Мы наблюдаем небывалый ажиотаж на политической сцене страны. Молчаливое одобрение, на котором столько лет держался политический порядок вещей, всё более превращается в громкое недовольство. Самым неожиданным стало то, сколько людей вышли на улицы по своей воле, да ещё и в пик эпидемии. Кто они, эти люди, и где они были раньше?
Можно выделить три основных параметра, под воздействием которых изменяется политическое поле: уровень кризиса, уровень свободы и уровень мобилизации. В прошлую президентскую компанию 2015 года в Беларуси наблюдалось следующее сочетание этих параметров: низкий уровень свободы, высокая мобилизация со стороны властей, низкая — со стороны общества, относительно неглубокий экономический кризис. Сейчас у нас: глубокий кризис, уровень свободы стал выше, мобилизация — низкая со стороны властей и высокая — со стороны общества.
Рекрутинг бывших аполитичных
К избирательной кампании — 2020 выросла доступность политического поля для различных политических сил и индивидов, возможность участвовать, не опасаясь репрессий, что и обеспечило рост уровня свободы.Власти расслабились и допустили регистрацию достаточного количества разношерстных инициативных групп, недооценив риски, связанные как с количеством претендентов, так и с персоналиями.
Даже если не говорить о конкретных претендентах, общество в целом давно не видело среди кандидатов образованных и успешных бизнесменов. А власти недостаточно осознавали силу социальных медиа, и интернета в целом. Кто же в высоких кабинетах мог подумать, что Google-формы и YouTube настолько опасны? Такие изменения и видимая на стримах массовость акций рекрутировали в том числе тех, кто ранее не принимал участия в политических процессах, потому что не верил, что их участие может на что-то повлиять.
На уровень свободы повлияла и геополитическая ситуация: находясь в напряжённых отношениях с Россией, власти Беларуси пытаются взять кредиты на Западе и не только. А явное нарушение законов во время избирательной кампании может затруднить достижение договоренностей по этим вопросам.
Вместо работы — на уличные акции
В то же время поменялся уровень экономической удовлетворённости. Ещё с прошлого года эксперты предрекали тяжёлый экономический год. С Россией по нефти договориться не получается, госдолг вырос, а вместе с курсом рубля ухудшилось и экономическое самоощущение народа (раньше за съемную квартиру люди отдавали половину зарплаты, а теперь — две трети). Пандемия резко ухудшила и без того плачевное состояние экономики; не успели люди оплатить зимнюю дорогую коммуналку, как многие из них лишились работы или серьёзной части заработка. И реакция властей на просьбы о поддержке, выраженная в риторических вопросах кто им запрещал работать, и категоричных заявлениях что «Просто разбрасывать деньги никто не будет», вовсе не способствовала изменению ситуации к лучшему.
Количество участников уличных акций выросло в том числе и потому, что из-за ухудшения ситуации на рынке труда, потери работы или перехода на неполный рабочий день, свободного времени у людей стало больше, а денег — меньше. Эти же обстоятельства стимулируют «безбилетников» (тех, кто принимает решение об участии сугубо рационально «если издержки при участии будут выше, чем при неучастии, тогда выхожу») переходить в группу участников процесса: издержки «рационального неведения» выросли, потому что предсказуемость их жизни снизилась. Риски, связанные с потерей работы и ухудшением качества жизни, подстегнули к активным действиям и тех, кто ранее пассивно подчинялся власти, не поддерживая её активно.
Политика — в каждый дом
На рост мобилизации влияет также то обстоятельство, что среди кандидатов в этот раз оказались не только «профессиональные оппозиционеры старой школы», но и молодые люди, гибко и широко использующие современные информационные технологии. Это привлекло людей из разных социальных групп, в том числе тех аполитичных граждан, которые раньше толком ничего не знали о политике в их стране.
На вовлечение граждан в политику влияет и значительный рост проникновения интернета в Беларуси за последние годы: в 2010 году на 100 человек приходилось 57 абонентов сети Интернет (юридических и физических лиц), в 2015 году — 108, а в 2019 году — 139 соответственно. Да и пользуется им теперь не только молодежь: в начале 2019 года интернетом пользовались 74% населения. Это привело к тому, что группа людей, не имевших ранее доступа к альтернативной информации, его получила. Прежде основным источником информации для них было ТВ, Интернет же разрушил эту информационную изоляцию.
Старые методы в новых реалиях
Необдуманные и плоские попытки властей исправить ситуацию показывают, что они серьёзно обеспокоены. Возвращаются репрессии, попытки напугать людей и разогнать их обратно по домам. Но чем их пугать? Опасность коронавируса никогда официально не признавалась, давить со стороны работодателя не получается — у многих работы попросту нет; запугивать повальными арестами?.. В этот раз не поможет блокирование сайтов и страниц в контакте, как бывало раньше: все Youtube- и Telegram-каналы не заблокируешь.
Власть применяет все свои излюбленные топорные методы: задержания, решительные заявления а-ля «майдана в Беларуси не будет», поливание грязью политических оппонентов, использование старого компромата и административного ресурса на местах. Власти не побоялись назначить выборы на лето, возможно понадеявшись, что люди будут проводить время на дачах, а не на уличных акциях, но прогнозы не сбываются.
Эпидемия могла бы отпугнуть большее количество людей от массовых мероприятий, но действия властей и их оценка угрозы ослабляют этот страх. Не введя карантин, предоставляя статистику с низким уровнем смертности и настаивая на том, что коронавирус опасен только для людей с хроническими заболеваниями, власть внушает людям, что коронавируса можно не бояться.
Таким образом, власти сами заблокировали себе вариант с карантином, который мог сразу решить ряд проблем: уличные мероприятия отменяются, ВОЗ вздохнул с облегчением, денег на помощь с эпидемией попросить легче. Но за последние месяцы власть ушла так далеко вперёд со мантрой «я все-таки принял решение, что мы не должны закрываться» и «наше решение было верным», что обратно повернуть не позволит гордыня и инерция.