Согласно сложившейся в последнее время традиции, президент Беларуси А. Г. Лукашенко под конец года уделяет специальное внимание науке. Стоит, правда, отметить, что в этом году мы не услышали ни ультиматумов учёным (как в 2011), ни горячих призывов к модернизации науки (как в 2013). То ли президент устал подталкивать белорусскую науку к реформам, то ли украинские события окончательно затмили свет науки, то ли, наконец, она сама собой пошла на поправку, но факт остается фактом: на этот раз речь шла даже не о реформе, но лишь об усовершенствовании, причем не всего организма науки, а лишь одного ее органа — Высшей аттестационной комиссии (ВАК). Когда говорят об усовершенствовании, то подразумевается, что предмет усовершенствования (ВАК) крепок и здоров, эффективен и функционален. В нем лишь не хватает некоторых деталей, мелочей, мешающих достижению предела всех наличных положительных качеств, т. е. совершенства. Можно ли сказать нечто подобное о белорусской ВАК?
Высшая аттестационная комиссия Беларуси является прямой преемницей ВАК СССР, которая была создана в 1932 году и стала венцом сформированной в 30-е годы сталинской модели науки. Формирование единого, подотчетного исполнительной власти (до 1975 г. входила в состав Министерства высшего образования и возглавлялась отдельным министром, с 1975 г. по 1991 г. существовала при Совете Министров СССР) аттестационного органа было вызвано дефицитом достаточно квалифицированных и одновременно идеологически выдержанных ученых, способных адекватно оценивать диссертационные работы и не отклоняться от «линии партии». Поэтому далеко не случайно, что с распадом СССР встал вопрос о дальнейшем существовании ВАК.
Каждая из постсоветских стран ответила на него по-разному. Например, в России за истекшие 20 лет ВАК претерпела (и в настоящий момент продолжает претерпевать) довольно существенные изменения. В Украине ВАК и вовсе была отменена (в декабре 2010 г.). И лишь в Беларуси она осталась в практически неизменном виде. Более того, если в соседних (в том числе азиатских) странах мы наблюдаем тенденции децентрализации (через усиление роли вузовских диссертационных советов), интернационализации (через включение в перечень обязательных научных изданий англоязычных журналов, имеющих высокий импакт-фактор) и открытости обществу (примечательны в этой связи недавние ротации совета ВАК РФ по экономике), то в Беларуси имеют место противоположные тенденции: централизации, провинциализации и закрытости.
О «приросте» централизации (даже по сравнению с советскими временами) свидетельствует повышение уровня вмешательства исполнительной власти в деятельность ВАК: она подчиняется уже не Министерству образования и даже не Совету Министров, но лично Президенту Республики Беларусь А. Г. Лукашенко. О степени «интернационализации» красноречиво свидетельствует «Перечень научных изданий Республики Беларусь для опубликования результатов диссертационных исследований в 2014 году»: в нем нет ни одного иноязычного издания (ни белорусского, ни тем более зарубежного). В Перечне доминируют «Вестники» и «Вести», которые читают преимущественно те же лица, что и пишут: отдельно взятые сотрудники кафедр и факультетов отдельно взятых вузов. При этом на иностранном языке в этих изданиях публикуются исключительно иностранные авторы (видимо, для того, чтобы местные ученые практиковались в английском). Если коллеги из так называемого дальнего (т.е. англоязычного) зарубежья и узнают о «последнем слове» белорусской науки, то точно не из тех источников, которые рекомендует ВАК в обязательном порядке. Например, они могут ознакомиться с ними из тех зарубежных научных журналов и изданий, в которых, согласно решению ВАК, «могут быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора и кандидата наук». Примечательно, что список этот составлен ВАК РФ. Однако выбор между «можешь» и «должен» очевиден. И даже настоятелен, если принять во внимание, что наличие слишком большого количества англоязычных публикаций для белорусского диссертанта «знак беды», а не престижа и репутации (со списком исключительно англоязычных изданий можно и вовсе не защититься). Тем самым ВАК своим Переченем закрывает публикации белорусских ученых (а вместе с тем изолирует и самих ученых) от «большого мира» науки и, оставляя «смотровое окно» для русскоязычного читателя (который, к слову, давно уже не смотрит в него «с жадным интересом»), нагромождает помпезные «братские могилы публикаций» в «Вестях» и «Вестниках», на которые уместно разве что возлагать цветы.
Многие чиновники от науки, ссылаясь на скандалы в РФ с разоблачением плагиата в диссертациях ряда российских чиновников, ученых и политиков, с гордостью заявляют о том, что в Беларуси такого, «слава Богу», нет. Однако, возникает вопрос: почему? Потому, что все «остепененные» белорусские политики, чиновники и ученые «чэснее» российских («со знаком качества»)? Или потому, что в Беларуси никто вопросом наличия плагиата в диссертациях не занимался? Или потому, что те, кто с этим сталкивался и знает такие случаи доподлинно, боится их оглашать публично, поскольку риск наказания за опубличивание фактов плагиата в работах влиятельных особ значительно превышает возможность наказания виновников плагиата и восстановление той самой «чэснасци», на которую уповает президент? Например, кто-нибудь в Беларусь может отважиться на проверку уровня компетенций самих членов экспертных советов ВАК (как это сделали в РФ)? На все эти вопросы мы не получим ответов, поскольку «выносить сор» из научной избы в нашем научном сообществе не принято и даже аморально: виновник, конечно, должен быть наказан, но так, чтобы никто во внешнем мире (а порой и во внутреннем, если особа особенно важна) об этом не узнал.
Степень самодовольной и совершенно безнаказанной самоизоляции, самопровинциализации и самопрофанации беларуского научного сообщества не знает меры и потому порой приобретает абсурдные формы. Так, в 2012 г. ВАК Беларуси не признала дипломы МГУ, Оксфорда и Сорбонны, в то время как у кандидатов наук из вузов Таджикистана и Вьетнама с этим никаких проблем не возникало. Все выданные зарубежными вузами и государствами дипломы должны пройти процедуру нострификации, которая по своей сложности сопоставима с повторной защитой. Причем, чем выше в мировых рейтингах вуз, выдавший диплом, тем сложнее его нострифицировать в Беларуси, потому как «видали мы эти Гарварды…».
Все эти подходы и паттерны формируют ученые мужи, сидящие в своих креслах не один десяток лет и меряющие истину по лекалам 30-50 (а порой и 60!) летней давности, т. е. согласно советским канонам науки 50-80 гг. прошлого века. Они, эти каноны, для своего времени, может быть, были не так уж и плохи (по меньшей мере, судя по научным открытиям в естествознании и технике). Но можно ли сказать, что советская «наука в шарашках» — это как раз то, что сделает белорусскую науку современной, результативной, живой и эффективной сегодня, когда престиж «самого тяжелого труда» в белорусском обществе упал, что называется, ниже плинтуса? Беларусь славится своим умением повторно консервировать давно просроченный и испорченный советский продукт. Свой весомый вклад в этот «брэнд» сделали и чиновники от науки, и сами ученые, своим бездействием, безропотностью и послушанием легитимировавшие status quo. Белорусский эксперимент по переносу устаревших советских научных канонов в постсоветскую современность демонстрирует миру свои нелепые результаты. Не могу с достоверностью свидетельствовать о точных науках (пусть об этом скажут специалисты), но в социальных и гуманитарных дисциплинах диссертации давно пишутся даже не под «генеральную линию партии» (которой, как известно, в Беларуси нет) и не под «ценности белорусского человека» (с которыми также большие проблемы), а под конкретных персон, сидящих в соответствующих диссертационных советах, под их приватные установки, интересы, пристрастия и причуды. В результате складывается т. н. «добровольная интеллектуальная коррупция», отбраковывающая как раз тех исследователей и диссертантов, которые, не укладываются в прокрустово ложе пристрастий и причуд членов экспертных советов, руководствующихся в своих решениях идеалами своей научной молодости — стандартами 50-80 гг. XX-го века.
Несмотря на более благовидный и трудноуловимый облик, «добровольная интеллектуальная коррупция» значительно хуже простой и банальной коррупции тем, что разлагает умы и волю изнутри, формируя новый класс ученых-приспособленцев, умеющих «держать нос по ветру», чутко улавливать «сигналы сверху» и ловко имитировать научную деятельность для получения всех необходимых дивидендов, весьма далеких от «бескорыстного поиска истины».
Принимая во внимание все вышесказанное, зададимся вопросом: в состоянии ли ВАК, выполняющая функцию допуска «новобранцев» на «самый тяжелый труд» в Беларуси, достичь совершенства путем усиления его централизованной власти и ужесточении его контроля за честностью ученых (как того требует президент)? Как, к слову, эту честность можно было бы замерять — на детекторе лжи в застенках КГБ, в ходе аудиенции у президента или на паперти перед Патриаршим Экзархом всея Беларуси? Загадка с тремя неизвестными. Она становится еще более загадочной если принять во внимание решение Комиссии, возглавляемой новым председателем ВАК г-ном Пальчиком, согласно которому «некоторые полномочия в присвоении ученых званий профессора и доцента должны быть делегированы высшим учебным заведениям и научным организациям». Иными словами, требование президента усилить централизацию власти ВАК комиссия предлагает путем децентрализации этой власти.
Конечно, г-ну Пальчику и членам комиссии в этой ситуации не позавидуешь: как разумные люди, они, видимо, понимают, что оставлять ядро сталинской модели организации науки в первозданном виде сегодня абсурдно и бесперспективно. Но власть разума отступает перед властью силы и как только вопрос встанет ребром (а это рано или поздно произойдет), всем придется сделать выбор: занять принципиальную и ответственную позицию в отношении стратегии развития системы аттестации научных кадров (несмотря на угрозу потерять должность и, что гораздо хуже, — доверие президента) или пойти на компромисс с совестью и разумом в ущерб развитию науки. До сих пор предшественники г-на Пальчика верно шли вторым путем. Как будет на этот раз — покажет ближайшее будущее.