Недавно на устроенных в его честь сельских посиделках в одном из удаленных от столицы районов, А. Лукашенко, объясняя крестьянам причину своего неприятия оппозиционных деятелей, назвал их врагами народа. Это, видимо, самая жесткая характеристика, к которой когда-либо прибегал лидер возникших на постсоветской территории независимых государств. Возможно, что история не повторится, и репрессии больше никогда не будут у нас ни массовыми, ни даже гомеопатическими, как это уже бывало в короткой истории современной Беларуси.

Кто-то сказал, люди думают, что делают свою историю сами, а она потом обидно над ними смеется. По этой причине многие кажущиеся великими при жизни деятелями, впоследствии удостаиваются в литературе нескольких строчек и биографических данных в указателе имен. Но, вполне вероятно, что имевший место арест молодого человека, который матерился и выкрикивал антиправительственные лозунги, и только в суде выяснилось, что он глухонемой, имеет все шансы войти в историю. Потому что он покрыл белорусскую милицию поистине несмываемой славой.

Современную историю Беларуси не только делают, но и пишут и уже изучают во всех образовательных учреждениях. Написанная, она перенасыщена противостояниями, борениями и преодолениями, совершаемыми под мудрым водительством известной всем персоны. О ее соратниках по борьбе даже нынешние школьники знают не много, а будущие, возможно, не будут знать ничего.

Это обидно. Эпоха — не эпоха, но уже четвертое пятилетие кряду в Беларуси происходят события уникальные, при внешней похожести (или только по названию) на преобразовательные и охранительные процессы в других странах, они приобрели особую суть, понять которую можно только в сочетании с предикатом «белорусский».

Не хотят официальные летописцы говорить о соратниках, а о противниках им и думать запрещено. В текущей историографии они изображаются скопом, как индивидуально недифференцированный носитель абсолютного зла. А если все необходимо ссылаться на персоналии, то наделяется герой всеми самыми разнообразными пороками. И как человек, и как политик. Первое объясняется психологическими особенности «смотрящих за идеологией», второе есть закономерное следствие отсутствия у руководства адекватного представления о том, в какую историю они «вляпались», куда и как следует заводить страну.

Потому в частности подвергаются хуле прежние руководители — Станислав Шушкевич и Вячеслав Кебич, которые (так уж получилось), подписав Соглашение в Вискулях, объективно встали в ряды исторических деятелей — основателей нации и государства. Возможно, кому-то хотелось, чтобы они были лучшими в поведении и благородными по происхождению, но родителей не выбирают. В этом смысле ничего не может изменить настойчивое и неумное стремление их вероломных наследников переписать сюжет и занять то место в истории, от которого они находились в тот момент на достаточном удалении. В силу малости чинов и авторитета у лиц, принимающих решения. В переписанной истории они герои, на самом деле — типичные самозванцы и перебежчики.

Что там Кебич с Шушкевичем. Десятки, сотни, а может, и тысячи людей, которые потрудились на благо независимого Белорусского Государства на фазе его внутриутробного развития, помогали его рождению, а после были отвергнуты режимом за ненадобностью. И, судя по всему, приговорены к забвению посредством отлучения от основных государственных и общественных институтов, электронных СМИ и наиболее тиражных газет.

Однако и карпица информации не пропадет, подобно капле воды просочившейся в песок, если она представляет интерес для людей неравнодушных. Которые отстутвие информации о событяих и персонах воспринимают как свидетельство того, что они были. Если они в чем-то и нуждаются, то в точке опоры.

Приняв эти допущения за рамочные, трудно переоценить усилия журналиста, теперь уже можно сказать, и писателя Александра Томковича, который регулярно уже который год кряду представляет заинтерсованной публике книги, в которых свое законное место получают эссе, психологические портреты, биографические и автобиографические зарисовки о людях, официально осужденных на забвение. Последняя из них — «Лёсы», в которой собрано 50 интервью-монологов различных по общественному и политическому статусу людей, посвящена памяти кинорежиссера Михаила Пташука.

Многие из героев Тамковича известны и очень известны публике, имена других знают только специалисты, многие откровенно говорят о своих политических взглядах, другие сознательно ставят себя вне политики. Но объединяет их не только факт совместного существования под одной книжной обложкой. Главное — общность судеб, неравнодушное отношение к себе, стране, людям, делу, которое делаешь.

Люди на самом деле достойные. Они не задумывались «о всемирно-историческом значении» своих дел, но получалась история.

Странная, к слову, история, в которой было все и одновременно ничего не было. Не было результата. При этом не все персонажи занимались политикой, а многие занялись ею, поскольку она сама кого-то призвала, кого-то вынудила обратить на себя пристальное внимание. Заставила сделать экзистенциальный выбор, подтверждая тем самым правоту Василя Быкова, который на вопрос журналиста, в чем заключается смыл жизни ответил очень просто: «В том, чтобы жить».

Быков рассказал журналисту, что в писатели не собирался, пока после ХХ и ХХII съездов партии не появились определенные возможности создавать правдивую литературу. Писать реалистично, как того требовал метод социалистического реализма, на самом деле боявшийся реалистичности. И у прозаика, как отмечал еще Орруэл, в этом плане выбор небольшой. Или заниматься заказным сочинительством, или настаивать на своем призвании воссоздавать реальность художественным словом.

По аналогии с Олегом Поповым Игоря Лученка можно считать «солнечным композитором». Он писал песни, которые нравились всем. Но главное, ему удалось написать такие песни, которые зажили самостоятельной, независимой от создателя жизнью. И потому может себе позволить определенное ерниченье по отношению к людям, глубоко ангажированным той или иной идеей. Как отмечает журналист: «А еще меня не очень интересует, что отношение к И. Лученку у многих людей неоднозначное. Этот человек написал „Мой родны кут“ и „Спадчыну“. И, на мой взгляд, мог вообще больше ничего не писать».

Читаешь собранные Томковичем откровения и невольно задумываешься. Если справедливо формула «кадры решают все», то почему белорусское общество не сдвинулось с мертвой точки при таким сильном персональном составе сторонников решительных перемен? Почему на самом деле не пошла страна «за цивилизованным миром», поощряя этим усердие узкого круга лиц во главе с президентом, установившим монополию на толкование истины, на выбор направлений развития, присвоившим себе средневековое право «первой ночи» в любой сфере деятельности. И все это при глубоком равнодушии «лидеров мнений», интеллектуальной и военной элиты, производственников-хозяйствеников. Неужели все на самом деле определяется и ограничивается сиюминутными материальными интересами, «короткими деньгами», создающими иллюзорное чувство всемогущества и вседозволенности? После нас хоть потоп?..

Понятно, что бывшие номенклатурные работники, милицейские и армейские генералы, ученые и администраторы, ставшие в оппозицию оголтелому популисту, мало подходят на роль революционеров. По этой причине они не смогли использоваться тем «окном возможностей», которое приоткрывалось перед обществом на короткое мгновение, когда прежняя система развалилась к изумлению подавляющего большинства, объединенного необъяснимым, но глубоким чувством удовлетворения.

«Так вам и надо!» — злорадствовали колхозники, рабочие, ИТР и служащие. Те из писателей, что не писали против прежнего режима «в стол», испытывали чувство гражданской неполноценности, журналисты, долгие годы писавшие на смеси советского «новояза» с эзоповским языком, так что уже и сами перестали себя понимать, что они пишут, вдруг заголосили в полный голос — гласность! — и прежние кумиры оказались поверженными.

Разумеется, достойны уважения люди, которые сознательно готовили белорусское Возрождение еще во времена «непоколебимого единства партии и народа», но поражает количественный и качественный состав тех, кто пришел к ним на помощь в момент ломки эпохи. Среди них один из самых видных и успешных философов Беларуси — Геннадий Грушевой, и самый молодой директор завода в СССР Василий Шлындиков, юрист-чекист Михаил Пастухов, андерграундный интеллектуал Валентин Акудович, известный на весь союз председатель Василий Старовойтов. Именно он в личной беседе сказал тогдашнему претенденту на высшую власть: «Это не ваша ноша, вы ее не понесете».

Один только перечень профессий, сфер деятельности, достижений свидетельствует о неординарности людей, чьи рассказы собраны под одной обложкой. Они практически ни в чем (кроме формального следования жанру) не повторяются, в них почти отсутствует пресловутая местечковая односторонность, которая часто приписывается белорусам их недоброжелателями. А социальный опыт редкостно разнообразен, как мир и личностный мир каждого из них.

Как бывший и старавшийся быть прилежным студент, не могу не поблагодарить автора, за включение в книгу интервью с Геннадием Грушевым. Этот человек, несомненно, впечатлил очень многих общавшихся с ним людей. Но на мою судьбу, на мой интерес к жизни он повлиял самым решительным образом за тот короткий период, когда читал нам курс современной европейской философии.

Есть, знаете ли, такое понятие, как культура мышления…

Почему произошла осечка в созидательном плане? Ответ на этот вопрос можно получить из разных источников. В том числе из автобиографических, которые уже не первый год кропотливо собирает для нас Александр Томкович. Книги получаются поучительными, чтение увлекательным. Как это было когда-то в серии «Жизнь замечательных людей».