Что ищут белорусские власти в Месопотамии? Денег? Славы? Нефти? Нового международного статуса? Ведь страстная привязанность к далекой стране не является чем-то на нас снизошедшим с небес. Вполне ощущается твердая рука, направляющая Беларусь в «великий поход» в Багдад. По традиции, у «кормчего» есть и план и карты. Нас с ними не знакомят, но мы учили политическую географию в школе и умеем обращаться с компасом. Приступим к ориентировке на местности.
Белорусов почти убедили — нет для них страны более близкой и родной, чем арабский мусульманский Ирак. Ведь не открываем же мы в детских больницах «российские комнаты», а вот «иракские» не просто открываем, но и пиарим, как новость европейского уровня. По улицам Минска бродят бесконечные иракские официальные делегации, а по улочкам белорусских деревень хлопцы — добровольцы в багдадский «живой щит». Нет числа переговорам, подписанным документам, приглашениям, вручениям подарков. Тем временем, бдительный Запад то откопает в белорусской столице десант иракских курсантов, то начнет публиковать списки белорусского оружия, направленного С. Хусейну.
Белорусов убедили и в том, что визиты сына С. Хусейна, мэра Багдада, министра здравоохранения и т. д., приправленные обвальной антиамериканской пропагандистской кампанией, являются ничем иным, как борьбой за мир. Фактически произошла настоящая подмена. Борьба за мир вылилась в борьбу за безнаказанность иракского президента.
В этом плане белорусские власти перещеголяли даже Старый Свет. Ведь ни для кого не секрет, что в Европе сложилась любопытная ситуация. В разгар общеевропейской полемики по обсуждению американского сценария военного похода на Багдад, франко-германский блок не получил политической поддержки от стран — новобранцев из Восточной Европы. Прежде всего, потерпела внешнеполитическое поражение Германия, которая в свое время не мало потрудилась и истратилась на эти страны и, поэтому, считала, что имеет основания надеяться на то, что Балтия, Польша, Венгрия, Болгария, Румыния будут ориентироваться на Берлин, а не на Вашингтон. «Молодые европейцы» выбрали США. В этот критичный для единой Европы внешнеполитический момент белорусская политика, громко заявленная как миротворческая и антиамериканская, по идее должна была получить некую поддержку со стороны европейских стран-лидеров. В итоге, полноценный международный статус, да и то, только в ПА ОБСЕ, получила белорусская Палата представителей. Основные дивиденды потоком пошли в Москву.
В этот момент уже сами белорусы убедились, что в белорусской внешнеполитической многоходовке имеется серьезный изъян. Минск почувствовал ослабление коммуникации «Багдад — Запад» и попытался замкнуть ее на себя. Более того, Минску это почти удалось. Республика Беларусь превратилось в огромное иракское посольство в центре Европы. Вот-вот, как казалось, будет разомкнуто кольцо международной изоляции, начнутся визиты по европейским столицам, суета дипломатов, закулисные торги и все то, что так нужно белорусскому президенту в такой сложный для него 2003 год.
Однако Европа проигнорировала появившийся коммуникационный порт в белорусской столице. В чем причина? Во-первых, Республика Беларусь все-таки не часть Западного мира. К сожалению, Минск — это своеобразный внешнеполитический аппендикс или, проще говоря, некий европейский политический тупичок. Минск мечтал использовать в своих внешнеполитических целях Багдад, но получилось наоборот. Во-вторых, белорусские власти сработали в духе местечкового базара — «хватай, что в руки плывет». Возможно, что в детстве белорусских дипломатов плохо учили стандартному правилу — ничего не подбирай с земли. В итоге, Багдад превратился для Минска в чемодан без ручки.
Пока можно определенно говорить, что именно Москва стала реальным посредником в конфликте. Причем посредником не между Багдадом и США с Европой, что было бы на первый взгляд естественно, а между Старым и Новым Светами. Российские дипломаты нащупали больной нерв атлантической политики и взяли его под свой «дружественный» контроль. Они первые поняли, что сам по себе Багдад не интересен и мнение С. Хусейна никого не волнует. Судьба режима иракского президента решена и всех тревожит лишь последствия смены караула в Багдаде. Так на наших глазах формируется новая политическая карта мира и те, кто сделал ставку не на ту лошадку, быстро превратятся в пешку. Вот тут и сделать бы внешнеполитический крутой вираж! Это позволило бы миновать поворот в тупик. Тем более, что белорусская дипломатия молодая и не отягощена вековыми традициями и условностями. Но поворот мы прозевали и сделали это сознательно.
Беларусь оказалась во внешнеполитической «колее». Фактически ее туда затянули. И «наш паровоз летит вперед…» в пески иракской пустыни. Что нас тянет туда сейчас, когда война, а вернее оккупация на пороге? Ведь белорусский «иракский курс» уже стал беспокоить наших соседей.
23-24 февраля на саммите четырех президентов в Москве иракской проблеме было уделено 90% времени. А. Лукашенко пришлось выслушать немало упреков. Назарбаев, Кучма и Путин откровенно недоумевали — зачем держаться за явно проигрышную партию? Зачем упрямо «подставлять» своих партнеров по СНГ и союзному государству? Почему Минск избрал какую-то извращенную форму борьбы за мир, в которой определяющей частью является фактически действующий внешнеполитический союз с иракским президентом? А. Лукашенко не дал вразумительного ответа. Не мог же он объяснить, что Ирак, по сути, является своеобразным «зеркалом» белорусской внутренней и внешней политики. Иначе говоря, белорусская политика в иракском кризисе — не только дипломатическая многоходовка, а диагноз социально-экономической и политической патологии.
Власть всегда имеет привилегии. Их много — от «штурвала экономики» до полного государственного обеспечения. Но одна привилегия присуща власти изначально, более того, она и составляет платформу власти — это право на полную и неискаженную информацию о реальном состоянии дел. Любая власть особо заботится о достоверности поступающей к ней информации, но не каждая в силах эту информацию правильно использовать. Ярким примером является работа государственных и партийных структур Советского Союза в 80-е годы. В те времена закрытая и вполне правдивая информация с мест или игнорировалась по принципу «само рассосется» или вызывала совершенно неадекватную реакцию в форме или массированного инвестирования по линии министерств и ведомств или снятия с постов. Часто эти меры «государственного регулирования» совпадали. В реальности, только компетентная и уверенная в своей легитимности власть в силах организовать адекватный и достаточный ответ на вызовы, бросаемые социально-экономической и политической ситуацией в стране. Возможность допустить ошибку ничтожна, так как демократические процедуры требуют максимальное раскрытие информации, а легитимность подразумевает широкую гражданскую платформу, где процесс превращения идеи в политическое решение сложен и долог, но обеспечен резонансным обсуждением в парламенте, общественных структурах, СМИ, в аналитических фондах, в структурной оппозиции.
Если власть во многом самоизолировалась от общества, приняла на себя миссионерские функции, уверовала в собственную непогрешимость, то и самая ценная информация будет от общества закрыта. Тогда озабоченным судьбой государства и народа общественным силам остается единственная возможность — следить за реакцией самой власти на ту закрытую информацию, которая она получает. Или которой ее травят, ведь информацию можно использовать, как самый обычный яд. В любом случае, если реакция власти будет все в большей степени неадекватна окружающей обстановке, тем больше оснований считать, что государственные структуры пытаются в авральном режиме тушить некий пожар, панически оттягивать навалившуюся катастрофу. Это может быть подступивший дефолт, невозможность профинансировать критический импорт, отсутствие ресурсов для снятия быстро нарастающих социальных проблем.
Неадекватность реакции правительства поднимается на порядок, когда страна находится в почти полной экономической и частично в политической зависимости от одного внешнего партнера. Но когда политические векторы правительств этих стран еще и направлены в противоположные стороны, то остается только поразиться «всеядности» «слабого» звена. Власть в этом варианте озабочена только выживанием и готова пуститься во все тяжкости, чтобы «ночь простоять и день продержаться». Правительственные решения приобретают «катастрофичный» характер.
Белорусские власти все последние годы упорно ищут некий философский камень, который позволил бы им одним ударом решить все навалившиеся проблемы. Сами проблемы, тем не менее, не только не решаются, но «заботливо» накапливаются, срастаются и укореняются. Поэтому, с каждым годом лихорадка таких поисков нарастает, но «камешек» в руки никак не дается. Власти, тем временем, не терпится поиметь результат. Особенно это наглядно проявляется в любимом деле — поиске инвестиций. От ежедневных победных реляций в «Панораме» и «Наших новостях» о столпившихся инвесторах ведомства вынужденно перешли к составлению многочисленных планов, в которых скрупулезно эти будущие мифические инвестиции расписываются до 0,001% погрешности на реконструируемый коровник.
Экономическая алхимия естественным образом связана с внешнеполитическими «палочками-выручалочками». Стоит появиться в «Национальном аэропорте» (кстати, а почему не «интернациональном аэропорте»? — А.С.) любой делегации из самых неведомых краев, так весь государственный механизм облетает радостная весть — нашли панацею нашим бедам! Именно эта республика Кирибати или Папуа — Новая Гвинея и поможет нам сдвинуть горы и повернуть реки, так как без нас в этой части света ну ни как. Ведь мы центр Европы, транзит, «Маз» — «Белаз», форточка на «наш» российский рынок и лучший трактор на плантации мака одновременно. Мгновенно составляются ответные делегации, утверждаются совместные комиссии, организовываются экскурсии и банкеты. Бум данного Папуа продолжается от силы месяц, а там впору снова раскидывать паутины на посадочной полосе аэропорта — вдруг какая муха залетит?
Ирак — не муха. И даже не «Боинг». В нашу Свислочь заплыл огромный, ржавый, дырявый супертанкер с остатками нефти из фильма «Водный мир». Плюс к этому нефтяному «Титанику» мы еще получили капитана — пирата.
В итоге, для белорусских властей в иракском конфликте суммировались все их надежды и чаяния. Логика здесь проста:
Ирак — это нефть, 25-миллионный непритязательный рынок, страна, импортирующая практически все технологии и готовая платить за все поставки, не торгуясь. В экономическом плане, Ирак — это почти адекватная замена России. В политическом плане от такого партнера в двустороннем формате вообще нет никаких проблем. Не будет же С. Хусейн протестовать против продления полномочий ныне действующего белорусского президента. Отсюда и вожделенная более устойчивая позиция РБ на российском политическом ринге, в СНГ.
Ирак — это возможность «по-крупному» безнаказанно насолить России. Нет сомнений, что по большому счету, Россия теряет в саддамовском Ираке не меньше, чем в случае появлении в Багдаде проамериканского правительства. Лишение по мановению руки С. Хусейна компании «Лукойл» всех привилегий и уже вложенных инвестиций — иракский клон белорусской расправы с «Балтикой». Но он многому научил Москву и кое-кому, включая Зюганова и Е. Примакова, стоил серьезных политических издержек. Минские аналитики тут же предались мечтам и планам по замещению российских позиций в Месопотамии, начали подсчитывать будущие комиссионные за использование белорусского «мостика» в Багдад. Так, в свое время, в российском обозе белорусы въехали в Иран, Индию. В Ираке возникли иллюзии, что уже россияне окажутся в обозе «самых верных преданных союзников» багдадского режима. Если он устоит.
Ирак — это возможность закрепиться в антивоенном и антиглобалистком движениях. Российские левые откровенно считают антиглобалистов своими союзниками, Минск не меньше, чем попутчиками. Лавры борца за мир также не повредили бы имиджу белорусского президента. Вот только само антивоенное движение настолько неорганизованное и потенциально опасное для жесткой вертикально структурированной системы власти, что дружба с ним равносильна пикнику с анакондой. Да и голых австралиек на Бангалоре белорусы вряд ли бы «переварили». Но Минску и не нужно антивоенное движение в полном объеме. Оно слишком связано с общедемократическими традициями, которые реально вредят статусу молодого белорусского государства на международной арене. Беларуси нужна помощь антивоенного движения для прорыва международной изоляции. Это была бы вторая часть дипломатической многоходовки, о которой говорилось выше.
Ирак — это воплощенная мечта о глобальном кризисе. Это тот случай, когда маленькая страна и ее лидер оказывается на мировом политическом подиуме. Политическая аксиома: Фидель Кастро не был бы Фиделем, если бы не Карибский кризис. За порогом такого кризиса лежит политическое бессмертие.
17 февраля 2003 года белорусский президент дал интервью известной югославской журналистке И. Жыган. Возможно, что, поддавшись обаянию молодой женщины, а может быть и сознательно, А. Лукашенко обронил несколько слов, которые были им продуманы заранее: «Если народ предает своих лидеров, то он рискует вообще не иметь нормальных лидеров…». Под покровом международного «тумана» можно получить свободу рук в собственной стране — завершить ликвидацию оппозиции — «предателей», закрутить гайки в экономике и социальной сфере — «внешняя угроза», потребовать мировой поддержки — «мир в опасности». В итоге страна начинает теряться за спиной своего лидера — «Мы говорим Ирак, а подразумеваем Саддам, мы говорим Саддам, а подразумеваем Ирак». Так раньше говорили о Сталине, подразумевая СССР. Не исключено, что с исчезновением такого национального символа может кануть в Лету и сама страна.
На той же встрече с югославской журналисткой белорусский президент не остался в стороне от оценок внешней политики США: «Мы должны противостоять, бороться, создавать центры силы против одного центра (мира, т. е. США — А.С.)». Конечно, терновый венец борца против американской гегемонии сам по себе является неплохим украшением на европейских просторах. Но в этих словах заложено не приглашение в многополюсный мир, что само по себе является еще большим кошмаром, чем распоясавшийся слон в посудной лавке. Здесь мы имеем дело с призывом вернуться в «холодную войну», причем создавать «центры силы» предлагается чужими руками и ресурсами. Белорусские власти четко уяснили, что только расколотый мир может реально продлить их монополию на власть. Так что каждый иракский солдат стоит на страже не только Багдада, но и реально защищает официальный Пхеньян, Минск, Ашхабат и т. д. Ведь никому не хочется быть следующим.