позволил бы ему, с одной стороны, резко расширить сферу своего влияния на белорусское общество, т. е. выйти из режима политического замалчивания, традиционно практикуемого белорусскими властями, а с другой стороны, привел бы к размежеванию с оппозицией и одновременно предоставил возможность уйти от календарного сценария властей (выборы в 2006 г. с заранее известным результатом). В этом случае со временем у него появится возможность для подготовки ответного удара против режима.
Возвращаясь к сопоставлению М. Касьянова и А. Козулина, что помогает высветить некоторые важные моменты в их политическом позиционировании, стоит отметить, что объективно М. Касьянов и А. Козулин нужны властям своих стран позарез. Они, конечно, не преемники, но проиграть им выборы не считается позором. Во всяком случае, речь не идет о революции, взятии банков, мостов, телеграфов, офисов провайдеров Интернета и сотовой связи, разгоне и эмиграции правящего класса, арестах и люстрациях, а также прочих делах, которыми славится любой социальный переворот. По идее, власть сама должна стимулировать появление именно такой оппозиции, которая позволит ей или снова «элегантно» выиграть очередные выборы, или почти безболезненно и «элегантно» проиграть, — квазидвухпартийная система.
Между прочим, версия, что появление на политическом поле фактора Козулина/Касьянова является частью сценария Красного Дома/Кремля имеет настолько богатое обоснование, что автор этих строк некоторое время сам склонялся к мысли, что проект «Козулин» рожден на четвертом-пятом этаже Администрации президента РБ. Но все же, после ряда консультаций, невольно приходишь к выводу, что подобное подозрение в адрес политтехнологов А. Лукашенко было бы для них лестью. «Козулин» — слишком тонкая и технологичная игра, которую им не потянуть. Опыт изучения практики деятельности белорусской власти показывает, что там, где ждешь хотя бы какую-нибудь интригу или двухходовку, в итоге находишь грубое и неприкрытое продавливание президентской воли или фантазии, что зачастую является одними тем же. Так что власть не способна на столь изощренный сценарий, да и А. Лукашенко побоится рисковать. Но вот от В. Путина можно ожидать любого политического сюжета…
Вернемся в Беларусь, где «вертикаль» напряженно ждет ответа президента на инициативу А. Козулина. Несмотря на то, что в последние годы власть, используя свою монополию на СМИ, активно практикует замалчивание инициатив своих наиболее активных политических противников, в данном случае А. Лукашенко обязан доказательно и аргументированно отреагировать на вызов, брошенный со стороны видного представителя его собственной номенклатуры. Если ответ будет исполнен в русле обычных оскорблений и шельмований, то он сыграет роль политического бумеранга. В любом случае, пропагандистская атака против оппозиции будет переформатирована.