Непримиримая борьба с коррупцией ведется в Беларуси на протяжении многих лет, и не последняя роль в этой работе отведена средствам массовой информации. Как следует из пособия по борьбе с коррупцией для белорусских идеологов и пропагандистов, печатные и электронные СМИ должны повышать правовую культуру граждан и создавать в обществе атмосферу нетерпимости к правонарушениям.
Наряду с белорусскими журналистами свою лепту в дело борьбы с коррупцией вносят социологи и политологи, и в частности специалисты Информационно-аналитического центра при Администрации президента РБ.
Элегантная победа над взяточничеством
По традиции в декабре–январе в Беларуси подводят итоги минувшего года, в том числе и в сфере борьбы с коррупцией. 21 декабря ИАЦ опубликовал результаты своего ежегодного социологического опроса белорусских граждан. Информационным поводом воспользовались государственные и негосударственные СМИ, охотно распространявшие эти данные.
Согласно результатам исследования, 11,3% респондентов признались, что в 2009 году они в той или иной форме давали взятки. В 2008 году таких людей ИАЦ насчитал 25,9%. Цифры не могли не радовать. 14,6-процентная убыль взяткодателей за год — это определенно хорошая новость. Такими темпами мы вполне могли бы победить взяточничество еще до конца года.
Оптимизм поугас, когда 20 января свои итоги борьбы с коррупцией за 2009 год представила Генеральная прокуратура. Как стало известно из выступления генпрокурора Г. Василевича, в 2009 году общее количество выявленных преступлений увеличилось на 23% по сравнению с 2008 г. и превысило 3,3 тысячи.
Самая большая доля коррупционных преступлений по-прежнему приходится на взяточничество — 33,7%, т. е. более 1100 случаев. Если вспомнить, что за первые 11 месяцев предыдущего, 2008 года Генпрокуратура выявила 884 преступления, связанных с взяточничеством, то прирост на лицо. Кому же верить?
Лукавые цифры
Если верить ИАЦ, то можно подумать, что белорусские взяточники зарабатывали не на своих согражданах, а взяли положенные себе проценты от сделок где-то за рубежом. Часть разгадки, скорее всего, кроется в выборке. Вполне вероятно, что в целом по стране рядовые граждане стали давать меньше взяток. А вот если провести опрос среди предпринимателей и чиновников, то картина будет ближе к данным Генпрокуратуры.
Ведь год назад все тот же ИАЦ со ссылкой на данные института социологии НАН сообщал, что за последние 15 лет среди коррупционных преступлений в Беларуси лидирует как раз взяточничество (40%). Тогда же специалисты Центра честно зафиксировали негласный корпоративный консенсус между представителями белорусского бизнеса и властей.
Как выяснилось, значительная часть тех и других не считает взятку чем-то предосудительным, а наоборот — необходимым условием для решения многих вопросов. По сведениям ИАЦ, в 2008 году такой консенсус разделяли 48% опрошенных чиновников и более 50% предпринимателей. Получается, что взятка является необходимым смазочным средством белорусской экономики, а социология утерла нос служителям правопорядка.
Вторая часть разгадки связана с тем, что свежая статистика ИАЦ по теме взяточничества была предложена в пакете с новыми данными об уровне доверия белорусов государственным институтам. С точки зрения политической науки вполне справедливо, что если граждане доверяют власти, то они не тратятся на «административные взносы». В свободном и демократическом государстве, каковым предстает Беларусь в отечественном телеэфире, взятки дают редко.
Очевидно, что такую установку разделяют и социологи из АП, поэтому собранные в том же декабре 2009 г. 80% доверия институту президента красиво согласуются с почти 15%-м снижением числа взяткодателей. Однако даже если в 2009 году белорусы стали больше доверять государству и давать меньше взяток, доказать это сложнее, чем кажется.
Кризис доверия — кризис статистики
Отдельной темой является сам процесс сбора сведений о масштабах коррупции в нашей стране, где с коррупцией ведется жестокая и долгая борьба с потерями на обоих фронтах. Известно, что в последнем опросе ИАЦ о взятках применялся метод «лицом к лицу», что уже отдаленно напоминает методы работы прокуратуры. Вот и думайте, каким доверием должен пользоваться социолог из Администрации президента РБ, чтобы получить честный ответ белорусского респондента на вопрос «Приходилось ли вам давать взятки в прошлом году»?
Грубый пример. Представим, что ИАЦ проводит опрос среди заключенных Пищаловского замка и пробует выяснить, сколько из них, скажем так, не считают возможность побега «чем-то предосудительным». Опрос проводится с ведома начальника изолятора и генпрокурора, которые наверняка заинтригованы результатами.
Допустим, что социологам удалось получить какие-то цифры. Скажем, 20% респондентов склонны к побегу, 40% хотят искупить вину до конца, кто-то отказался отвечать. Теперь представьте себя поочередно на месте социолога, респондентов, начальника тюрьмы и жителей окрестных домов, которые узнают о результатах опроса из утреннего «Радиофакта». Как после всего этого воспринимать данные социологов?
Далее, борьба с коррупцией в Беларуси по объективным причинам идет с временным лагом. Все помнят, что в ноябре 2008 года президент зачитывал доклад о преступлениях работников прокуратуры и МВД, подготовленный еще в 2007 году. Получается, что аферы с незаконно приобретенной недвижимостью могли раскрыть на год раньше, но почему-то решили придержать дело до нужного времени.
Наконец, из достоверного источника известно, что в Беларуси коррупция процветает среди самих борцов с преступностью. Об этом откровенно признался сам президент Лукашенко в марте 2008 года. После такого заявления патриоты родины должны воспринимать ежегодные отчеты Генпрокуратуры только под знаком многоточия.
В общем, государственную статистику о масштабах распространения коррупции в Беларуси не нужно воспринимать слишком серьезно. Более того, если подойти к проблеме коррупции без прокурорского мундира и посмотреть на взяточничество как на важную часть экономики, то обнаружатся интереснейшие вещи.
Экономика и ее тени
Как утверждают отдельные продвинутые исследователи и журналисты со стажем, теневую экономику, которую борцы с преступностью считают рассадником коррупции, стоит рассматривать как предтечу и постоянного спутника легальной экономики. Например, российский социолог Элла Панеях рекомендует для понимания теневых экономики отказаться от государственной точки зрения и встать на точку зрения экономического агента.
В свою очередь, известный журналист и эксперт по советской перестроечной и современной российской экономической преступности Лев Тимофеев предлагает вместо порицания и искоренения коррупции посмотреть на нее как на проявление здравого смысла в экономике или как на результат конфликта, который издавна возникает на границе экономики и права.
Житейское правило гласит: если наболевший вопрос не удается уладить по закону, то он, скорее всего, будет улажен по-человечески. Как добавляет упрямая статистика, в Беларуси такой исход вероятен почти на 50%. Не в этом ли главный результат того, что в развитии государственных институтов белорусские власти всегда шли «от жизни»?
Так же и в современной, политически не ангажированной, экономической науке теневая экономика не считается отклонением от нормы. Наоборот, именно нормальная «светлая» экономика оказывается искусственным порождением государства, как, впрочем, и само государство.
Американские экономисты Ф. Шнайдер и Д. Эрнсте предлагают такое определение: «теневая экономика — это экономическая деятельность, которая не зарегистрирована, не облагается налогами и не регулируется государством». Несмотря на тройное «не», в этом определении есть позитивный смысл: теневая экономика тоже должна как-то регулироваться.
Так вот. Если половина белорусских чиновников и бизнесменов нормально относится к возможности решать вопросы при помощи взяток. Если количество выявленных в стране коррупционных преступлений стабильно растет год за годом. Если, наконец, по оценке замминистра по налогам и сборам Василия Каменко белорусская теневая экономика создавала 15% нашего ВВП в 2007 году. О чем все это говорит?
Это говорит о том, что перед нами рынок. Если хотите, то можно считать его прототипом той самой сферы услуг, о необходимости развития которой говорил 2008 году В. Семашко. А раз это рынок, то он должен как-то регулироваться: должен идти информационный обмен о структуре цен, в том числе взяток, откатов и прочих неналоговых отчислений. Иначе этому рынку угрожают известные экономические болячки: образование пузырей, инфляция, стагнация.
Как узнать сколько дать?
Опытные люди говорят, что вопрос о «неформальном решении вопроса» каждый раз решается в индивидуальном порядке, и заранее указать цену невозможно. Действительно, если бы Нацбанк, наряду с валютными курсами, публиковал курсы «взяткопостов» и стоимость соответствующих услуг, то жизнь была бы гораздо проще. Но он не публикует. Поэтому проситель вынужден идти в нужное министерство, на нужный факультет или к нужному врачу и методом проб и ошибок договариваться, рискуя попасть под колеса антикоррупционной машины.
Другие опытные люди говорят, что в каждом ведомстве или организации держится свой неписаный кодекс, определяющий соответствующую «норму прибыли» для сотрудников разного ранга. Это все, разумеется, слухи, а как же иначе. Теневая экономика предполагает теневые рыночные отношения и теневую же справедливость. Или все же нет?
Любой белорусский телезритель знает, что в стране регулярно проводятся кадровые ротации. Откуда кадровая молодежь узнает о принятых старожилами правилах игры? Грубо говоря, если теневой сектор в нашей экономике занимает 15%, то им нужно управлять, (попробуйте ради эксперимента вычесть из нашего ВВП 15%). Иначе, как метко выразился один чиновник, «все станет». Следовательно, «старики» должны как-то передавать опыт молодым, причем делать это желательно в масштабах страны.
Итак. Предположим, что просителям, которым нужно решить наболевший вопрос, нужно как-то узнавать о примерной стоимости услуги. С другой стороны, чиновникам тоже нужно как-то догадываются, какая цена будет нормальной, а сколько будет занадто.
Короче, нужен какой-то информационный канал, чтобы в случае чего передать весть о справедливой норме прибыли, или дать тревогу о нарушении справедливости, когда кто-то ведет себя не «по понятиям». Как бывает в таких случаях, на помощь невольно приходят все те же социологи и журналисты.
10% справедливости
В замечательном исследовании Е. Раковой и Т. Лисовской Социальный контракт: государственные служащие*, построенном на интервью с 10 бывшими и действующими чиновниками различных белорусских структур, есть не менее замечательная оговорка, которая указывает на справедливую долю чиновника. «Если предприниматель заработает, условно, 50 000 у. е., то справедливо попросить 5 000 у. е. за помощь».
Получается, что 10% — это справедливо. Разумеется, это очень условная цифра условного чиновника, которая применима к еще более условной сделке. Скажем, если у вас в обороте 500 000 у. е., то процент наверное должен быть меньше. А если у вас прозвище «Миша 2%», то вы очень большой чиновник.
Каким бы условным не был этот пример, информация вброшена. Теперь ее вполне можно принимать к сведению и применять на практике, если для вас 50 000-10%=бизнес. А вот другой условный пример из вполне легального государственного лотерейного бизнеса, который указывает на условно справедливую долю государства.
Недавно в белорусской прессе и в Интернете прошло обсуждение истории брестского студента, которому повезло выиграть в «Спортлото» почти 767 млн. белорусских рублей. История довольно путаная. Как утверждают брестские журналисты, найти такого человека ни в Брестском университете, ни в самом Бресте не удалось.
Зато на поверхности лежит такая вот житейская арифметика. Человек якобы получил выигрыш в 767 млн., моментально перевел по 10 млн. в два детских дома, а остальные деньги так же быстро потратил (квартира, машина, виноградники в Украине). Молодой человек укатывает в новую пятилетку на новой БМВ, а дети смогут купить компьютеры и поездить по стране с экскурсиями. Вроде бы все красиво и справедливо.
А может, и нет. Ведь как утверждает «Белорусский партизан», организаторы лотереи сами отправили в редакцию сайта и других изданий письмо с фотографией счастливого победителя, краткой информацией о нем и коротким интервью. Действительно, такая забота государства о человеке настораживает и дает повод думать, что 2,6% на благотворительность от выигрыша в USD266 000 — это несправедливо.
Таких примеров вокруг навалом. Государство всегда кокетничает со своими гражданами, темнит, бросает намеки и радуется, когда его понимают с полуслова. Поэтому не стоит сомневаться в том, что в Беларуси проводится честная и искренняя политика.