Последний аргумент
Даже у параноика есть враги.
Генри Киссинджер
9 сентября 2004 года сейсмические станции России, Японии, Южной Кореи и Китая, а также на Гавайских островах отметили мощный взрыв в районе границы КНДР с Китаем. Американский спутник зафиксировал огромное грибовидное облако. Мир буквально замер. В головах миллионов людей промелькнуло: «Дождались. Рано или поздно это должно было случиться. Ким Чен Ир взорвал атомную бомбу». К счастью, позднее пришло известие, что радиационный фон на Дальнем Востоке не изменился, следовательно, природа взрыва была неядерной. Тем не менее, реакция мира на сентябрьский взрыв в Северной Корее была показательной. Оказалось, что все уже свыклись с реальностью, что почти миллиарду людей на тихоокеанском побережье Азии придется жить, ощущая себя заложниками ядерных амбиций Пхеньяна.
Эскалация северокорейского ядерного кризиса происходит на наших глазах. В январе 2005 года руководство КНДР впервые официально заявило, что страна обладает ядерным оружием (от 2 до 8 боеголовок на базе плутония). Раньше в открытых публикациях Пхеньян допускал только прозрачные намеки на этот счет. Теперь Ким Чен Ир не только признал наличие ядерных боеголовок, но и возложил ответственность за наличие собственной ядерной программы на США: «стратегия США по изоляции и уничтожению Кореи с каждым днем становится все более опасной, и это придает новые импульсы усилению наших оборонительных ядерных сил сдерживания». Корейские газеты, включая северокорейский аналог «Советской Белоруссии» — «Нодон синмун», отметили «иракское» влияние на решение Пхеньяна продемонстрировать ядерные «кулаки», подчеркивая, что Вашингтон никогда бы не решился на вторжение в Ирак, если бы Саддам Хусейн обладал ядерным оружием или хотя бы одной действующей АЭС.
Необходимо признать, что отчасти Ким Чен Ир прав. США не ставят перед собой задачу сокрушить последний сталинский режим на планете, опасаясь, что в этом случае Пхеньян не только ответит ракетно-ядерной атакой, но и произведет самоубийственный взрыв собственных атомных реакторов (самый большой реактор в Йонбене остановлен благодаря давлению США в 1994 году). Поэтому Вашингтон неустанно продолжает приглашать северокорейское руководство к многосторонним переговорам с соседями Пхеньяна для решения проблем, связанных с выходом страны из договора о нераспространении ядерного оружия. Переговоры с участием КНДР, США, Японии, России и Южной Кореи (продолжающиеся несколько последних лет) летом 2004 года оказались прерваны и до сегодняшнего дня не возобновились. Предыдущие три раунда переговоров закончились безрезультатно.
2004 год запомнился вызывающим поведением Пхеньяна на многочисленных встречах в Пекине (место переговоров). Эмиссары Ким Чен Ира вели себя крайне неуравновешенно и капризно, настаивали на оказании КНДР экономической помощи и предоставлении гарантий безопасности, требовали безвозмездных поставок топлива, сырья, продовольствия, современных технологий, то есть практически занимались шантажом и торгом: «Мы вам нашу ядерную программу — вы нас берете на содержание, ничего не требуя менять в нашем политическом устройстве». В итоге Пхеньян просто потерял чувство меры. В частности, условиями возобновления переговоров по недопущению ядерной катастрофы в одном из самых густонаселенных районов мира он объявил немедленное прекращение критики режима Ким Чен Ира! В общем, кризис углубляется и «света в конце туннеля» так и не видно.
В январе 2005 года Белый Дом призвал Японию и Южную Корею оказать Северной Корее гуманитарную и экономическую помощь. Уговоры продолжаются…
В данном случае интересна и позиция РФ, которая недавно принимала Ким Чен Ира в качестве гостя. Москва высказалась против санкций, которые могут быть применены к Пхеньяну, как злостному нарушителю режима нераспространения оружия массового поражения, но в то же время было заявлено, что «Для нас одинаково неприемлемо как обретение военного ядерного потенциала Северной Кореей, так и решение ядерного вопроса силовым путем». России не нужен ядерный конфликт у своих границ. Итак, ситуация тупиковая. Причиной всему — наличие в руках Ким Чен Ира ядерных реакторов.
Как получилось, что Северная Корея — небольшая и экономически слаборазвитая страна, десятилетиями находящаяся в своеобразной политической и экономической изоляции, — оказалась обладательницей собственного ядерного потенциала, включая ядерную энергетику, боеголовки и даже баллистические ракеты, способные «достать» до Аляски и Екатеринбурга (ракета Таэпотонг-2 — дальность до 6000 км.)? Ведь никто Пхеньяну не давал на столь опасное дело кредитов, не продавал — во всяком случае, официально — ядерных технологий.
Ядерная программа Пхеньяна, как и сама КНДР, является продуктом «холодной войны» и националистической псевдосоциалистической тоталитарной идеологии северокорейского режима. СССР и КНДР стали расходиться с середины 50-х годов прошлого столетия, после ХХ съезда, осудившего сталинизм. Ким Ир Сен, полностью скопировавший сталинский стиль «руководства революционными массами рабочего класса и трудового крестьянства», приступил к созданию ядерного потенциала, способного остановить «неминуемую агрессию американского империализма». Стоит отметить, что после Корейской войны (1950–1953 гг.) американцы держали в Южной Корее тактическое ядерное оружие. Естественно, это оружие было направлено не против Пхеньяна, а против ядерного Китая, но «внешний» предлог для собственной ядерной программы был найден.
На создание ядерного «щита» КНДР затратило несколько десятилетий упорного труда. Имея в середине 90-х годов пятую (!) по численности армию на планете (1,127 млн. человек), создав целые подземные города с морскими гаванями, складами, железнодорожными станциями, руководство страны считало, что ядерное оружие должно быть естественным компонентом северокорейской мощи.
Для создания интеллектуальной базы для ядерной программы Пхеньян активно использовал стажировки своих ученых в научных центрах Китая и СССР. В 1956 году было подписано соглашение между КНДР и СССР о сотрудничестве в области мирного использования ядерной энергии. В 1964 году при помощи Советского Союза был основан научно-исследовательский центр в Енбене. Любопытно, что в эти же годы ядерные исследования начали организовывать практически во всех союзных республиках Советского Союза.
Формально, Москва действовала в русле создания всемирной социалистической системы. Северная Корея всегда испытывала серьезный энергетический голод. Снабжать социалистическую страну на окраине Евразии энергоносителями было крайне сложно и накладно. Не стоит забывать, насколько тяжело было СССР десятки лет держать нефтяной энергомост на Кубу. Так что «внутренний» предлог для ядерных амбиций Пхеньяна был найден: забота об энергетической независимости страны. С 70-х годов ядерная программа КНДР полностью погрузилась в туман секретности.
Невиданным напряжением экономики страны Пхеньян создал свою атомную отрасль. Сейчас страна имеет полную ядерную инфраструктуру: урановые рудники, учебные центры (университеты и колледжи), исследовательские центры, предприятия по добыче и переработке урановой руды, центр по проектированию и производству ядерного оружия (Йонбен) с несколькими реакторами. Но у сторонников идеологии чучхе имеется ряд проблем, прежде всего в получении оружейного плутония. Поэтому периодически в мировой печати появляются материалы о задержании партий специфических материалов или приборов, направляемых в КНДР. Так, к примеру, в 2004 году ЦРУ сообщило, что КНДР пыталась купить у немецких фирм 4 тысячи алюминиевых труб. Эти трубы планировалось использовать в центрифугах по обогащению урана. Любопытно, что с годами тезис об использовании ядерной энергии в целях обеспечения энергетической независимости страны перестал использоваться. До того ли, когда надо защищать социалистическую родину и бессменного «любимого руководителя» от всего цивилизованного мира.
Интересной особенностью создания в КНДР ядерного, а так же ракетного потенциалов было то, что во всех северокорейских проектах, связанных с ОМП, всегда можно было обнаружить следы присутствия — финансирование, поставки, специалисты — стран с весьма специфичной репутацией: Пакистан, Иран, Ливия и пр. В тесном взаимодействии эти изгои современного мира (кроме Пакистана) трогательно заботятся друг о друге: совместно закупают в Европе недостающие технологии, учат специалистов, передают трофеи (так, после окончания ирано-иракской войны Тегеран вывез в КНДР все, что осталось от иракской тактической ракеты «Аль-Хуссейн»).
Распад СССР привел к тому, что в Северной Корее оказались несколько десятков ядерщиков и ракетчиков из России и других стран СНГ. Все они активно используются в разработке оружия массового поражения.
Интересен опыт «сотрудничества» Пхеньяна с МАГАТЭ. До поры до времени, а именно до 1992 года, проблем во взаимоотношениях с МАГАТЭ руководство Северной Кореи не имело. Но когда специалисты МАГАТЭ обнаружили, что КНДР под ширмой борьбы за энергобезопасность занимается разработкой ядерного оружия, отношения оказались сначала заморожены, а затем инспекторам МАГАТЭ запретили появляться на объектах ядерной энергетики страны. В марте 1993 года Пхеньян распространил заявление, в котором объявлялось о намерении КНДР выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия. Стоит отметить, что с самого начала работы с МАГАТЭ Пхеньян стремился ограничить доступ экспертов МАГАТЭ в страну. МАГАТЭ подвергалось критике в северокорейских средствах массовой информации.
С 1993 года США не оставляют попыток остановить военную составляющую северокорейской ядерной программы. Они предложили заменить северокорейские газографитные реакторы на легководяные, которые значительно снижают возможность использования нарабатываемого в них плутония для производства боезарядов. Но и на это руководство КНДР не дало своего согласия, опасаясь, с одной стороны, появления в стране тысяч прекрасно обученных и обеспеченных зарубежных специалистов, которые должны были монтировать новые реакторы, а с другой стороны, не желая признать отсталость своих «самопальных» ядерных технологий. Несмотря на подписание соответствующего соглашения, работы так и не начались.
Для чего Пхеньян играет с ядерным огнем? Руководство страны отдает себе отчет, что в ХХ I веке жить в политической и экономической изоляции невозможно, но оно не способно пойти на какие-либо трансформации политической системы, так как понимает, что только изоляция от внешнего мира позволяет бессменно править страной. Следовательно, надо попытаться повторить путь Советского Союза и стать ядерной державой, еще одной «Верхней Вольтой» с ракетами», новой империей, с которой будут вынуждены все считаться. Кроме того, руководство страны боится разделить судьбу Ирака.
Речь идет о выживании режима. Пхеньян считает, что он может произвести невиданный в современной истории обмен. За прекращение ядерной программы он надеется получить широкое дипломатическое признание, экономическую и технологическую помощь со стороны США, Японии, Южной Кореи и других стран, Ким Чен Ир видит себя в роли участника «большой восьмерки» и т. д. Но для того, чтобы все это получить, необходимо форсировать ядерную программу, чем, собственно, КНДР и занимается.
Пока идет торг с мировыми державами, нашлось место и для экономических расчетов. Ядерные технологии — востребованный товар на теневом международном рынке. Имеется спрос и на оружейный плутоний, который не против приобрести страны с тоталитарными режимами. Нельзя забывать и мировое террористическое подполье.
Пример Северной Кореи исключительно показателен. Он во всей красе демонстрирует, к чему может привести страх руководства страны за десятилетия преступлений против собственного народа, который они заставили жить в огромном концлагере. Корейский народ, находясь на грани голодной смерти, постоянно ощущая на себе террор спецслужб и административный произвол, живя в информационной изоляции, оказался в роли ядерного заложника у располагающих властью параноиков, которые, не понимая тенденций окружающего мира, занялись ядерным шантажом.