В предыдущей публикации на тему нынешнего российско-грузинского противостояния речь шла о совершенно неадекватной реакции Москвы на исходное событие — арест российских офицеров по обвинению в шпионаже и блокаду штаба Группы российских войск в Закавказье, а вопрос о причинах такого поведения Тбилиси тогда остался за рамками рассмотрения. Согласно заявлениям ряда грузинских политиков, инциденты такого рода имели место и раньше, однако в тех случаях задержанных просто передавали российской стороне без поднятия лишнего шума. Например, Михаил Саакашвили в одном из интервью заявил, что «Грузия и прежде арестовывала россиян по обвинению в шпионаже, но сразу передавала их России, не предавая дело огласке» (The Wall Street Journal, 6.10.06). Почему же на сей раз грузинское руководство решило нарушить общепринятые традиции?
Подавляющее большинство российских обозревателей, в том числе и тех, которые обычно не склонны впадать в состояние националистического угара, сходятся на том, что это была сознательная провокация со стороны Грузии. Судя по тому, что последняя никаких объяснений данному факту не дает, такая гипотеза выглядит вполне правдоподобной. При этом, однако, следует иметь в виду, что подобные действия являются не столь уж большой редкостью в международных отношениях, а в данной ситуации вообще имел место один из наиболее безобидных вариантов: просто то, что раньше делалось скрытно, сейчас было осуществлено публично, с демонстрацией всему миру.
Зато во мнениях по поводу целей, которые преследовала данная грузинская акция, равно как и возможностей их достижения, у тех же экспертов существует весьма значительное расхождение. Вряд ли имеет смысл рассматривать то из них, в соответствии с которым всё случившееся является исключительно следствием патологической ненависти современных грузинских властей к России, абсолютно ничем не спровоцированной и потому необъяснимой. Среди остальных же можно выделить три основных предположения.
Одно из них вызвано глубоким убеждением, что экономическое положение в Грузии катастрофическое, народ на грани вымирания, в силу чего поддержка действующей власти находится на чрезвычайно низком уровне. Например, директор Центра по международной политике Института США и Канады Анатолий Уткин прямо заявил: «Эта власть уже надоела грузинам» (www.politcom.ru, 4.10.06). А потому она, действуя по давно известным методикам, пытается сформировать у населения представление о наличии внешнего врага, с тем чтобы отвлечь на него внимание, тем более в преддверии общенациональной кампании, в данном случае выборов в муниципальные органы.
Прием действительно далеко не новый и достаточно эффективный. К примеру, в отношении Запада им довольно успешно пользуется официальный Минск. Правда, между Беларусью и Грузией в этом плане имеется одно весьма существенное различие: если от жителей нашей страны требуется, чтобы они принимали соответствующие заявления своего руководства исключительно на веру, поскольку никаких реальных свидетельств политической или экономической агрессии со стороны Европы или США не наблюдается, то у граждан кавказской республики имеются на сей счет самые что ни на есть прямые доказательства.
За пятнадцать лет независимого существования северная соседка предоставила их в избытке, начиная с прямого участия в гражданской войне на стороне мятежных автономий и заканчивая явно политически мотивированным введением эмбарго на импорт грузинских вин и минеральных вод. В свете этого особенно лицемерным выглядит заявление министра иностранных дел России Сергея Лаврова на очередной сессии ПАСЕ: «Москва не понимает причин, по которым грузинское руководство проводит последовательную антироссийскую линию» (Независимая газета, 5.10.06). Так что если у Тбилиси и в самом деле были намерения сплотить вокруг себя народ на этой почве, он имел для этого очень веские основания.
Кроме того, несмотря на действительно имеющиеся значительные трудности, экономическая ситуация в Грузии критической всё же не выглядит. Страна неплохо развивается, рост составляет 13% ВВП (вдвое больше, чем в России с ее нефтью), а экономический климат благоприятствует бизнесу (Le Figaro, 9.10.06). В 2005 году прямые иностранные инвестиции в Грузию достигли 432 млн. долларов. Кроме того, Всемирный банк назвал Грузию «наименее коррумпированной из демократических стран с переходной экономикой» (The International Herald Tribune, 5.10.06).
Кстати, по словам Кахи Бендукидзе, одного из самых ярких российских бизнесменов 1990-х — начала 2000-х, а ныне «отца» либеральных экономических реформ в Грузии, мрачные предсказания, что Грузия погибнет от запрета экспорта вина в Россию, оказались совершенно далекими от действительности, так как появились новые внешние рынки. И хотя они пока не полностью заместили потерянный российский рынок, но по состоянию на август экспорт в другие страны вырос в два раза, а к концу года ожидается дополнительный рост. При этом было особо отмечено, что никаких государственных усилий по поддержке производства не предпринималось (www.polit.ru, 10.10.06).
Любопытно, что убежденность в скором экономическом крахе у сторонников этого взгляда непременно сочетается с уверенностью в том, что едва ли не самый сильный толчок данному процессу придаст именно разрыв всех связей с Россией. Используя неизвестно откуда взявшиеся данные, они доказывали, что в России работает, причем практически полностью нелегально, почти миллион грузин, и для исторической родины их денежные переводы — очень серьезная вещь, ибо они составляют чуть ли не четверть ее ВВП (Независимая газета, 3.10.2006). Отсюда естественным образом вытекали два решения: максимально массовая депортация нелегалов соответствующей национальности и принятие закона о запрещении всех банковских операций между двумя странами.
В очередной раз выяснилось, однако, что гладко бывает только на бумаге. Во-первых, в отношении легальных мигрантов, работающих в России, такая позиция юридически выглядит очень странно: работать им разрешается, а использовать заработанные деньги по своему усмотрению — нет. Далее, в существующих условиях запретить денежные переводы в другую страну невозможно. Например, международная компания Western Union совершенно не обязана была бы присоединяться к такому мораторию. Наконец, блокировка денежных переводов в Грузию не смогла бы воспрепятствовать отправке туда денег через третьи страны или с использованием каких-либо «серых» схем.
Что же касается депортации, то прежде всего хотелось бы посмотреть, каким образом технически можно осуществить изгнание миллиона (или хотя бы 300-400 тысяч, по данным грузинских властей) человек. При нынешних темпах — от 100 до 200 человек в день — это займет минимум четыре-пять лет. Но гораздо более интересна реакция мирового сообщества: неужели и здесь моральные ценности Запада отойдут на второй план перед важностью российских энергоносителей?
Как бы там ни было, пока каких-то серьезных катаклизмов в стране не наблюдается. Партия Саакашвили уверенно победила на упомянутых выборах. При этом значительная часть грузинской оппозиции не только полностью поддержала действия властей, но и призвала к принятию более решительных мер. Так, руководитель ведущей оппозиционной парламентской фракции «Новые правые» и лидер одноименной партии Давид Гамкрелидзе потребовал от президента Грузии «принять решение о выходе страны из СНГ и прекращении мандата российских миротворческих сил в зонах абхазского и югоосетинского конфликтов» (www.strana.ru, 3.10.06). А лидер другой оппозиционной партии — Консервативной — Коба Давиташвили предложил окружить посольство России живой цепью: «Мы должны провести эту акцию, чтобы продемонстрировать наше единство».
Впрочем, такой результат прогнозировался даже некоторыми одиозными российскими политологами. Стиснув зубы, они вынуждены были признать, что «имперское мышление Саакашвили поддерживается всеми партиями нынешнего грузинского парламента и массами населения. Это мышление оценивает российско-грузинские отношения крайне негативно» (www.polit.ru, 2.10.06). При этом повышению рейтинга партии Саакашвили в немалой степени способствовали те самые российские санкции против Грузии.
Обвинение грузин в «имперскости» из уст россиян звучит, конечно, забавно, но здесь важно другое: не помогло старательное подчеркивание российских властей, что они действуют не против грузинского народа, «который всегда был дружественным по отношению к российскому», а против его «правящей клики». Таким образом, в данном вопросе расчет президента Грузии (если, разумеется, таковой в самом деле имелся) оказался более правильным, во всяком случае пока.
Вторая версия была связана с вероятным изменением общего положения вокруг так называемых «непризнанных государств. Дело в том, что в ближайшее время ожидается принятие решения по проблеме Косово, что, без сомнения, может оказать самое непосредственное влияние на другие аналогичные ситуации, в том числе, естественно, абхазскую и южноосетинскую. Не вдаваясь в рассуждения относительно правоты в данных конфликтах той или иной стороны, поскольку эта тема заслуживает отдельного рассмотрения, заметим, что для Грузии этот вопрос крайне болезненный. И одним из главных обещаний Михаила Саакашвили после прихода к власти было восстановление центральной власти в „мятежных автономиях“.
Совершенно очевидно, что при предоставлении Косово независимости шансы на возвращение Абхазии и Южной Осетии под крыло Тбилиси сокращаются до минимума, поскольку ни политических, ни юридических убедительных аргументов для их жителей — почему тем можно, а нам нельзя — практически не существует. Об этом осторожно начали говорить даже европейские специалисты. Москва же, безусловно, будет самым активным образом апеллировать к косовскому прецеденту. А поскольку ее влияние в регионе является чрезвычайно сильным, то перспективы восстановления территориальной целостности Грузии станут крайне призрачными.
Поэтому цель Тбилиси заключается в том, чтобы для начала убрать из региона российских «миротворцев». А для этого нужно было показать, что страна, которая угрожает экономическими и другими санкциями, не может реально представлять собой нейтрального и объективного посредника в процессах урегулирования конфликтов на территории Грузии. Нельзя не признать, что это ему удалось: Грузия проявила великодушие, отпустив «шпионов», Россия же ответила не встречной любезностью, а начала мстить заведомо более слабому. Тем не менее исход по-прежнему неясен. Как ни парадоксально, но именно Москва, если, понятно, не считать Сербии, являясь последним серьезным препятствием признанию независимости Косово, играет тем самым на руку Грузии.
Последнее предположение состоит в том, что, спровоцировав Россию на силовые действия, Грузия якобы рассчитывала чуть ли не автоматически получить поддержку всего международного сообщества, а также железный аргумент в пользу ускоренного приема в НАТО для защиты от совершенно реальной угрозы. Тем более что страна получила от Североатлантического альянса предложение начать «интенсифицированный диалог», считающийся важным шагом на пути к вступлению. Однако до сих пор НАТО расширялась только за счет стабильных стран. В данном же случае о стабильности говорить трудно, поэтому, по мнению многих аналитиков, данная ситуация не способствует реализации намерений Тбилиси. Кроме того, из-за крайне негативной реакции Москвы это наверняка еще более осложнит решение территориальной проблемы. Известный «ястреб», вице-спикер Госдумы Сергей Бабурин уже заявил, что «если Грузия нужна НАТО любой ценой, пусть альянс получает ее — без Абхазии и Южной Осетии» (The Wall Street Journal, 6.10.06).
Есть, однако, и другие мнения. В частности, Сергей Ознобищев, директор Института стратегических оценок, заместитель председателя Ассоциации «Россия — США», полагает, что «мы своими действиями, и это совершенно очевидно, не просто подтолкнули Грузию к НАТО, а сделали ее прием в эту организацию гораздо более ускоренным и возможным. И разговоры на эту тему и в Тбилиси, и в НАТО уже идут. Таким образом, мы принесли вред собственной политической линии» (www.iamik.ru, 5.10.06). Так что, возможно, и здесь расчет Михаила Саакашвили оказался верным.
Пожалуй, единственное, что можно утверждать с уверенностью, так это то, что данным шагом Грузия наглядно высветила нынешнее плачевное состояние российского общества. К сожалению, большинству «коренных» граждан в России оказалась явно по душе откровенно ксенофобская кампания собственных властей. Согласно результатам опроса Всероссийского центра изучения общественного мнения, почти две трети россиян (61%) согласны с мнением вице-премьера и министра обороны РФ Сергея Иванова, что «бандитизм в Грузии приобрел государственный масштаб». Соответственно, следует принять ряд жестких мер — ввести экономическую блокаду этой страны (так считают 40% опрошенных), выдворить из России всех граждан Грузии, незаконно находящихся на территории страны (37%), прекратить транспортное и почтовое сообщение с Грузией, полностью разорвать с ней дипломатические отношения (по 20%) (Время новостей, 12.10.06).
Впечатляет также уверенность россиян в том, что они лучше грузин знают, что тем нужно. Скажем, Валерий Хомяков, генеральный директор Совета по национальной стратегии, убежден, что «режим Саакашвили ведет антинациональную политику. Он пытается всеми силами сделать пока еще суверенное государство Грузию вассалом Соединенных Штатов. Но это не отражает национальные интересы Грузии» (www.iamik.ru, 9.10.06). По этому поводу чуть раньше хорошо высказалась спикер парламента Грузии Нино Бурджанадзе: даже если бы Тбилиси и действовал по американской подсказке, то и это свидетельствовало бы о том, «насколько слабы позиции России, которая, находясь рядом, не может диктовать Грузии, в отличие от США, которые находятся за тысячи километров» (Время новостей, 4.10.2006).
Ясно, что у Грузии остается только два пути: либо возвратиться в орбиту российского влияния и похоронить все свои мечты о европейской интеграции, либо двигаться в том направлении, на какое она сейчас ориентируется, то есть на Запад. Но последний вариант, как показывает практика, легким явно не будет. Поскольку до вооруженных столкновений дело вряд ли дойдет, Грузии трудно ожидать активного содействия со стороны своих западных союзников: им нужны российские нефть и газ, а также поддержка России в борьбе с международным терроризмом и распространением оружия массового уничтожения. Поэтому в конечном счете достижение поставленной цели будет зависеть от того, насколько большинство населения окажется готовым терпеть экономические лишения в течение достаточно продолжительного времени.