/Тупики/
Новогодняя мозаика
Вы не можете решить проблему,
пока не признаете, что она у вас есть.
Харви Маккей
Попытаемся разобраться с политической мозаикой, которая сложилась вокруг Минска к концу года. К сожалению, формат статьи не позволит осветить все многообразие тенденций и процессов, влияющих на политическую атмосферу в стране, и нам придется, применив принцип «грибника», остановиться на тех, что бросаются в глаза.
Состоявшийся 21 декабря Союзный Совмин завершился ничем. Ни одна из проблем, каждая их которых или прямо (введение российского рубля в денежное обращение Республики Беларусь), или косвенно (единое таможенное пространство) связана с функционированием Союзного государства России и Беларуси, не получили своего разрешения. Фактически, их только обстоятельно проговорили. Не считать же результатом решение о создании совместной рабочей группы по вопросу о единой валюте, тем более что годами этой проблемой безрезультатно занимались чиновники весьма высокого ранга — главы Национального Банка РБ и Центробанка России.
Пришло время назвать вещи своими именами — Союзное государство переживает тяжелый и опасный для его будущего кризис. Перенос центра тяжести в интеграции между двумя странами с экономики на политику (вторая половина 90-х гг.) обеспечил в начале ХХ I века стагнацию интеграционного процесса, а затем и клиническую смерть всей конструкции СГ.
Даже в столь любимой в российском Генштабе сфере военного партнерства между РФ и РБ далеко не все гладко. Единая система ПВО двух стран до сих пор не кодифицирована. Этот вопрос периодически всплывает на двухсторонних переговорах, чтобы тут же быстренько утонуть. Тем не менее, белорусское руководство при каждом удобном случае готово заявить, что именно оно чуть ли не грудью своих летчиков и зенитчиков защищает Москву. В принципе, никто его об этом не просил, но такая забота о столице соседнего государства формально позволяла годами клянчить у России системы ПВО С-300 (свою С-300 продали США за символическую плату еще в середине 90-х годов). В отношении уже морально устаревшей системы ПВО в Минске имеются особые иллюзии. Дело в том, что в белорусском руководстве убеждены: если бы Саддам Хусейн имел в своем арсенале С-300, то он спокойно бы правил в Багдаде до сих пор (то есть к 300 тысячам жертв своего режима с каждым днем прибавлял бы новых). Конечно, речь идет об элементарном страхе белорусского руководства за свою судьбу.
Есть проблемы и в военно-технической кооперации. Ситуация с отказом в поставке российскому ВПК шасси минского завода колесных тягачей, естественно, не осталась без внимания высшего российского руководства. Тем более Москва не забыла все те мифические счета на десятки миллиардов долларов, которые Минск вроде был готов предъявить российскому руководству за охрану западной границы СГ. Интересно, что ни на одной из встреч высокого уровня летом завершающегося года А. Лукашенко даже не заикнулся о российской военно-стратегической «задолженности». «Зонтик» от очередных «бурь в пустыне (болоте)» ведь тоже немало стоит.
Пока Минск занимался столь любимым в Восточной Европе и СНГ делом — подсчетом того, сколько ему должна Россия, — конституционное строительство СГ полностью прекратилось (Конституционного Акта нет и не предвидится), политические механизмы оказались никому не нужны (высший Госсовет СГ является неработающим органом), ни один из заявленных проектов не был воплощен в жизнь (единая валюта, СП на базе «Белтрансгаза» и т. д.). Постепенно, из механизма ускорения экономических связей, СГ превратилось в сложное политическое препятствие, которое логика развития национальных экономик отбрасывает на обочину.
Первыми под удар критики попали проекты, с которых и начиналась полномасштабная экономическая интеграция между РФ и РБ. Прежде всего, это относится к единому таможенному пространству. Со сменой принципа взимания НДС уже белорусские субъекты хозяйствования подняли вопрос о немедленном восстановлении таможенной границы с Российской Федерацией. В итоге годами саботировавшийся белорусской стороной процесс унификации законодательств двух стран, включая налогообложение и таможенные ставки, обернулся бумерангом против самого Минска.
Российская сторона не против восстановления таможни на границе. Дело не в том, что в случае появления полноценного таможенного рубежа Москва получает в руки собственный инструмент для решения проблемы оплаты НДС, хотя это сотни миллионов бюджетных денег. Главное в том, что у российского руководства появится реальный рычаг для сдвига проблемы продолжающегося годами таможенного произвола на западной границе Союзного государства, где белорусская таможня явочным порядком присвоила себе полномочия российской исполнительной и судебной власти — невиданный факт во всемирной истории торговых отношений. В случае продолжения столь полюбившейся Минску практики конфиската, российская сторона сможет применить аналогичные действия против белорусского движимого и недвижимого имущества на своей территории. Не стоит забывать: в среднем каждый часна территории РБ конфискуется российского имущества на сумму десять тысяч долларов США. За сутки — четверть миллиона… Возникает твердое ощущение, что Минск объявил Москве войну. Во всяком случае, все это смахивает на какую-то контрибуцию с поверженного в прах противника.
С появлением таможенной границы, у Москвы появляется полный набор инструментария против почти подпольной экономической войны, что ведет Минск в формате «защиты отечественного производителя». Открыто удушая своей продукцией ряд градообразующих российских предприятий, белорусская сторона закрыла свой рынок от массового российского экспорта, не забыв передать жизненно важные импортные потоки (нефть, рыба и т. д.) в руки коммерческих структур, полностью подчиненных Администрации президента РБ. Россия получает полное право закрыть (привести в действие тарифный план) свой рынок от товаров «союзника». Это уже политический вопрос. Вывод очевиден — возрождение в наступающем 2005 году таможенной границы между двумя партнерами по Союзному государству реально как никогда.
По-видимому, Москва нащупала «слабое место» белорусского «союзника». Действительно, ведь если введение российского рубля в денежное обращение Республики Беларусь — процесс, объективно ставящий не только экономику, но и политику небольшого независимого государства под относительный контроль Кремля, и все является движением в сторону реанимации Союзного Государства, то без единого таможенного пространства нет ни СГ, ни столь твердой белорусской национальной валюты, ни внешнеторгового оборота с РФ в 16 млрд. долларов (цифра мало того, что «нефтяная», но и еще крайне сомнительная).
Элементарное приведение в относительный по меркам цивилизованного мира порядок таможенного хозяйства на рубеже между Россией и Беларусью немедленно приведет к тому, что экономическая ситуация в Беларуси быстро и неуклонно вернется в стадию 1995 года, попутно дробя в пыль миф о «белорусской модели». С разрушением единого таможенного пространства Беларусь оказывается не просто отброшенной на десять лет назад, но и мгновенно превращается в зону социально-экономического кризиса. Годы без структурных реформ, огосударствления всех и всего вплоть до общедоступных туалетов аукнутся самым жесточайшим образом.
Такой апокалипсический сценарий не из мира предположений и фантазий. С учетом того, что Россия находится на финише процесса вступления в ВТО, претворение вышеназванного сценария в 2005 году практически неизбежно, так как находится вне зависимости от желания или нежелания Кремля дальше играть в бесконечную игру под названием «Союзное государство России и Беларуси».
Реальной стратегии избежания надвигающейся угрозы Минск не имеет и не будет иметь в силу авторитарного формата, куда власть сама себя загнала. С такого рода режимами договариваться нет никакого смысла. Все прекрасно помнят, как поступил с российскими нефтяными компаниями, годами работающими в Ираке в рамках долгосрочных соглашений и вложивших в местную нефть сотни миллионов долларов, Саддам Хусейн. Так что объем исключений и преференций будет зависеть исключительно из переговорной гибкости белорусского руководства.
Понимают ли в белорусских верхах степень угрозы? Судя по ходу переговоров с РАО «Газпром» о цене природного газа, который будет получать страна в 2005 году, официальный Минск не только не понимает, но и упорствует в своих заблуждениях.
На что уповает белорусское руководство? Судя по всему, не в последнюю очередь на то, что наметившийся кризис во взаимоотношениях между Россией и Западом будет углубляться. Нет сомнений, что признаки такого кризиса есть. Более того, они присутствовали давно, украинский фактор их только активизировал.
Пресс-конференция В. Путина (23 декабря) продемонстрировала накал полемики между Москвой и Европой. В словах российского президента почувствовалась неприкрытая обида. Это плохой признак, говорящий, что коммуникации между Москвой и западными столицами сужаются.
Основной удар Запад наносит против «Газпрома»: « Сердце Газпрома — это сеть политиков и бывших агентов спецслужб. Некоторые из них просто хотят быть богатыми и отдают друг другу контракты. Другие верят, что идут в авангарде новой России, и готовы расширять ее влияние на запад и на восток. Газпром — это машинное отделение путинской России». (Роджер Бойес. Никогда не доверяй бывшему советскому агенту. Особенно если он поставляет тебе газ .«The Times», (Великобритания), 23.12.2004). Между прочим, практика обвинения России в «газовой агрессии» широко распространена не столько в Европе и США, но в основном в странах СНГ, включая Беларусь. В принципе, такого рода критика является индикатором конкурентоспособности кампании, и в этом нет ничего странного. Стоит вспомнить атаки СМИ на «Майкрософт», нефтяные корпорации.
В истории мировой энергетики нет ни одного крупномасштабного проекта (по всей технологической цепочке от геологоразведки до бензоколонки или последнего газового вентиля), который не был бы свободен от геополитики. Поэтому любой газо- или нефтепровод — это результат сложных политических переговоров и закулисной борьбы. Вот, к примеру, окончательно замирят Афганистан — и начнется строительство газопровода от Ашхабада до Индийского океана. И всем будет наплевать, что покупать газ придется у столь одиозной личности, как Туркменбаши.
Как бороться с газовым или иным энергетическим влиянием (давлением)? Элементарно. Энергетическое давление сродни отношениям между кредитором и должником и возникает только тогда, когда энергия продается или по цене ниже мировой, или вообще воруется, или осуществляется планомерная дискриминация транзита. В частности, последним долгие годы развлекалась Рига. В итоге латыши добились, что российская нефть в Вентспилс вообще не поступает. Кто виноват? Конечно Россия. Чтобы ее наказать, в Вентспилсе сейчас вдруг оказалась нефть из Беларуси. В принципе, это все та же российская нефть… Но это к слову, к слову о «союзничестве» между Минском и Москвой.
В принципе, если на выходе с территории России получатель газа будет платить за газ по мировой цене, да по предоплате (как и положено в мировой практике) минус транзит, то разговоры о «газовой агрессии» мгновенно отпадут. Можно поступить еще более радикально — вообще не покупать российский газ. Из принципа. Тоже неплохой вариант. Не зря В. Путин на днях напомнил А. Миллеру, что внутренний российский рынок является приоритетным. В принципе, цена газа внутри России уже подошла к его себестоимости и будет расти — Москва все-таки поддается давлению ЕС. Бесплатно газ Москва не отдаст, как бы ее за это ни костерили. Между прочим, никто не упрекает в «империализме» нефтяные компании, которые давно поставляют нефть в РБ по рыночной цене.
Западное давление на РАО «Газпром» вполне скоординированное. Газовый концерн является одной из немногих российских компаний мирового ранга. «Газпром» знают во всем мире. Это бренд России, за который она будет бороться. Никому конкурент не нужен. 2005 году Москва окажется перед выбором — полномасштабная конфронтация с Западом или постепенная самоизоляция. Другого варианта не будет — слишком высок градус недоверия населения страны и консолидированной элиты к Европе и США. Положение будет усугублено тем, что в «тылу» у России Китай.
Судя по тому, как Кремль разрулил ситуацию с продажей «Юганскнефтегаза», не предоставив суду в Техасе никаких формальных поводов для дискриминации на внешних рынках РАО «Газпром», Кремль вместо конфронтации будет стремиться к агрессивной самоизоляции по принципу «ничего своего не уступать, где возможно — приобретать». К тому же, на конфронтацию ресурсов нет.
Стоит отметить, что в случае перехода Москвы на стадию агрессивной самоизоляции — или, как заметил один минский политолог, «национального эгоизма» — официальному Минску ничего хорошего не светит. Как уже не раз указывал автор этих строк, Кремль будет каленым железом выжигать все поводы, которые в будущем могут привести его к реальной конфронтации с Западом. Кроме того, в Москве с некоторых пор с исключительным подозрениям относятся к понятию «союзник». Во всяком случае, за кремлевскими стенами словосочетание «Александр Лукашенко — самый верный союзник России» звучит примерно так же, как «братский эстонский (латышский) народ»… Можно не сомневаться, политическая мозаика наступающего 2005 года предоставит нам множество поводов для выдвижения новых версий и прогнозов.