За те недели, что прошли после того, как Косово провозгласило свою независимость, ситуация вокруг этой бывшей сербской провинции несколько прояснилась. Как и ожидалось, ряд государств Запада признали факт свершившимся, а «крестовый поход» против международного признания нового европейского государства возглавили Сербия и Россия.
Конечно, в том, что бывшая метрополия будет категорически против любых действий такого рода, сомневаться не приходилось. Да, сейчас можно говорить о правах косовских сербов, оказавшихся в другой стране на непонятном положении. Возможно, в самом деле логичнее было бы разделить Косово между Албанией и Сербией, вместо того, чтобы создавать мини-государство с еще одним недовольным меньшинством.
Однако это не дает ответа на вопрос, где была сербская демократическая общественность, когда их страна насильственным образом изгнала почти миллион своих граждан. Даже придя в 2000 году к власти, демократы говорили лишь о защите интересов сербов, не обращая внимания, что тем самым они отторгают остальных, то есть 90% населения края. Более того, с момента провозглашения независимости Косово правительство Сербии не сделало ни одного заявления, которое свидетельствовало бы о том, что оно воспринимает косовских албанцев как часть своего народа.
Надо сказать, что наиболее здравомыслящие представители интеллигенции давно понимали, что страну ожидает болезненное решение косовской проблемы. Еще в 1984 году ведущий сербский писатель и философ Добрица Чосич заявил по этому поводу, что «лучше отрезать пораженную гангреной ногу, но спасти жизнь».
Сербия несет большую долю ответственности за кровопролитие девяностых, в котором до сих пор не раскаялась, и, похоже, не поняла, что отстала от истории. Европейские государства хотели умиротворить сербов, предложив им ускоренное вступление в ЕС. Однако в самой стране нет единства в этом вопросе, результатом чего стала отставка правительства. В итоге Сербия остается единственным государством бывшей Югославии, не вставшим на путь интеграции с Западом.
Ну, что ж, в конце концов, если сербам хочется потерять еще одно десятилетие, то это их законное право. А вот близкая к истерике позиция официальной России вызывает серьезное беспокойство. Нет смысла приводить мнения разного рода политических маргиналов вроде отставного генерала Ивашова, поскольку объяснить любые не нравящиеся им события иначе, чем гнусными интригами мировой закулисы, они все равно не в состоянии. К тому же в данном случае имеется более чем достаточно высказываний самых что ни на есть официальных лиц.
Так, в характерном для него в последнее время изящном стиле выразился Владимир Путин, по мнению которого государства, признавшие суверенитет края, «не просчитывают результатов того, что они делают», и «в конечном итоге, это палка о двух концах, и вторая палка (sic!) треснет их по башке когда-нибудь». Министр иностранных дел Сергей Лавров заявил, что это событие «угрожает разрушить миропорядок, складывавшийся веками». Постоянный представитель России в НАТО Дмитрий Рогозин даже не исключил для России «возможности военного вмешательства в ситуацию в крае, если действия Евросоюза или НАТО нарушат резолюцию СБ ООН по Косово». В тон Рогозину председатель комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров высказал предположение, что Сербия вполне может попросить военной помощи у России, и таковую «следует предоставлять в рамках действующих международных норм».
Специальный представитель президента РФ по вопросам международного сотрудничества в сфере борьбы с международным терроризмом и транснациональной организованной преступностью Анатолий Сафонов сравнил ситуацию с Мюнхенским соглашением. Здесь налицо явное передергивание, так как условием независимости Косово является прямой запрет на его вхождение в состав другого государства. Поэтому сравнивать данную ситуацию передачей Германии Судетской области Чехословакии неправомерно.
Чем же вызвана столь бурная реакция Москвы? Главным ее аргументом является будто бы грубое нарушение международного права. Однако, во-первых, в этом самом международном праве, помимо права территориальной целостности существует еще и право наций на самоопределение, причем до сих пор строго не определено, в каких случаях должно главенствовать первое из них, а в каких — второе.
Далее, совершенно правы те, кто говорят, что международное право меняется, и это неизбежно. Его нынешняя система в своей основе сформировалась в первые послевоенные годы, оно неадекватно отражает нынешние реалии и требует серьезной модификации. В ней нуждается вся система ООН, которая давно перестала быть политически эффективной международной организацией, превратилась в гуманитарную структуру и уже много лет не в состоянии решить ни одну важную международную проблему (см. Время новостей).
Между прочим, последовавший вскоре выход России из запрета на торгово-экономические, финансовые, транспортные и иные связи с Абхазией по государственной линии лишний раз показал, насколько принципиальным является этот поборник международного права. Что нельзя позволить другим для «хорошей» Сербии, то, оказывается, можно спровоцировать самому для «плохой» Грузии. Упомянутый Виктор Озеров договорился до того, что в перспективе Сербия вполне может вступить в ОДКБ и СНГ. Крайне любопытно было бы на это посмотреть.
Еще одна претензия к сторонникам независимости Косово сводится к тому, что они, дескать, нарушили резолюцию Совбеза ООН 1244 от 10 июня 1999 года. Но в ней шла речь о гарантиях территориальной целостности Союзной Республики Югославия, которая два года назад, после выхода из ее состава Черногории, прекратила свое существование. Сербия же в этой резолюции не упоминается ни разу. Так что формально соответствующего решения СБ ООН не требовалось.
Не выдерживают критики и глубокомысленные рассуждения российских политиков по поводу пресловутых «двойных стандартов» Запада. Если последние и существуют, то заключаются в том, что в силу известных причин именно России прощают то, что не прощают более слабым. Например, преступления, совершенные Милошевичем в Косово, меркнут перед масштабными убийствами, совершенными в Чечне: в первом случае речь идет о 10-15 000 погибших, тогда как во втором — о многих десятках, если не сотнях тысяч.
Основная же подлинная причина заключается в том, что Москва рассматривает Сербию как последний бастион на Балканах, противостоящий неуклонному «наступлению» Запада, как свой последний бастион в Юго-Восточной Европе. Нынешняя российская власть имеет собственное представление о месте России в окружающем мире, которым и пытается руководствоваться в своей внешней политике. Выражается оно в агрессивности в отношении Запада и, как следствие, во враждебности к странам, выбравшим западный путь развития. Это традиционное российское великодержавие, уже без коммунизма, зато с сильным влиянием православия. Кстати, представитель Московского патриархата тоже не упустил шанса заявить, что независимость Косово наносит удар по основам международного права. Кто бы сомневался — едва ли можно привести хоть один пример, когда бы Русская православная церковь высказала мнение, отличное от точки зрения светских властей «демократической» России.
Вообще-то стремление видеть свою страну великой естественно для любого общества. Вопрос лишь в том, что понимать под величием. К сожалению, в данном случае следование идее великодержавия предполагает не обустройство страны, а утверждение ее влияния в мире любым путем. При этом надо признать, что такое видение мира — Россия окружена врагами и должна любыми путями утверждать в мире свой статус великой державы — созвучно представлениям большинства населения. «„Поскребите“ россиянина, и вы обнаружите в нем великодержавника. Русский человек может часами говорить о величии России, ее особой духовности. Он готов броситься на помощь сербам, но, если в подъезде убивают соотечественника, не выйдет никто» (Грани.ru).
В то же время очевидно, что у нынешних российских правителей нет ни стратегии, ни сил на новую мобилизацию и милитаризацию. Их великодержавие выражается все больше в агрессивной антизападной риторике, провокациях, криках и оскорблениях, но вред от них достаточно серьезен: отношения России со многими странами за время правления Путина заметно ухудшились.
Не стоит забывать и о материальной стороне вопроса. Похоже, Сербия купила покровительство России, пойдя на целый ряд экономических уступок. В частности, когда она открыла тендер на приобретение активов своего национального нефтяного конгломерата NIS, Россия, благодаря фаворитизму Белграда, получила гигантские прибыли. На эту группу претендовал ряд концернов: венгерский MOL, польский PKN Orlen, российский «Лукойл» и румынский Rompetrol. Несмотря на то, что рыночная стоимость сербской компании составляла, по оценкам большинства экспертов, от 1 до 2 миллиардов евро, «Газпром» в конце января приобрел 51 процент акций NIS всего за 400 миллионов.
Еще когда Россия озвучила свое первоначальное предложение, не очень отличавшееся от окончательной цены сделки, сербский министр экономики Младжан Динкич заявил: «Это предложение унизительно… одна лишь собственность, согласно консервативным оценкам, стоит 800 миллионов евро, исключая бизнес и долю рынка». Аналитики в Сербии и за ее пределами считают, что премьер-министр Коштуница протолкнул сделку в обход Динкича, чтобы вознаградить Россию за ее поддержку по косовскому вопросу (ИноСМИ.ru).
Более того, сделка по NIS была заключена единым пакетом с российским планом по созданию промежуточного участка трубопровода «Южный поток» на территории Сербии. Призванный доставлять газ в Европу через Черное море и Болгарию, этот трубопровод должен укрепить контроль России над европейским рынком. ЕС и Соединенные Штаты в целях диверсификации планируют построить трубопровод «Набукко» для доставки в Европу через Болгарию, Румынию и Венгрию газа из Азербайджана. «Южный поток» может воспрепятствовать этим планам и отрезать таких союзников США, как Турция и Румыния.
Российский политолог Лилия Шевцова сделала вывод, что «на Косово российской политической элите наплевать! Все это риторика». Реальным подтверждением такого отношения Москвы к союзнику стали два чрезвычайно показательных факта. Сначала на телеканале «Россия» (стоит особо отметить — государственном) прозвучала похвала убийцам сербского экс-премьер-министра Зоран Джинжича как «западной марионетки, заслуженно получившей пулю». МИД Сербии отправил руководству телеканала официальное письмо, в котором назвал подобное «абсолютно неприемлемым». Поэтому в ходе визита новоизбранного президента Дмитрия Медведева в Белград российским представителям пришлось принести извинения сербской стороне и заверить ее, что эти слова не являются позицией России.
Чуть позже Москва ввязалась в другой скандал. В ответ на запрос, подписанный министром юстиции Сербии, Федеральная миграционная служба России заявила об отсутствии оснований для выдачи в Сербию вдовы Слободана Милошевича Мирьяны Маркович и его сына Марко, которых на родине обвиняют в тяжких преступлениях и объявили в международный розыск. Им инкриминируют контрабанду сигарет, принесшую в годы правления Милошевича, по данным следствия, миллионы долларов. Кроме того, Марко Милошевичу ставят в вину махинации с недвижимостью и зверское избиение членов оппозиционного движения «Отпор» весной 2000 года. А госпожу Маркович сербские следственные органы считают причастной еще и к убийству в августе 2000 года Ивана Стамболича — предшественника Слободана Милошевича на посту президента Сербии.
Таким образом, Москва в очередной раз продемонстрировала свою имперскую сущность. В связи с этим властям и народу Беларуси стоило бы крепко запомнить предостережение известного российского правозащитника Вадима Белоцерковского: «В Конституции РФ закреплена возможность присоединения к России других народов, но нет права на выход. Типичный случай для империалистической державы, мечтающей о расширении своих владений. Если, к примеру, Беларусь вдруг захотела бы присоединиться к России, то милости просим! А если, присоединившись, захотела потом уйти (исправить ошибку), то привет: „Территориальная целостность неприкосновенна!“».