Правительственный «одуласьон» состоялся. В Москве, естественно, а не в Минске. От новой девичей (замужние девы, но молоды) темы у части россиян происходит воспаление национальной гордости. Еще бы! Вдарили девушками-красавицами, комсомолками (были они в ВЛКСМ) по разгильдяйству и непрофессионализму в российском руководстве.
Спрашивается, зачем? Что произошло с Грефом и Зурабовым? Да и почему именно перед думскими и президентскими выборами? Что это?
Ответ на вопрос — манипуляции в высших кругах и создание управляемой чиновничьей власти. Кремль пошел по пути концентрации власти. Дума и правительство — фон, картинка. Власть делается в Кремле и возле Кремля.
Дэн Сяопутизм ранней стадии
Интересно смотреть на российские рокировки в правительстве. Да и партийное строительство также вызывает определенные ассоциации. Дефрагментация власти — признак перемен? У кого как. В России — это признак укрепления главного центра силы — власти Кремля. Точнее — обитателей Кремля. Путин понимает, что простой уход из власти — дорога в никуда. Традиций нет, политика продажна. Коррупция аппарата и правительства стала просто некрасивой и дискредитирует саму Россию.
Что же делать? По-европейски, или по-американски? Дать возможность играть демократическим институтам и свободным политикам? Ну, уж нет. Этого не позволит сделать нынешняя партия власти — неономенклатура. Она, именно она в многоликом своем образе и хотела бы оставаться у власти. Плебс и демократы — на обочину жизни, хозяева нефти, газа и природных богатств — во власть. Упоительную и красивую. Богатую и сытую.
Эта дефрагментация должна создать монополию Владимира Путина на право принятия важнейших решений. Его бывший заместитель — премьер. Убрать несколько «неправильных» фигур — и будет то, что надо. При переходе к системе власти авторитета. Российскому Дэн Сяопутизму.
А как иначе? Потом нужен вариант второго пришествия. Конституционного и юридически правильного. Без белорусских референдумов, казахских вариантов. Эта особенность высшей власти России значительно хуже того, что создавалось во времена Михаила Горбачева. Как знать, может, Михаил Сергеевич был первым и последним демократом России?
После противоречивых 90-х годов Россия, как будто выходит на расчетную траекторию движения. Самый важный момент — цены на нефть и продолжение «золотого века» России. Как это было в 60-х годах в США. Подъем и переход к стадии общества массового потребления. Реальный достаток и большие деньги у «больших людей». Но и неплохие деньги, и заработки у простых «хороших парней».
А что дальше? Чисто демократического варианта нынешняя власть не хочет. Попросту боится, так как основная часть номенклатуры окажется за решеткой. Поэтому нужен плавный переход. Выводить коррумпированную номенклатуру из власти. Не по-белорусски — садить и конфисковывать. А по-российски. Начинать можно и с министров. Даже с тех, кого коррупционерами не назовешь. Что и сделали.
Греф, Яковлев и Зурабов были «детьми» путинского времени. Президентского правления. Кремлевскими назначенцами. Критиковали их сильно, хотя Яковлева можно было и не трогать. Он — следствие компромисса. К тому же из своих — питерских. Хозяйственной работы не чуждался, да и победил демократа-Собчака. То есть во втором лице и Путина, как «собчаковца». Условно, говоря. Но сколько веревочке не виться.
Яковлева можно было и не убирать. Козак на его должности — точно такой же коммунальный хаос (слова Явлинского). Победить российскую бестолковость в жилищно-коммунальном хозяйстве сможет только частная собственность. Все подтверждают, что на Рублевке коттеджи в идеальном состоянии. Нет никаких жилищных и коммунальных проблем. Осталось создать из Рублевки новую Россию. На всем пространстве от Смоленска до Владивостока. Правда, для этого всей мировой нефти не хватит. Но начинать надо.
Собственно, Путин нейтрализовал определенную одиозность своего правительства. Излишний демократизм при малом реформаторстве. Излишнюю коррумпированность при явном забвении того, что называется российским обществом.
Но самое важное во всем этом — формирование собственной «путинской» ветви власти. Летом 2008 года Владимир Владимирович может руководить страной по телефону. Из небольшого сочинского коттеджа. Или из домика на берегу моря в городе Пионерске Калининградской области. Или из иного красивого и спокойного места. Его указания и советы будут принимать все. От президента России до министра коммунального хозяйства. Да и президенты многих стран внимательно будут следить за такими действиями. Сами смогут подтвердить новую легитимность российского лидера. Не так ли?
Власть рассредоточится по таким персонам как Сергей Иванов, Дмитрий Медведев, Виктор Зубков, Борис Грызлов, Валентина Матвиенко. И многим другим. Что касается мелких фигур, типа министров, то они будут стоять по стойке «смирно». Особенно хорошо это получается у молодых дам.
Но на повестке дня стоит вопрос о том, как мягко и логично подвести общество к новой формуле руководства страной. Что сделано конкретно для этого в последние дни? Речь идет о машине управления. Строгой и неподкупной. Последнее весьма важно для российской практики и образа жизни олигархов и номенклатуры. А также членов их семей. При этом не будем забывать, что семей в российском правительстве уже несколько. Чего не было в самые лучшие годы советской власти.
А может семейственность и есть новый феномен власти. Сын и отец Буши? Братья Кочинские? Семья Кадыровых? А у нас — семья Лукашенко? Почему бы и нет? Ведь никто не возражает?
Новая машина управления
Машина управления Россией должна быть простой и надежной. Никаких демократических «закидонов». Никакой отсебятины. Не надо слишком умных и слишком образованных.
И это — для России. Просто горе от ума. Болезнь или диагноз? Или то и другое одновременно. Последние годы российская власть учила всех посредственности. Прямо или косвенно, но учила. Страна становилась странной. Владелец автомобиля может остановиться возле дорожных рабочих, потребовать денег за проколотую шину, что ему кажется нормальным. Затем вернуться с оружием и застрелить одного из дорожников. В Москве, не в горячих точках. Что это за право и что за ценности справедливости и жизни?
В таких нечеловеческих аномалиях рождается «нечто». И это — азиатский способ жизни и власти. Опять власть авторитета? Но какого и зачем? Высшего политического лидера, бывшего лидера? Или «вечного президента»? Путинский вариант мощной реальной власти в России, конечно, прошел апробацию в Китае. Именно Дэн Сяопин был реальным властелином Китая. Авторитетным и умным. Незаметным для людей. Но важным для политиков и делового мира.
Такая машина управления может быть создана в России. До лучших времен. До того, как страна научиться уважать саму себя, и перестанет воровать. У себя самой. Что вообще перестали делать во всем цивилизованном мире. И что надо учиться делать, особенно в нынешнем столетии в такой богатой стране.
С другой стороны, в новой системе власти должны быть очень доверенные и проверенные люди. Что и сделано. От Иванова до Зубкова. Главные посты держат хорошие и верные исполнители. Конечно, есть Юрий Лужков. Есть и Жириновский с Зюгановым. Но мятежных во власти нет. Даже в Думе. Явлинский, Немцов или Хакамада развлекают в выпадах «К барьеру». Телевизионное шоу с квазиумным эффектом.
Ну и, что это? Одна из опасных тенденций постсоветизма. На примере России стало видно, как страну быстро переделали из реальной демократии в шоу-демократию. Виртуализм вербального и зрительного перфоманса. По субботам и четвергам. Между сериалами и музыкально-развлекательными программами. Людям настолько задурили головы, что формирование нового правительства накануне выборов стали называть важным и необходимым шагом. Чушь, да и только. Для чего тогда нужны выборы? Выбрать программы и политиков. Потом — новое правительство. Потом реальные изменения и власть — не событий, а принципов социальной и экономической политики. Оценка действий в соответствии с выбором электората. Мандат народного доверия. И прочее.
А тут ставят нового премьера. Говорят, что так хорошо. Убирают важных министров. Оставляют доверенных людей нынешнего президента. Разводят семейственность в правительстве. На пост министра экономического развития ставят человека, который за 10 лет дал только одно интервью (в 1997 году). Вот уж российская загадка. И это при талантах, невероятно умных и способных политиках, юристах и экономистах.
Да, после ухода Андрея Илларионова в руководстве страны экономистов вообще не осталось. Есть только подобие их. Или никакие, незаметные. Впрочем, для машины власти личности не нужны. Они уже есть. Все остальные должны делать так, как приказано. Главными владельцами и управляющими страны.
А как же воспринимать картину происходящего? Что жена Христенко, Людмила Голикова, или Эльвира Набиуллина вышли из народа — говорит о многом. Уфа и Мытищи — это вам не Садовое кольцо. Но и не Питер. Обратите внимание и на то, что обе назначенные леди были всегда на подхвате. Вторые роли — это их удел. Был такой синдром «секретаря парткома» и «второго секретаря обкома» в годы славного СССР.
Именно по этой причине одна из них, как карманный справочник, стала нужна на посту министра. С учетом и семейных обстоятельств. Вторая — вообще никого не интересовала и никакие организованные номенклатурные сообщества не представляет. Путин просто поставил «серых мышек» на важные посты. При этом обе «назначенки» явно были напуганы всеобщим вниманием, было видно, как они сжимались в собственной испуганной ауре.
Но это пройдет. В новой машине управления Путина они нужны ровно настолько, насколько умеют сидеть за столом, не делая при этом ничего лишнего. Главные решения принимают Путин и его ставленники. Других и не будет.
Белорусскому руководству следует принять во внимание то, что концентрация власти Владимира Путина и силовых структур развивается логично. Жестко. Нынешнее руководство Кремля не принимает никаких иных вариантов развития. Оно и не хочет отдавать власть никому. Оно и не будет разделять наши ценности. Не говоря о стратегических интересах. Беларусь реально становится суверенным государством. Суверенитет под давлением, если хотите. Так ли это нужно нам? Надо ли демонстративно России отворачиваться от Беларуси? А нам — идти в Азию и Латинскую Америку?
Это, кстати, отдаляет нас от России. Делает невозможным сбалансированное развитие в будущем. Как говорили китайцы об СССР и КПСС, — гегемонизм. Стремление вывести Россию на рельсы мирового развития заставляет развивать эту собственную гегемонию. То ли от зависти к США. То ли по собственным имперским канонам.
Но то, что происходит в России, — подарок их исторической судьбы. Не нашей. Сто раз надо повторять — не нашей! Надо быть реалистами. Для России все это ненадолго. Пока высоки цены на нефть, пока совпадают интересы России и американских, арабских нефтяных компаний. Пока никто по существу не противодействует этой новой всемирной энергетической гегемонии нескольких стран и весьма ограниченного числа гиперкомпаний.
С другой стороны, происходящее в России противоречиво. Лучший период в жизни страны. Правительство может ничего не делать. Деньги сами приходят. Правительство и в реальности ничего не делает. Важно просто не красть сверх меры. Делить нормально, по закону, деньги. Расходовать бюджет приличным образом. Пока нефти хватает на продажу на мировых рынках. Пока газ идет на экспорт. Пока можно почивать на лаврах и не боятся завтрашнего дня. Но не послезавтрашнего.
Все происходящее укрепляет специфику кремлевской власти. Не создавать новую страну, не делать ее разумнее, демократичнее, — а бороться за кусок власти. Точнее — за большой кусок денег. И собственности. И экономической власти, которую рождает нефть и газ. И нет иной политики в России, как политика присвоения доходов от нефти и газа.
Именно по этим причинам российское руководство не пустит по власть «иных». Явлинский или правые совершенно не устраивают политиков Кремля. И тех, кто находится на близком от него расстоянии. Когда исчезло НТВ, пропали «Куклы», то стало понятно, что кремлевская власть напоминает геронтократов. Только в ином образе. При этом раковой опухолью стремительно развивается коррупция.
Почему стремительно? Что происходит в России? Появились новые технологии и налицо технологический прорыв в будущее? Ничего подобного. Политики сели на ренту. Мировую ренту. Когда нефть стоит внутри страны по 20 долларов, а продается для небратских стран по 80? А самым братским вообще выделяется только для «поддержания штанов». Такой тип отношений в близком и далеком будущем неперспективен. Но это данность и урок для нас.
А нам должно быть понятно, что нет иной внешней политики России, как получение доходов от нефти и газа. И мы устраиваем их ровно настолько, насколько позволяем российской олигархии и номенклатуре качать доллары из труб и скважин. Простая, ну очень простая, политика и экономика. Попадемся на пути — раздавят. Или согнут, что следует учитывать сегодня и сейчас.
По этой причине должна измениться и наша геоэкономика. Не следует опасаться высоких цен на сырье и ресурсы. Новые цены на готовую продукцию вернутся к нам и из США и Европы. Да и мы сами не находимся в изолированном положении. Мы также попадаем под ценовой пресс добывающих стран. И мы в этом отношении ближе находимся к Германии или Франции, чем к России, или Ирану.
Странное получается у нас СНГ. Добывающие и богатеющие страны, с одной стороны. Бедные ресурсами, испытывающие ценовые шоки и давление со стороны производителей газа и нефти — с другой стороны. И что общего? Бывший Советский Союз и странное нынешнее братство? Такие ассоциации не случайны.
Беларуси пора уходить от мифологизации прошлого. От стандартов нового времени, когда мы чувствами к России измеряли экономические категории. При этом надо уходить и от собственного комплекса неполноценности. Не очень-то смотреть в сторону большого славянского брата.
Да и кое-что можно сделать даже лучше. Уверен, что среди 30-летних экономистов и юристов Беларуси мы найдем десяток министров гораздо более образованных и талантливых, чем новые российские назначенцы. Это и будет конкретным уроком нового формата власти Кремля. Нового старта в будущее, который уже проходит. В Украине, Грузии. На постсоветском пространстве.