Страна движется к своему новому этапу того, что до сих пор успешно было мифологизировано в массовом сознании как «социально ориентированная экономика». Впереди — сокращение социальных трансфертов. Для основной части населения это обозначается как ликвидация льгот. Социальных субсидий, к которым население привыкало со времен Советского Союза. За что голосовали на всех референдумах и выборах. За что любят президента. Или любили? Но пока именно об этом и не знают. Надо подождать совсем немного.
А что потом? И вообще, что представляет собой равенство и неравенство в Беларуси? Как его можно понимать и интерпретировать?
Три источника и три составные части внутреннего потребления Беларуси
В начале этого десятилетия аналитикам было ясно, что наш особенный вариант развития есть эгалитарное общество. Соотношения доходов 20% самых бедных и богатых находилось на уровне 3-кратного разрыва. Это соответствовало типологии, или было близко, стран Северной Европы, которые несколько десятилетий создают общество демократического социализма. В той или иной упаковке.
В отличие от США или России, где неравенство квинтильных групп достигало 13-15-кратного разрыва. Не зря же многие считают русских и американцев «родственными» странами. Почему бы и нет? Теперь у тех, и других достаточно миллионеров и миллиардеров. Да и число их постоянно увеличивается. Нефть и газ помогают формированию нового поколения русских олигархов. Даже, если лучшие из них отдыхают на нарах, где, с известным историческим и интеллектуальным опозданием, занимаются изучением философии и экономической теории.
Трехкратный разрыв в доходах был основой социального равенства и специфической социальной стабильности. Также, как и стабильности экономической. Диалектически связанной и повязанной со всеми любимыми проявлениями стабильности в Беларуси. Того, чем гордится президент и трудовые коллективы. По формальным признакам мы даже были ближе всего к Австрии, нежели к Швеции. Наши показатели квинтильных разрывов почти сравнялись. И это было радостно.
Но когда австрийские миллионеры стали скупать «наш» «Велком» и другие предприятия, у экономического электората должно появиться смутное чувство различий в нашем и тирольском равенстве. Надеяться надо на то, что появится здравое суждение, что наше равенство, в отличие от австрийского, есть — равенство в бедности. Ничего страшного. Эту бедность белорусы упорно не хотят признавать. Не все, правда. Те, у кого «Хаммеры» и «Майбахи» скромно концептуализируются в формуле: вилла, автопарк, коммунизм в отдельно взятом доме.
Впрочем, если исходить из материалистического понимания нынешней истории, в чем стоит отказать некоторым упорным коммунистам, то мы сначала уравниваем друг друга в производстве. Потом — в потреблении. В производстве у нас равное отношение, к собственности — никакое. Энгельс строил на этом картину мира, а мы — белорусский пейзаж. Который начал разрушаться под действием соседних варварских тарифов и цен. Завоевание Беларуси идет под градом этих тарифов. Они все мощнее и сильнее. Должны в итоге свалить. Не то экономику, не то правительство. Или президента?
Будучи никакими в контексте владения и реализации собственности на средства производства, мы полностью самореализуемся в сфере собственности на предметы потребления. Гениальным решением методологического свойства была и есть классификация специалистами Министерства статистики и анализа внутреннего потребительского рынка. Это надо воспроизвести для внимательного прочтения и осмысления. Соответствующих «товарищей». Нынешние потребительские товары в указанной транскрипции
«подразделяются на следующие группы:
— продовольственные товары
— непродовольственные товары
— вино-водочные изделия и пиво»
И это в наше информационное и электронное время. Скажем электронные игры или компьютерные программы — непродовольственные товары? Пиво — да, отдельная группа? Суперважная и социально передовая. А ноутбуки, и вся информационная техника? И многое другое, что не кушается и выпивается? Что, вообще, стало феноменом развития во всем мире?
Принцип нашей статистической науки и практики прост: классифицируем потребительские товары на то, что (1) съедобно, (2) несъедобно, (3) выпиваемо. В тех или иных количествах с эффектом повышающегося настроения. Вот и вся теория рынка. В нашей уникальной социально-ориентированной экономике. Так и живем, прогрессивно движемся.
Насколько помню, у нас даже был специальный научно-исследовательский институт по проблемам статистики. Скорее всего, он сохранился. В неплохом виде, так как все осталось по-прежнему со времен НЭПа. Или военного коммунизма, когда елось и пилось по-разному. И это надо было учитывать нашим комиссарам. Ссылки на то, что нечто подобное делают и другие страны хороши. Для понимания глубины собственной экономической научной идентичности.
Табак и картофель — как знаки равенства. Неравенство по-белорусски
Если проверять на предмет нашей человеческой идентичности всех нас с методологической рыночной горы с тремя вершинами, то и ситуация складывается неплохая. Для теоретиков экономики и гуманистов общества. Особенно во власти. Есть же такой феномен нашей классификации как «научное обслуживание». Бывший ректор нархоза Федор Боровик в годы расцвета развитого социализма стеснялся термина «научное обслуживание». В те консервативные годы он, в докладах об успехах и развитии экономической науки в институте, указывал на то, что у нас использовался метод «научного сопровождения». Это было поступком. Запомнилось на десятилетия.
Кстати, основная часть местных экономистов, включая и автора, учились при Боровике. Что и помнят с благодарностью. Но, что будут говорить наши ученики? Что они вспомнят из разделов белорусской науки? Нынешнее совершенствование производственных отношений? Право же, Петр Петрович Прокопович на фоне наших Смитов смотрится научным новатором. Либералом новой волны. Не уж-то этого не понимают мои коллеги?
Результатом измерений в сфере социальной и экономической действительности стали показатели равенства и неравенства страны. В потреблении. И это очень интересно для отечественных гуманитариев. И примкнувших к ним многочисленных «сикофантов», «эпигонов», и других мыслителей из официальной и оппозиционной практической деятельности.
Александр Григорьевич понимает, что истребить патерналистский феномен сразу невозможно. Да и зачем пилить дерево, на котором сам сидишь? С ветвями вертикали. Но урезать аппетиты надо. Особенно, когда они стали слишком дорого стоить. Но и само население должно разобраться в том, что если 2/3 жителей страны получают льготы и субсидии прямо или косвенно, то остаются — 1/3 тех, кто платит. За льготы и субсидии. Такая пирамида весьма неустойчива, если заметить, что она стоит на узком основании. Тех, кто и составляет 1/3.
Но что представляет в 2007 году равенство и неравенство в потреблении? Именно оно и стало основанием введения новой социальной политики. Ничего другого и не видно.
Начнем с равенства. Исследования положения домашних хозяйств в последние годы показывают, что независимо от квинтильной группы все белорусы интегрированы в единую группу потребителей картофеля. Независимо от материального и финансового положения употребление картофеля в год составляет на 1 измеряемую душу 70- 76 кг. Причем, наименее обеспеченные съедают 73 кг. Наиболее обеспеченные — 70 кг. В год такая разница абсолютно незаметна. Следовательно, по картошке у нас общество объединилось и интегрировалось.
Второй товар — хлеб. Его границы потребления у богатых — 89 кг. У самых бедных — 94 кг. Также единство противоположностей. Без какой-нибудь борьбы. Но хлеб есть — дело исконное славянское. Будем большими европейцами, тогда станем хлеба потреблять значительно меньше. Динамика снижения потребления хлеба вполне очевидная. Особенно после отказа от социалистического и коммунистического строительства. Потребность в хлебе вследствие такого отказа стала заметно меньше.
Третий интегративный товар — табак. Табачные изделия потребляет в месяц каждая богатая семья в количестве 11.9 тысяч рублей. А бедные — окуривают себя на 9.3 тысячи. Включая стариков и младенцев. Что также не разламывает наш экономический электорат. Однако, если 10% бедных страны меньше курят, то богатые будут умирать чаще. Без классовой борьбы. Без революций и красногвардейской атаки на капитал. Знали бы это, практики социалистических революций. А Куба с ее сигарами, а Венесуэла? Подтвердят ли они это правило? Или белорусский пример не имеет всемирно исторического значения?
Теперь перейдем к неравенству в области потребления. Это больше волнует, оживляет наши пролетарские чувства и исконную предрасположенность к справедливости. Когда — всем поровну.
Вот в этом фрагменте у нас нет никакой социально справедливой политики. Не успели, да и не смогли. До введения новой адресной социальной политики. Различия столь велики, что они должны пугать настоящих политиков. Настоящих патриотов.
Что же раскалывает наше общество? Где этот водораздел и социальная стена?
Во-первых, в таком виде потребления, как — покупка непродовольственных товаров. Каждая «богатая» семья (10% от всех) покупает в месяц непродовольственных товаров на 485 тысяч рублей. Самые бедные, живущие ниже бюджета прожиточного минимума — на 88.9 тысяч рублей. Разрыв приобретает 5-кратную величину. Это много для белорусов. Когда сосед покупает холодильников и штанов в 5 раз больше, то такой порядок социальной действительности противоречит подлинным борцам против человеческой (социальной) несправедливости.
Что после этого проезд в автобусе или льготы пенсионерам? В 5 раз больше телевизоров и мясорубок? Это трагедия для отдельно взятой страны с социально ориентированной экономикой. Нет тут никакой социальной ориентации. И никакие адресные меры не изменят сложившейся ситуации. Итогов белорусского экономического чуда. Наша вера в такое чудо будет сильно поколеблена.
Но в этих цифрах есть и своя иная сермяжная правда. Дело в том, что 10% семей страны покупают на всех, и для всех, членов в год товаров (обувь, одежда, телевизоры, автомобили) всего на 43 доллара в месяц, то сразу вспоминаются разделы учебников о свободе выбора. Как главного свойства рыночной экономики. Как главного принципа суверенитета потребителя. Такие семьи со столь низкими доходами за год могут приобрести всего непродовольственного на 500 баксов. Поймите правильно, но одеть детей и взрослых на эту сумму в год можно только в магазинах «секонд-хэнда». Хотя, как сказать, на телевизоры в социалистические годы мы копили деньги по году. А сейчас такая роскошь становится в 3-4 раза дешевле. Это и есть прогресс современного белорусского общества?
Одновременно надо назвать и такие цифры, что наши богатые тратят 423 тысячу в месяц на питание. А бедные — 183 тысячи. На всю семью у 10% белорусов питание составляет около 90 долларов. На всех взрослых и детей. Люди покупают продуктов на 6 тысяч в день. Специально подчеркиваю. На семью — 6 тысяч белорусских рублей. На всех больших и маленьких, и на все продукты. Виноград из Италии в этом году завозится в объемах в 2 раза выше прошлого года. Это — кому-то хорошо. А другим?
Надо сказать, что дифференциация в питании проходит по таким продуктам, как мясо и молоко. На что мы так обращаем внимание — производство этих продуктов. Но в бедных семьях молока выпивают в 2 раза меньше, чем в богатых. Мясо у богачей в 3 раза чаще попадает на обеденный стол, нежели у их бедных собратьев.
Теперь введем краски реальности в такой социальный бюджет. Когда в день — 6 тысяч на все продукты питания и на всю семью — то это искусственное голодание на социальную тему. Когда литр постного масла стоит 4 тысячи, то не надо бояться нарушения постов. Для таких сограждан (10% всей Беларуси) не надо пользоваться диетами. Нет оснований для них и страдать от ожирения. Разве что быть одутловатым от картошки и капусты. Большой живот и капустная грудь — образ уставшей белорусской работницы. Любимой части электората заботливых и патриотичных политиков нынешней командной монократической волны. Но, тогда, зачем проводить конкурсы красоты? Для самой красоты, которая раз у кого-то и когда-то спасла мир?
Неравенство у нас вполне сложилось. В годы успешного развития. При 6 миллиардах долларов экспорта нефтепродуктов. При индиректном финансировании со стороны России на сумму в 8 млрд. долларов. В годы политического успеха власти. Как она сама это считала. И по сей день считает. И проводит политику ликвидации льгот и привилегий. При 1000 долларовой пенсии у самых больших радетелей народа — народных депутатов. За их утомительный труд на благо страны. За новую социальную адресную помощь.
Введем новую социальную политику. И сразу начнем новую жизнь. С 6 тысячи рублей на питание всей семьи в день. В новом 2008 году. Или — с 7-ю тысячами адресной социальной политики?