Анатолий Паньковский

Высокопоставленные лица вынуждены оправдываться перед маргинальной (не путать с маргинализированной или репрессированной) частью общества. Можно назвать это эффектом «тунеядцев».

В Беларуси имеется немало сторонников структурных реформ даже среди представителей государственной власти, но имеется пропасть между теми, кто делает реформы, и теми, кого они касаются.

Очевидная асимметрия возможностей и ресурсов между Беларусью и Россией как в двусторонних отношениях, так и в рамках ЕАЭС отчасти компенсируется полноправным голосом и правом «вето» Беларуси и в Союзном государстве, и в ЕАЭС.

Как показывает опыт ряда постсоветских стран, форсированный выход из т.н. буферных объединений (Грузия, Украина) чреват обострениями проблематики «общего наследства» и вооруженными конфликтами.

Российское руководство на данном этапе не столько заинтересовано в размещении авиабазы на территории РБ, сколько в разговорах о ней.

Для решения конфликта на востоке Украины необходимо проведение комплексной миротворческой миссии по мандату ООН, сочетающей военно-политическую и полицейскую компоненты, а также восстановление разрушенной социальной и экономической инфраструктуры.

Каментуючы ўкраінскую сітуацыю, Аляксандр Лукашэнка круціўся нібы ўюн на патэльні. І немагчыма было зразумець, чыю ж пазіцыю ён зойме – украінскую ці расейскую. Але выслізнуць з гэтай сітуацыі немагчыма, бо канфлікт не сціхае. У «Размове Калінкінай» – гутарка з палітолагам Анатолем Панькоўскім.

Анатолий Паньковский, Валерия Костюгова: «Со временем стало проще с пониманием того, что экспертиза – это сильно дифференцированная интеллектуальная деятельность. Это специальные знания, которыми не обладаешь просто потому, что ты умный».

Ці маюць эксперты ды аналітыкі ўплыў на беларускую рэчаіснасць? Пра гэта гутарка ў праграме «Размова Жбанкова» з кіраўніком праекту Анатолем Панькоўскім.

23 февраля 2003 в сеть был выложен первый выпуск электронного журнала «Наше мнение», и 10-летие данного проекта – прекрасный повод сказать несколько слов о белорусской экспертной и интеллектуальной сцене.

Мы выражаем надежду, что европейские ценности (например, толерантность и отсутствие жестокости) проберутся к нам контрабандой вместе с контейнерами, набитыми утюгами, кофемолками, едой и шмотками.

Спешная попытка Беларуси наладить диалог с Европой – реакция на экстраординарные события, выражающаяся в поиске новых «стабилизаторов» – источников внешней легитимации режима.

Принято говорить, что в обществе отсутствует спрос на экспертизу. С этим можно согласиться лишь в той степени, в которой мы согласны с тем, что сегодня отсутствует ее предложение.

По поводу действенности книжки, ее морали я бы сказал так: публичность надо формировать, иначе её не будет, либо она будет такой же ублюдочной, как сейчас.

В данном отношении структуры СГ заметить пока нечем: не существует институтов для решения целого комплекса проблем транзита, обороны, таможни, границ и пр.

Сейчас дело идет к тому, что буферные зоны будут составлять какие-то непризнанные республики, обломки постсоветских государств и протогосударства.

Осознание различий – в образах и стилях жизни, целях и ценностях – вовсе не гарантирует осознания различий как таковых, признание права человека на отличие, на то, что он может поступать так, как ему представляется необходимым.

Толерантность – вот чего нам действительно недоставало последние десять лет. Эта нехватка была более ощутима, нежели, скажем, нехватка бюджетных средств или энергоносителей, – хотя почти никогда не обозначалась в качестве таковой. Нетерпимость – вот что наличествовало в избытке.