По мнению Анатолия Лебедько, «кухонный» потенциал оппозиции огромен. Надеждой на него уже который год живут оппозиционные активисты. Белорусско-российский кризис прибавил многим из них уверенности. Кажется, еще чуть-чуть — и всё у нас получится. А главное — само собой. Тут важно не зазеваться и вовремя «поднять власть из грязи».
III. Создание политического субъекта возможно лишь через создание структур
Как известно, вначале было слово, и слово это было Субъект. В полном соответствии с определением, данным в словаре иностранных слов, Субъект уже в день первый занялся практической деятельностью. Он стал создавать структуры (отделил свет от тьмы, а в день второй отделил воду, которая над твердью, от воды, которая под твердью, и т. д.). Субъект нуждался в других субъектах. Он прекрасно понимал, что «действующей силой является не „большинство“ или „меньшинство“, а структура, организация, институт, солидарная группа» [1] .
Субъект мало интересовался рейтингами, он и без социологических исследований не сомневался в том, что «показатели уровня одобрения, доверия или, наоборот, недоверия, выражаемые большей частью опрошенных по отношению к какому-то деятелю, партии, позиции, — это, как правило, показатели настроений, а не готовности действовать» [2] .
Иными словами, проблема субъектности появилась не вчера. Она важна не только в политике. Достаточно вспомнить Жванецкого: «Не можешь любить — сиди и дружи». Всю первую часть своей заявки автор вместе с известными белорусскими политиками искал политический субъект на оппозиционном белорусском поле. Результат разочаровал. В лучшем случае мы наталкивались на недовольных граждан, рассредоточенных по кухням: «Кухонный потенциал оппозиции огромен. Думаю, что профессор Вардомацкий подтвердил бы мои утверждения, что как минимум две трети минчан каждый вечер критикуют политику власти. Мотивация этого недовольства разная — кому-то хочется беспрепятственно в Европу выезжать, кого-то зарплата не удовлетворяет. Однако оппозиционные настроения дальше кухни не распространяются» (А. Лебедько).
Люди делятся на оптимистов и пессимистов. Из первых получаются лидеры, в том числе и лидеры политических партий. Не зря же свое рассуждение о кухонном потенциале Анатолий Лебедько завершил столь жизнеутверждающе: «При определенных условиях тот, кто сегодня возмущается на кухне, завтра будет стоять на площади Калиновского».
Так мы подобрались к сути вопроса. Нам предстоит создавать субъект. Ясно, что единственный строительный материал, которым мы располагаем, — это объект (субъект просто больше не из чего создавать). Лидер ОГП упомянул о важности определенных условий. Он же указал и генеральное направление, следуя по которому можно выйти на данные условия. Более того, практическая работа уже ведется: «Что касается вопроса работы с неорганизованными сторонниками перемен, то я придерживаюсь следующего подхода. У объединенной коалиции имеется план, хороший план — когда читаешь, дух захватывает. Но проблема в том, что о нем никто, кроме нас, не знает. При этом наши возможности достаточно ограничены. Разработанный план — это тот вес, который партии и неправительственные организации не в состоянии поднять. Это возможно только тогда, когда к его реализации подключится „оппозиция кухни“, то есть люди, не организованные в партии и общественные инициативы. Но каким образом включить их в процесс? Мы должны сделать этот документ публичным и довести его до наших граждан. Нужно предложить людям найти свое место в реализации плана, ориентированного на реализацию общих целей».
Автор просит прощения за столь длинную цитату, тем не менее он рекомендует перечитать ее еще раз. Откроем в очередной раз словарь иностранных слов: «План (лат. — planus, плоский, ровный) — намеченная на определенный период работа с указанием ее целей, содержания, объема, методов, последовательности, сроков выполнения, напр. учебный, производственный, народнохозяйственный» [3]. Разрабатывать планы — прямая обязанность субъекта. Но кто выполняет план? Кто действует? Только другой субъект (им, в частности, может оказаться структурное подразделение разработчика).
Так зачем же тратить время на составление плана, от которого дух захватывает, но который в итоге «партии и неправительственные организации не в состоянии поднять»? Не стоит переживать по поводу того, что «о нем никто, кроме нас, не знает». Не в этом проблема. Пусть общество узнает о результатах выполнения оппозиционного плана. Но выполнять план общество не будет. Времена ЦК КПСС давно прошли. Сегодня даже Лукашенко не осмеливается доводить планы до народа. Он ограничивается бюрократией.
Перейдем от абстрактных рассуждений непосредственно к плану. Автору, как это не покажется странным, потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы его найти. План даже не размещен на сайте ОГП. Прав был партийный лидер, говоря об ограниченности информационных возможностей. Но это так, ремарка.
Официальное название документа: «План работы Объединенных демократических сил 2006–2007 гг.». Он состоит из 10 разделов, разбитых на 25 задач, и предусматривает 105 «Средств для ее выполнения». В качестве исполнителей в колонке «Кто выполняет» перечислено 19 структур. Срок выполнения: август 2006 — декабрь 2007.
Уже простой арифметический подсчет принес неожиданный результат: из 105 конкретных пунктов плана только 2 (!) закреплены за партийными структурами, а за медиагруппой и того меньше — 1 (!). Но кто же та рабочая лошадка, которой поручено вывезти воз практических дел Объединенных демократических сил? Это Политсовет (64 п.) и Национальный комитет (23 п.).
Если читатель никогда не держал в руках планов, поясню: тот, кто утверждает план (начальник цеха например), не может быть ответственным за выполнение его отдельных пунктов. Это на телевидении бывают «сами себе режиссеры», а практическая жизнь требует жесткого разделения контролирующих и исполняющих. Приведенное распределение ответственных свидетельствует лишь об одном: Политсовет и Национальный комитет являются главными субъектами ОДС. Им просто некому поручать задуманное.
И все-таки два раза партийные структуры были упомянуты. В разделе «Общественная мобилизация „добровольцев свободы“ им доверили агитацию по вступлению в партии, а в разделе „Международная деятельность“ — „Участие в совместных проектах с партийными группами Европейского парламента и европейскими партийными структурами“. Интересно, каков будет ранг участников? Не окажутся ли там уже знакомые нам лица из Политсовета и Национального комитета.
А вот в разделе „Организация политической кампании в период проведения выборов в местные Советы“ (всего 33 пункта) ничего достойного для практической деятельности партийных структур не нашлось. Видимо, прав был Александр Милинкевич, заявивший в ходе беседы на „Нашем мнении“: „Если на этом этапе партии начнут работать на собственное укрепление, на своих лидеров, то, я полагаю, это усилит апатию“. Интересно, чью апатию? Может быть, членов Политсовета, за которыми не стоят партийные структуры?
Партии без партийных структур напоминают мне школы без классов. Есть дирекции, но нет учителей и учеников. Члены дирекций без работы не сидят. Они непрерывно тусуются между собой. Они заняты разработкой и принятием единого учебного плана. Именно в единстве и видится педагогическая сила плана. Единство — это наше всё. Тут не до шуток, особенно если каждый пункт плана принимается консенсусом. Выход из сложившейся ситуации может быть только один: режим встреч следует перевести из периодического в постоянный. А если при этом подвернется уютное помещение, то тогда не только классы, но и сами школы станут ненужными.
Вы скажете, шутка? Не спешите с выводом: главной темой послемартовского периода в оппозиционной среде стала тема конгресса. Среди задач, которые предстоит на нем решить, есть и задача по переводу конгресса в режим постоянно действующего. Если подобное произойдет, то конгресс официально и станет субъектом оппозиционной политики. Единственным субъектом. Он легко сможет обойтись не только без первичных партийных структур, но и без партийных штабов вообще. Определенный опыт в этом смысле уже наработан.
Что же конкретного, кроме критики, предлагает автор, претендующий на Нобелевскую премию? Автор предлагает не изобретать велосипед, а обратиться к опыту, накопленному человечеством за два последних тысячелетия. Главным носителем такого опыта является церковь. Сила любой церкви не только в религиозных доктринах, но и в организационных структурах. Сегодня этот практический опыт является предметом серьезных исследований. Существует обширная научная литература, многие классические работы западных авторов переведены на русский язык, их можно найти в любом крупном магазине Минска. Знают ли об этом члены Политсовета и Национального комитета? Им это интересно?
Далее в тезисном режиме несколько социологических банальностей:
Базовая природа политики состоит в несогласии и борьбе между различными фракциями. Но ключевой момент состоит в том, что ни одна конкретная фракция не способна господствовать над другими, если в ее собственных рядах недостанет солидарности.
Побеждают обычно наилучшим образом организованные группы, а значит, группы с наибольшей внутренней солидарностью.
Группы образуются вовсе не по Марксу, который думал, что это происходит, когда люди осознают общие интересы. Сознательность и интересы находятся лишь на поверхности вещей. Под поверхностью же лежит сильная эмоция, чувство группы людей относительно их схожести и совместной принадлежности. Процессы, которые продуцируют эти моральные чувства, — это социальные ритуалы.
Теория религии важна, потому что она раскрывает общую теорию социальных ритуалов. Ритуалы — это маленькие социальные машины, которые создают группы и прикрепляют их к социально значимым символам.
Энергия и моральная сила собранной воедино группы — и очень мощная, и одновременно очень опасная. Именно такие групповые ситуации приводят индивидов к высочайшим уровням альтруизма. Поэтому один из очень действенных способов доверия и притока энергии состоит в том, чтобы принимать участие в напряженной групповой ситуации [4] .
Ожидание перехода „кухонного потенциала“ из объектного в субъектное состояние — задача бесперспективная. В наличии такого потенциала ничего неожиданного нет. Значительную часть времени общество находится в атомизированном состоянии (живет на кухне). Люди решают свои бытовые задачи — едят, потребляют, следуют своим практическим интересам и заботам. Уровень коллективной энергии при этом низок, поскольку люди могут черпать ее только из своих собственных ресурсов.
Наша жизнь включает в себя два совершенно разных типа опыта — такого, в котором индивид помнит о своей зависимости от группы, и такого, в котором он преследует свои собственные практические интересы. Именно из первого типа опыта мы извлекаем наши общие идеалы и наши моральные чувства. Поэтому сила политических субъектов — в их первичных структурах. Для примера достаточно вспомнить историю раннего христианства, когда тоталитарная государственная машина Рима не устояла под натиском организованных христианских общин. Можно и не заглядывать за столь отдаленный временной горизонт. Достаточно вспомнить историю противостояния верующих из протестантской церкви „Новая жизнь“ и Мингорисполкома. Автор сомневается, что сегодня в Беларуси отстаивать свои права с таким упорством способны представители политических партий, пусть даже сплоченных в рамках коалиции.
Александр Милинкевич любит повторять, что основной целью оппозиции на современном этапе является борьба за людей. Задача не новая, вот только путем многочисленных личных встреч со своими сторонниками решить ее нельзя. Лидер приехал. Поговорил. Его послушали. А что дальше? Субъектности (действий) от этого не возникнет. Действия возможны лишь в группах. Только в них из статистического скопления индивидов способна возникнуть динамичная взаимно сцепленная сила. Кстати, в качестве одного из видов действия могут выступать и разговоры, но они должны вестись не в режиме лектор — слушатели.
Общение внутри любой устойчивой во времени группы довольно быстро трансформируется в импровизированные социальные ритуалы. А ритуалы и являются тем социальным клеем, который скрепляет группы изнутри. Прочность религиозных групп и объясняется высокой степенью ритуализации совместных действий. Так возникает циклический процесс: групповые действия порождают ритуалы, которые в свою очередь укрепляют группу.
Всей вышеизложенной теории можно противопоставить практику 1994 года, когда без каких бы то ни было структур харизматический лидер из народа вышел победителем в противостоянии государству. Формат заявки не предусматривает анализ ситуации 1994 года. Однако трудно удержаться от желания напомнить оптимистам итог того судьбоносного года. Возможность политического римейка в условиях обвального кризиса чрезвычайно высока.
-------------------
[1] Ю. Левада. Размышление о „большинстве“ и „меньшинстве“. Вестник общественного мнения. № 5, 2004.
[2] Там же.
[3] Современный словарь иностранных слов. Москва, „Русский язык“, 1992.
[4] Р. Коллинз. Социологическая интуиция: введение в неочевидную социологию. Академический проект. Москва, 2004.