Создание американской системы противоракетной обороны в Европе является одним из наиболее запутанных вопросов современной международной политики. Россия выступает последовательным критиком и противником создания европейской ПРО. Причины такой позиции не до конца очевидны. С одной стороны, мы имеем заявления высокопоставленных военных и гражданских чиновников о том, что европейская ПРО не в состоянии противостоять российским ядерным силам. С другой стороны, не менее высокопоставленные должностные лица соседней страны продолжают откровенно нагнетать обстановку вокруг проблемы.
Разобраться в причинах подобного поведения непросто. Но следует иметь в виду несколько моментов.
Во-первых, создание США ПРО не имеет отношений к реальному уровню угроз ракетных атак, а диктуется комплексом политических вопросов. Громкая и активная«антивоенная» риторика Москвы также в определенном смысле не оставляет выбора любой американской администрации: отказ от осуществления проекта будет означать потерю лица как внутри страны, так и среди своих союзников. Причем, наиболее последовательных: Польши и Румынии.
Не последнюю роль играет и лоббизм американского ВПК, который на фоне неизбежного сжатия военных расходов стремится зарезервировать за собой многомиллиардный проект. На исполнение которого уйдут годы и годы (и миллиарды долларов). А по завершении все повторится сначала, но уже под лозунгом модернизации и совершенствования. «Бдительность» потенциальных подрядчиков проекта ПРО не позволит Белому дому спустить его на тормоза.
Во-вторых, политическая подоплека дискуссии справедлива и в отношении России. Однако, ею не исчерпывается.
Следует разделять позицию российских политиков и военных в области безопасности. Первые исходят из того, что любому силовому конфликту будет предшествовать длительный период обострения. Военные же в принципе так рассуждать не имеют права, так как должны выполнить свои задачи в любых условиях. Т.е. готовиться всегда только к худшему. В этом плане пессимизм– необходимая профессиональная черта генералов.
Проблема России еще и в том, что есть сомнения в ее способности поддержать свой ядерный арсенал количественно в сегодняшних масштабах. В этой связи российское руководство не может не считаться с тем, что потенциал ядерного сдерживания, включая командные центры, становится соизмерим с числом ракет, которые могут быть использованы с минимальным подлетным временем. Речь прежде всего идет о ракетах, размещенных на американских подводных лодках.
Ситуация для России усугубляется тем, что соизмеримой угрозы российский подводный флот для США создать не может: Штаты располагают мощной системой слежения и обнаружения подводных лодок. Которая делает практически нереальной возможность удара с акватории ближайших морей, что и дает минимальное подлетное время. В этом контексте также следует упомянуть фактор более развитого подводного флота США. Это касается как качества, так и количества. А также производственных возможностей американской индустрии.
Кроме того, нарастает и технологическое отставание России. Так, РФ расходует на военные разработки в области важнейших технологий лишь 1% от расходов, выделяемых США. Устаревает производственный потенциал российского ВПК: за прошлый год было обновлено лишь 1% производственных фондов, при норме 8-10%.
Если США получат одностороннее преимущество в ядерных силах, т. е. смогут обеспечить уничтожение российских первым ударом, то на великодержавных амбициях Москвы можно будет поставить крест. Кроме того, при уничтожении основного ядерного потенциала разоружающим ударом количество ответных пусков не будет массированным и может быть перехвачено системой ПРО.
В этой связи в российском генералитете может присутствовать понимание опасности обстановки, при которой благодаря преимуществу в морской компоненте ядерных сил у США имеется теоретическая возможность нанести удар первыми, на который России дать ответ будет крайне проблематично. Кроме того, помимо США имеется ещё ядерный потенциал Великобритании и Франции, который российские военные также должны учитывать.
Мы привыкли к мысли, что ядерная война — конец человечества, она будет иметь катастрофические последствия для всех стран, а не только для сторон ядерного конфликта. Однако, это верно для конфликта, сопровождающегося обменом массированными ядерными ударами. Ограниченный удар, в случае если противная сторона не сможет организовать ответ, к глобальной катастрофе не приведет. По крайней мере, к такому выводу приходят специалисты. В этой связи диспаритет в ядерных вооружениях теоретически способен дестабилизировать международную безопасность. Если слово «безопасность» вообще применимо к текущей ситуации в мире.