На белорусско-китайской границе все спокойно…
Приходи к нам, тетя кошка, нашу детку покачать.
С.Маршак, «Сказка о глупом мышонке»
18 августа начались первые в истории китайско-российские военные учения «Мирная миссия-2005». По утверждениям российских военачальников, они будут носить ярко выраженный антитеррористический характер. В течение недели 10 тысяч военнослужащих двух стран, представляющих все рода войск — сухопутные, авиацию, флот и морскую пехоту, по-добрососедски будут внушать одному из трех условных государств, созданных в соответствии со сценарием, что этнические разногласия — это нехорошо.
Поскольку основная часть маневров пройдет на северо-восточном китайском полуострове Шаньдун, то основную часть участвующего в них контингента предоставляет Народно-освободительная армия Китая (НОАК). Однако 2 тысячи российских военнослужащих — также немало, особенно если учесть, что их техническая поддержка выглядит весьма внушительно: шесть стратегических бомбардировщиков Ту-95 и Ту-22, звено модернизированных истребителей Су-27, несколько военно-транспортных самолетов Ил-76, большой противолодочный корабль и дизельная подводная лодка. Должна произойти высадка роты морской пехоты, а с неба спустится рота псковских десантников. Ни в одних совместных с другими странами маневрах Россия не задействовала такого количества войск и военной техники.
Первое, что бросается в глаза, — это некоторое несоответствие данных сил заявленной цели — борьбе с терроризмом. Как заметил эксперт Московского центра Карнеги Владимир Евсеев, «для миротворческих акций или антитеррористических операций не нужны ни дальняя авиация, ни подводные лодки» (Известия, 3.08.05). Однако начальник Генерального штаба Вооруженных сил России Юрий Балуевский в своем интервью попытался дать отпор скептикам: «По замыслу Китай и Россия оказывают помощь третьему государству в решении вопросов, связанных с разведением незаконных военизированных формирований, которые начинают антигосударственную деятельность. Для блокирования — в том числе с моря — части территории этого государства могут и должны привлекаться военно-морские силы. Так же, как для блокирования с воздуха может привлекаться и авиация. Какая? Для России, учитывая удаленность этого региона, это может быть и дальняя авиация» (Известия, 10.08.05).
Честно говоря, звучит не слишком убедительно. В частности, не совсем понятно, о каких «военизированных формированиях, начинающих антигосударственную деятельность» против России на Дальнем Востоке или в Восточной Сибири, может идти речь. Однако если принять во внимание, что ранее тот же главный российский военный назвал в числе задач, стоящих перед вооруженными силами двух стран, помимо борьбы с международным терроризмом также борьбу с сепаратизмом, то все становится на свои места.
Не случайно рассматриваемые российско-китайские маневры уже вызвали бурю протестов со стороны Тайваня, расценившего их как репетицию силового захвата своего острова. В качестве упреждения тайваньцы уже провели собственные объединенные учения, отрабатывая отражение морского и воздушного нападения. Как пишет Guardian со ссылкой на The Taipei Times, «это была самая крупная демонстрация силы Тайваня за многие годы».
Нельзя сказать, что Тайбэй преувеличивает степень имеющейся угрозы. На самом деле у него есть все основания опасаться подобного развития событий. 14 марта нынешнего года депутаты Всекитайского собрания народных представителей единогласно приняли закон «О предотвращении раскола страны», в результате чего впервые в истории КНР силовое решение тайваньского вопроса военным путем получило — разумеется, только для Китая — законодательное обоснование.
Среди военных экспертов нет единого мнения относительно того, способны ли в настоящее время вооруженные силы Поднебесной, являющиеся самой большой армией в мире — 2 миллиона штыков, осуществить подобный захват. Большинство склоняется к выводу, что пока, даже при противоборстве один на один, но, конечно, без применения Китаем оружия массового уничтожения, реализация таких планов представляется маловероятной. Главным образом, в силу явной нехватки у него соответствующих средств — военно-транспортной и боевой авиации, десантных судов и кораблей огневой поддержки и т. п., а также отсутствия опыта проведения операций подобного масштаба. Как заметил упомянутый Владимир Евсеев, «сегодня КНР не готова к захвату Тайваня вооруженным путем, и совместные маневры этой ситуации не изменят».
Однако опыт, как известно, есть вещь приобретаемая, в том числе и посредством рассматриваемых учений. Более того, в последние годы Китай добился впечатляющих успехов в строительстве национальных вооруженных сил. В первую очередь благодаря поставкам из России новейших видов вооружений, включая самолеты, вертолеты, боевые корабли, системы обнаружения, зенитно-ракетные комплексы морского базирования и сверхзвуковые противокорабельные крылатые ракеты. Кроме того, Россия продает и лицензии на их производство. Так, авиационный завод в Шеньяне строит истребители Су-27, причем, по сообщениям иностранной прессы, в конце 2002 года российские эксперты пришли в ужас оттого, что их качество оказалось лучше, чем у российских аналогов — за счет французской и израильской авионики.
Так что бизнес оборонной промышленности России с Китаем процветает. Согласно данным стокгольмского Института изучения проблем мира, российские военные поставки в Китай с 1992 года принесли 16.5 миллиардов долларов. Только в минувшем году Пекин получил вооружений на сумму 2.16 миллиардов.
В результате, как прогнозирует американский эксперт по вооружениям Ричард Фишер, уже в 2006 году Китай, будет иметь порядка 400 самых современных боевых самолетов, в результате чего у него их будет больше, чем в самой России. На уже упоминавшейся мартовской сессии китайский парламент проголосовал за увеличение военных расходов на 13% (до 29,5 млрд. долл. в год). Так как норма расходов на питание солдат НОАК с этого года повышена до лишь чуть более 1 доллара в день, то очевидно, что львиная доля этих средств пойдет на закупки новых вооружений. Это уже вызвало беспокойство в Японии, на что тут же резко отреагировало информационное агентство «Синьхуа», заявив, между прочим, что за всю историю Китай не совершал агрессии против других стран.
Следует также принять во внимание и другие действия российского руководства, направленные на укрепление двусторонних связей с Китаем. Беспрецедентный шаг по передаче российских островов на Амуре китайской стороне показывает, что Москва считает Поднебесную своим самым близким союзником, поскольку впервые в своей недолгой истории новая Россия решила отказаться от территорий, которые считала своими. Еще один важный момент: согласие Кремля на строительство трубопровода от сибирских нефтегазовых месторождений до нефтеперерабатывающего завода в Дацине.
Все эти факты недвусмысленно говорят о том, что Россия и Китай выходят на новый уровень взаимоотношений с явной претензией на влияние на будущий геополитический порядок в мире. При этом ни для кого не секрет, «против кого» укрепляется возобновившаяся дружба. Согласно интернет-опросу, проведенному среди 2169 россиян, на вопрос «против кого Россия может воевать совместно с Китаем?» 65% процентов респондентов ответили «против США», 7% — «против международного терроризма», а 28% отшутились, сказав, что «против инопланетян» (Известия, 3.08.05).
Вот только будет ли такое партнерство равноправным? По этому поводу среди российских аналитиков также существуют серьезные разногласия. Часть из них, возглавляемая известным адептом евразийской идеи Александром Дугиным, утверждает, что только серьезное геополитическое партнерство двух стран может предотвратить незавидную участь таких великих держав, поскольку в предлагаемом Соединенными Штатами однополярном мире у них не будет достойного места, и им уготовано ослабление, а то и расчленение. По его словам, к решительным действиям Россию и Китай подталкивает строительство американцами «нового мирового порядка» на Ближнем Востоке, на Кавказе, в Восточной Европе и в Средней Азии.
Правда, даже эти апологеты максимального сближения признают, что перспектива такого союза сталкивается с серьезной проблемой китайской демографической экспансии в Сибири и на Дальнем Востоке. Это объединяет их со сторонниками более осторожных точек зрения. Те согласны, что в двусторонних отношениях есть проблемы, но очевидного позитива видят в них больше: территориальные споры решены без особых противоречий, китайские инвестиции приветствуются, и их освоение упорядочивается. А опасения по поводу китайской экспансии, и не только на Дальнем Востоке и в Сибири, могут быть отрегулированы в рамках решения более общей проблемы — миграционной.
Однако большая часть политологов все же выражает опасения в отношении конечных итогов такой дружбы, пусть и в отдаленной перспективе. Известно, что у Китая остаются территориальные претензии к различным странам, так как Пекин считает, что у страны на определенных этапах его истории было отнято около 5 млн. кв. км, и не собирается отказываться от своих исторических претензий. В том числе и на «исконно китайские» российские площади к северу от Амура и востоку от Уссури. Кстати, в китайских школьных учебниках доныне утверждается, что именно Россия захватила у Поднебесной исконно ей принадлежавшие Приморье и Сахалин, а на месте нынешних Владивостока, Хабаровска, Благовещенска были китайские города Хайшеньвэй, Боли, Хайленьбяо.
Как считает военный эксперт Анатолий Цыганок, вооружая Китай, Россия будет вольно или невольно способствовать тому, что примерно через 10 лет Пекин приобретет такой военный потенциал, который позволит по-иному решать проблемы этих «временно оккупированных» земель. Не исключено, что и с позиции силы. По его мнению, очевидно, что во время маневров «китайская разведка будет пристально изучать как военно-стратегические подходы России в решении вопросов в регионе, так и тактику российских подразделений, используемые радиочастоты, возможности системы ПВО и т. д. И ясно, что делать она это будет не „на всякий случай“…» (Независимое военное обозрение, 17.12.2004).
Кстати, упомянутое утверждение «Синьхуа» об исключительно миролюбивой внешней политике Китая на всем его историческом пути, мягко говоря, не вполне соответствует действительности. За тридцать лет с момента создания КНР в 1949 г. Китай нападал на СССР (остров Даманский), Индию, Вьетнам, Мьянму (Бирму), Лаос и Бутан, вот только успеха не достиг ни в одном случае. Поэтому теперь он предпочитает действовать иными методами.
Китайская экономическая экспансия уже привела к тому, что Мьянма и Лаос оказались в зависимости от Пекина, Монголия быстро превращается в китайский протекторат — и все это без единого выстрела. На очереди — страны Юго-Восточной Азии, Казахстан и, конечно, Сибирь и Дальний Восток. Причем дело вовсе не в природной агрессивности Китая. Самой населенной стране мира требуется огромное количество ресурсов, которые можно получить только за рубежом, а растущей экономике требуются все новые рынки сбыта. Поэтому экспансия неизбежна (Новое время, № 31, 2005).
Как заявил на днях российский президент, напутствуя нового посла в Пекине, Россия желает активно и широко торговать с Китаем, увеличивая товарооборот до масштабов американо-китайской торговли. Он и так уже, возможно, достигнет вскоре 20 миллиардов долларов. Но Москва особенно заинтересована в высоких технологиях, а вот у союзников иные намерения: они готовы покупать у нее только топливо, сырье и оружие. В итоге, в то время, когда Китай превращается в мастерскую мира, Россия все больше становится сырьевым придатком Поднебесной.
Весьма жестко критикует такую политику российских властей известный политолог Андрей Пионтковский, убежденный, что в основе идеологической составляющей этого «священного союза» лежит неприятие Запада. Со стороны Китая он видит «холодный прагматичный расчёт», нацеленный на «решение исторической задачи экономического и демографического поглощения России». Средство — втянуть Россию в антиамериканский блок, перерезать её политические связи с Западом и тем самым облегчить задачу её плавного поглощения (www.iamik.ru, 29.07.05).
Еще со времен, когда российский МИД возглавлял Евгений Примаков, главной целью российской политической элиты, считающей себя униженной и оскорбленной утратой статуса «сверхдержавы», стало построение «многополярного мира». Ради этого и была выдвинута идея создания оси Москва-Пекин, к которой в дальнейшем должны были примкнуть и другие страны, недовольные «американской гегемонией». Однако в условиях все увеличивающегося неравенства партнеров по этой связке гораздо более вероятным выглядит биполярный мир, в котором Россия, по образному выражению того же А.Пионтковского, сможет лишь грозить Америке из китайского обоза сухоньким кулачком.
Язэп Абзаваты
22.08.05
Другие публикации автора