По поводу «исключительных» качеств
20 января 2005 года избранный на второй срок Президент США Дж. Буш официально приступил к исполнению своих обязанностей. Но процесс осмысления до предела острой американской предвыборной гонки не завершен. Избирательная кампания в США 2004 года, которая почти совпала по времени с проведением референдума в Беларуси, невольно порождает ряд неожиданных ассоциаций и вопросов, поиск ответов на которые также пока продолжается.
Обстоятельства сложились так, что в течение 2004 года мне пришлось общаться со многими американцами. Они не были крупными политическими деятелями или монстрами корпоративного бизнеса. Моими собеседниками являлись простые американцы, которые живут не в дворах, а в небольших домах «двухэтажной Америки» и ежедневно просыпаются в своем маленьком мире, далеком от глобальных потрясений и проблем… В ходе разговоров рано или поздно речь неизменно заходила о выборах в США. Постепенно я стал все больше замечать, насколько непримиримо многие американские граждане относятся к своему президенту, откровенно и порой безжалостно критикуя итоги его деятельности в первый срок президентских полномочий. Часто доводилось слышать совершенно нетипичные и даже невероятные для американцев слова «нам стыдно за Америку Буша».
В моих собственных мыслях параллель с Беларусью была неизбежной. Я пытался при этом «включить» логику и объяснял самому себе, что параллели между США и Беларусью совершенно неуместны. Но чувства зачастую заглушали голос рассудка. Объясняя катастрофическую политику нынешнего белорусского президента Александра Лукашенко, я вдруг становился «понятным» собеседником для американцев. Наши чувства совпадали. К моему собственному удивлению, я обнаружил, что нас роднил всего лишь один вопрос: почему действительно великие люди не становятся президентами?
В самом деле, многие наблюдавшие за выборами в США — гигантской империи политики и пиара, денег, шумных политических шоу и закулисных интриг — вдруг ловили себя на мысли о том, что основные претенденты — и Джордж Буш, и Джон Керри — были далеки от совершенства, т. е. представлений об идеальном лидере. Иными словами, они не были политическими фигурами действительно высшего калибра. Их слова и жесты, мысли и дела довольно обыденны и тривиальны. Возникает вопрос: в чем проблема? Идет ли речь о «сбое» в демократии, которая, как представляется на первый взгляд, призвана создавать все условия для избрания лучшего из лучших на высший государственный пост?..
Дебаты по данному вопросу не являются чем-то новым. Вопросом о том, почему великие люди не избираются президентами, задавался, скажем, выдающийся американский политолог конца XIX — начала XX столетия Лорд Брюс в ставшей классикой книге «Американское Содружество» (» The American Commonwealth «). В своем сочинении он писал о процессе смены американских президентов, отмечая, что лишь немногие из них достойны войти в историю как великие лидеры. Ответа же на главный поставленный Брюсом вопрос с тех пор так и не найдено, что может дать повод для различных истолкований „пределов“ демократии применительно к специфике политического лидерства.
Но что в действительности может таиться за понятием «великий» или «идеальный» лидер? Критики либеральной демократии зачастую применяют в качестве критериев качества, которые на деле не присущи природе демократического процесса (циркуляции элит) либо не отражают реальных требований к избираемому главе государства. Брюс делал свои заключения, основываясь на все еще сохранявших в то время актуальность понятиях романтического героизма Американской революции. Но при этом он сам так и не выделил однозначных критериев подлинного величия лидера. Ближе всего, как полагают исследователи, он подошел к этому в 1921 году, когда сформулировал три основные характеристики, которые, по его мнению, должны привлекать избирателей — твердость личности лидера (выигрывающая в отношении к энергии и смелости), честность или, по крайней мере, репутация честного человека, и… гениальность.
Величие — понятие не столько реалистическое, сколько романтическое. Если под идеалом лидера понимать исключительный интеллект, риторические способности и особые личные качества, то примеры подобного идеала можно редко встретить даже в самых развитых демократиях. Если вдуматься, то демократия практически не обладает необходимым инструментарием для избрания и поддержки именно таких, исключительных по своему содержанию, качеств.
Более того, идеал лидера невозможно измерить объективными критериями. Именно в этом аналитики отмечают ключ к пониманию причин победы Дж. Буша на минувших президентских выборах. Иными словами, чаще всего играют роль субъективные предпочтения избирателей и конкретный исторический контекст. Это становится ясно, когда, например, результаты одного из опросов общественного мнения в США в 2004 году определили Дж. Буша в числе четырех наиболее выдающихся американских президентов, несмотря на то, что подобного рода суждения вообще не могут делаться до тех пор, пока президент, как минимум, не завершит срок своих полномочий. Важность фактора субъективного предпочтения демонстрируют и другие исследования, в которых обращается внимание на то, сколь по-разному оцениваются американские президенты с течением времени. Рейтинг Гарри Трумэна, например, значительно возрос с того времени, как он покинул Овальный кабинет. Несколько поднялся рейтинг Рональда Рейгана по сравнению с 1989 годом. Рейтинг же Джона Адамса упал по сравнению с 1948 годом. В демократических режимах репутация — понятие чрезвычайно уязвимое и политизируемое.
Конкретный контекст (внешние факторы) также влияет на оценку лидера. Ясно, например, что деятельность американского президента Герберта Гувера в 1929 году оценивалась бы совершенно по-иному, будь он лидером страны не в эпоху великой депрессии, а в период экономического процветания. Фон событий 11 сентября 2001 предоставил довольно выгодные условия и для Дж. Буша. Более того, 11 сентября стало, вероятно, определяющим фактором продолжения его президентской карьеры. Последующие военные действия США в Афганистане и Ираке вызвали серьезную критику, но стать определяющим фактором они не смогли — для всесторонней оценки этих войн в контексте угрозы повторения актов 11 сентября необходимы долгие годы.
Анализируя причины победы (пусть довольно скромной) Дж. Буша, политологи и социологи все больше склоняются к выводу, что собственно исключительность лидера с точки зрения его интеллектуальных и аналитических способностей не может обеспечить эффективного президентства. Эффективный лидер современной страны, скорее всего, должен обладать уникальностью в плане сочетания более «будничных» качеств, не обязательно ведущих с воображаемым идеалом. Среди таких черт можно назвать, прежде всего, четкое понимание институциональных пределов и границ президентских полномочий в рамках, определенных системой разделения властей, способности видеть и понимать расстановку сил (друзей и врагов) как внутри страны, так и на международной арене, темперамент, опыт, способность к четкой формулировке целей.
К подобному набору черт, впрочем, нельзя относиться как к «базовой» модели. Но их отсутствие — залог низкоэффективного президентства и потенциальная опасность утраты полномочий.
Предложенные размышления, как ни странно, полезны и применительно к Беларуси. Белорусская реальность серьезно контрастирует с тем, что принято в классическом смысле понимать под демократией, конституционным разделением властей и пр. Но вместе с тем, вряд ли заслуживают серьезного рассмотрения идеи некоторых отечественных политологов, историков и социологов о необходимости изыскания «интеллектуального» политического лидера для Беларуси. Подобные идеи неадекватны, как мы видим, даже для наиболее развитых либерально демократических культур. Интеллектуалы в современных демократиях — скорее эффективные посредники в диалоге власти и народа, но их роль в качестве политических лидеров остается под сомнением. Устойчивость политического режима гарантируется не абсолютной исключительностью лидера, но эффективным механизмом разделения властей, которые ограничивают полномочия отдельно взятой политической фигуры вне зависимости от того, обладает ли она «исключительными» качествами либо нет.
В белорусском же контексте, где традиции демократии отсутствуют вообще, а само это понятие чрезвычайно дискредитировано событиями периода распада СССР, относительно небольшая популярность политиков-интеллектуалов вроде Станислава Шушкевича или Зенона Позняка удивлять не должна. Еще менее должно удивлять политическое долголетие бывшего директора провинциального совхоза диктатора Александра Лукашенко. Именно об этом, как представляется, чрезвычайно полезно поразмыслить накануне очередных президентских выборов, предстоящих в Беларуси.