Как известно, программа социально-экономического развития Беларуси на 2016–2020 годы разрабатывалась в условиях кризиса. Фактически она подтвердила прежние приоритеты, которые должны стать эффективным инструментом новой по сути экономической политики. В прежних условиях от правительства требовалось обеспечивать темпы роста. Сейчас ему нужно замедлить темпы падения, обеспечить устойчивость, а после возобновить восходящее развитие экономики.

Эксперты считают, что белорусская экономика еще не достигла дна. Она продолжает падать по крутой траектории, и еще не обезопасила себя от сваливания в штопор, но власти торопятся узреть в этом хаосе объективные предпосылки ее стабилизации. И нередко высказывают по этому поводу оригинальные соображения. Например, беседуя с Владимиром Путиным, Александр Лукашенко предложил коллеге объединиться в падении: «Экономический кризис должен сплотить участников интеграционных процессов, заставить их развивать кооперацию, внутренние производственные цепочки, не конкурировать, а взаимодействовать на внешних рынках». С чем Владимир Путин охотно соглашался.

Так, Путин отметил, что, несмотря на сокращение взаимного товарооборота, из-за нестабильности сырьевых ресурсов и валютных колебаний в 2105 году, партнеры совместными усилиями в первом квартале текущего года сумели вернуть торговлю в прежнее русло. Российский экспорт в физическом объеме вырос на 2,6%, а белорусский — на 4,4%. Как сказал бы Лукашенко, «взаимодополнили друг друга» — они нас на 2,6%, мы их — на 4,4%. Но, по его мнению, сторонам не удалось переломить негативную динамику товарооборота: за январь–апрель 2016 года он составил USD 7,6 млрд, снизившись против аналогичного периода прошлого года почти на 12%. Белорусский экспорт составил почти USD3 млрд, сократившись на 6%. Импорт из России упал до USD4,5 млрд (на 15%).

Однако, по мнению Лукашенко, отрадно, что, благодаря нашим скоординированными усилиями в преодолении последствий в экономической нестабильности в мире, темпы падения товарооборота значительно замедлились. Если по итогам четырех месяцев взаимный товарооборот упал на 30%, то в этом году снижение составило около 12%. «Надеюсь, что в ходе совместной работы мы сможем отыскать резервы для закрепления положительной тенденции», — сказал он.

Тренды и тенденции — понятия, имеющие весьма широкий смысловой объем, и посему это страдают малосодержательностью. А людям хотелось бы, во-первых, большей определенности и, во-вторых, убедительной демонстрации связи той или иной тенденции со здравым смыслом. Попробуем оценить «тенденцию», на которую ссылается Лукашенко. Для этого обратимся к статистике 2014 года, когда в Беларуси пресекались все разговоры о кризисе. «Болтунов» едва ли не заключали под арест. Тем не менее, в январе–апреле 2014 года взаимный товарооборот в торговле товарами Беларуси и России составил USD 12 млрд (снизившись на USD848 млн или и на 6,6%). Экспорт сократился на 7,5%, импорт — на 6%.

Падение экспорта Беларуси в Россию выразилось в сокращении поставок машин, оборудование и транспортных средств — на 14,9%, продукции химической промышленности — на 13,8%, металлов и изделий из них — на 15,2%. Сокращение поставок из России происходило в основном за счет снижения на 3% продаж минеральных продуктов, занимавших 60,3% общего объема экспорта. Так наметилась тенденция, которая самым откровенным способом утвердилась во внешней торговле этих стран, и которую можно замерить и оценить: в январе–апреле 2013 года взаимный товарооборот составлял USD12,8 млрд, а в январе–апреле 2016 года — USD7,6 млрд (падение на 59,3%).

Если это случилось благодаря «скоординированным» в своих действиях политикам, то их можно поздравить. Особенно, если вспомнить об их усилия по созданию единого экономического пространства, которое обещало значительные (речь шла о USD2 млрд в год) доходы Беларуси, занятой переработкой российской нефти и продажей нефтепродуктов в ЕС. Однако нефть и нефтепродукты подешевели не только на мировом рынке, но и в белорусско-российской торговле. В I квартале текущего года российские поставки сырой нефти в Беларусь при увеличении физического объема на 2,5% по цене в USD172 за тонну (70% цены января-апреля 2015 года) составили USD993,3 млн. То есть уменьшились на USD394,1 млн.

Как говорится, упаси бог от такого бизнеса. Но наша «тенденция» еще круче. Белорусский экспорт нефтепродуктов — 4,43 млн тонн — увеличился на 0,3%, но из-за падения цены составил USD1,2 млрд, снизившись таким образом на USD680 млн. Таким образом, нефтянка, вокруг которой и ради которой (плюс газ) вращалась все эта славяно-евразийская интеграция, где каждый «интегратор» рассчитывал поживиться за счет соседа, утратила экономический смысл.

Помимо нефтепродуктов, важнейшей экспортной позицией Беларуси являются калийные удобрения. Их поставки сократились на 22%, цены снизились на 16%. А сокращение стоимости поставок нефтепродуктов и калийных удобрений на 70% вызвало общее снижение экспорта. Хотя еще вчера эти товары в основном и обеспечивали страну валютной выручкой. Тем временем во внешней торговле нарисовалась еще одна тенденция. В торговле продовольственными товарами с Россией (еще один валютный источник), утвердилось отрицательное сальдо.

Чем больше ты производишь — тем больше покупаешь. И думаешь не столько о прибыли, сколько об оборотных средствах. Об этом следовало бы говорить откровенно, а не фантазировать о благополучных тенденциях для пиковых ситуаций.

Премьер-министр Андрей Кобяков на заседании президиума совета министров, оценивая итоги работы по наращиванию и диверсификации экспорта, отметил, что по прогнозу рост экспорта в 2016 году должен составить 103,5%, за первый квартал — 101,1%. «Фактически за четыре месяца имеем темп роста 83,9%». Это рост? — спросит любой трезвомыслящий человек. А каковы прогнозисты, какая точность прогноза! Если бы они прогнозировали погоду в воздухе для авиакомпании, ни один пилот не решился бы поднять самолет в воздух.

Но прогнозы составляются и утверждаются. Очередные — будут представлены на V Всенародном собрании. Видимо, премьер к этому событию готовится: «Справедливости ради нужно отметить, что в количественном выражении мы поставляем на экспорт больше, чем в прошлом году. Так, индекс роста физического объема составил 102,2%. То есть в натуральных величинах темпы нашего экспорта имеют положительную динамику». Словом, во всем можно усмотреть положительные моменты. При желании.