Европа в смятении. В последнем ежегодном послании Федеральному Собранию вроде бы покидающий свой пост российский президент сделал громкое заявление: «В 1990 году Организация Варшавского договора и НАТО подписали договор об обычных вооружениях. Для России сейчас это означает то, что страна ограничена в перемещении войск по своей территории. Мы соблюдаем это соглашение… Однако партнеры России даже не ратифицировали этот договор. Они ведут себя некорректно, Запад использует этот договор для наращивания своих войск на российских границах. Мало того, планируется размещение систем ПРО в Восточной Европе. Страны Балтии и некоторые новые члены НАТО вообще не подписали этот договор. В связи с этим, Россия готова наложить мораторий на исполнения этого договора (долгие, продолжительные, бурные аплодисменты). По крайней мере до того времени, пока все страны НАТО не будут соблюдать эти договоренности» (www.polit.ru, 26.04.2007).
Российские обозреватели не преминули отметить, что в самой риторике послания очень сильно чувствовалась советская стилистика: смесь популистских посулов, бизнес-проектов и пропагандистских лозунгов, выдержанных в брежневском стиле героической борьбы против гонки вооружения и злобных происков мирового империализма (Газета, 26.04.2007).
До определенного момента Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) считался едва ли не самым успешным реализованным проектом в области разоружения. Переговоры по нему начались в конце 70-х годов. Их целью было решение проблемы подавляющего (по меньшей мере, трехкратного) превосходства сил Варшавского пакта над силами НАТО в обычных вооружениях. Это серьезно дестабилизировало ситуацию в Европе и вынуждало натовских стратегов разрабатывать концепции использования тактического ядерного оружия на европейском театре военных действий. Правда, в итоге Договор, задуманный как средство снятия озабоченности Запада, к моменту своего подписания стал инструментом снятия озабоченности России, поскольку он устанавливал численные лимиты на основные категории обычных вооружений и тем самым ограничивал возникшее превосходство натовских обычных вооруженных сил над российскими.
ДОВСЕ был подписан в Париже 19 ноября 1990 года. Его участниками стали 16 государств-членов НАТО и 6 государств-членов Организации Варшавского договора (ОВД). ДОВСЕ ограничивал следующие категории вооружений: боевые танки, боевые бронированные машины (БТР, БМП и боевые машины с вооружением калибра свыше 75 мм), артиллерия калибра 100 мм и более (орудия, минометы, реактивные системы залпового огня), боевые самолеты (самолеты фронтовой, тактической авиации, средние бомбардировщики, истребители ПВО, учебно-боевые самолеты), ударные вертолеты (вертолеты, имеющие управляемое оружие). Общее количество обычных вооружений и техники не превышало 40 тыс. танков, 60 тыс. боевых бронированных машин, 40 тыс. артиллерийских единиц, 13 600 боевых самолетов и 4000 ударных вертолетов.
В документе были предусмотрены так называемые «коллективные» уровни вооружений для каждой из групп государств, входивших в НАТО и ОВД: региональные, предельные (для одного государства в составе каждого союза), фланговые, для морской авиации наземного базирования и для полувоенных формирований (типа КГБ, МВД и ДОСААФ в бывшем СССР). Район его применения — вся сухопутная территория государств-участников в Европе от Атлантики до Урала.
Договор вступил в силу в ноябре 1992 года. Он позволил существенно снизить военные потенциалы на континенте, создать условия для прозрачности военной деятельности (уведомления о количестве вооружений и военных мероприятиях, внезапные инспекционные проверки) и повысить тем самым степень доверия в Европе. За время его действия с обеих сторон было сокращено 59 тысяч единиц вооружений, проведено более 5 тысяч инспекций, направлено 8 тысяч уведомлений.
Без проблем, однако, не обошлось. Первая возникла после распада СССР, когда потребовалось разделить советскую квоту вооружений между новыми независимыми государствами. Это было сделано 15 мая 1992 года на саммите СНГ в Ташкенте. Затем с началом войны в Чечне у РФ возникли проблемы с соблюдением ограничений во фланговых зонах — Ленинградском и Северо-Кавказском военных округах, и в 1996 году границы этих зон были пересмотрены.
В конце 90-х возник военный дисбаланс, поскольку через несколько месяцев после подписания ОВД приказала долго жить, и почти все ее участники начали осуществлять дрейф в сторону Североатлантического альянса, в результате чего соотношение сил начало меняться в его пользу. И хотя никаких агрессивных намерений блок не выказывал, у российских властей данная ситуация стала вызывать все большее беспокойство. Понимая эту озабоченность, НАТО согласилась на преобразование Договора применительно к новым условиям, и в 1999 году на саммите ОБСЕ в Стамбуле было подписано Соглашение об адаптации ДОВСЕ.
Суть изменений сводилась к следующему: прежний блоковый вариант был трансформирован в безблоковую систему национальных и территориальных уровней (для каждого государства-участника); были суммарно сокращены уровни вооружений 19 стран НАТО (на 4800 танков, 4000 ББМ, 4000 артиллерийских орудий); фланговые квоты РФ были увеличены в 1,3-3,7 раза. Принципиально новым положением адаптированного Договора стало ограничение по транзитным переброскам войск (пребывание транзитных вооружений на территории того или иного государства-участника — не более 21 дня).
Соглашение также открыло возможности для присоединения к нему новых участников, что позволило бы поддерживать в стабильном состоянии военно-политическую обстановку в Европе в условиях ее продолжающейся трансформации. Кроме того, вне рамок Договора страны НАТО взяли на себя обязательство политического характера: не размещать на постоянной основе свои существенные боевые силы на территориях новых членов альянса.
Однако одновременно Россия обязывалась либо вывести к концу 2002 года свои военные базы из Грузии и остатки контингента бывшей 14-й армии из Молдовы (а также вывезти оттуда вооружения), либо получить согласие Тбилиси и Кишинева на временное размещение там войск. Разумеется, о согласии не могло быть и речи. И если после многочисленных скандалов российские базы из Грузии постепенно все же начали выводиться, то в отношении Приднестровья никаких сдвигов не наблюдается.
Страны НАТО непременным условием своей ратификации Договора ставят выполнение «стамбульских обязательств». Российский МИД полагает, что данная увязка является искусственной, так как эти обязательства признаются Россией политическими и не имеющими отношения к тексту ДОВСЕ. В Брюсселе же точка зрения прямо противоположная. Глава отдела по связям с Россией и Украиной управления по политическим вопросам и политике в области безопасности штаб-квартиры НАТО Пол Фрич заявил, что «стамбульские обязательства России — лишь по форме политические заявления, но по существу речь в них идет о выполнении юридического положения ДОВСЕ, касающегося согласия принимающего государства на постоянное присутствие иностранных войск партнера по договору. Это признано в Стамбуле всеми и включено в Заключительный акт переговоров об адаптации ДОВСЕ» (Время новостей, 29.05.2006). То есть Россия и Запад по-разному трактуют некоторые статьи договора.
На данный момент новый ДОВСЕ ратифицировали только Беларусь, Казахстан, Россия и Украина. А поскольку он официально вступит в силу только после ратификации всеми участниками, то формально на европейском пространстве действует прежний, явно устаревший вариант.
Кстати, отношения нашей страны с Договором тоже далеко не всегда были безоблачными. Поскольку она оказалась самым милитаризованным государством в Европе, на ее долю выпала и самая большая нагрузка: ей надлежало уничтожить 3127 единиц, в 2,8 раза больше, чем США, Великобритания и Франция вместе взятые. Тем не менее, за год до истечения срока (ноябрь 1995 года) было ликвидировано две трети этого количества. Однако 23 февраля 1995 года Александр Лукашенко заявил, что Беларусь приостанавливает его реализацию, объяснив это поначалу намечавшимся расширением НАТО на восток.
Данный шаг вызвал на Западе заметную обеспокоенность. Его позиция была категорической: «Беларусь должна выполнять взятые обязательства». Тогда белорусское руководство сменило тактику — оно стало выдвигать в качестве причины экономические трудности и настаивало на предоставлении помощи. В конце концов уничтожение возобновилось и, хоть и с полугодовым опозданием, было завершено.
Идея выхода России из ДОВСЕ не нова, на это не раз намекали российские военные высокопоставленные лица. Так, в январе минувшего года об этом заявил тогдашний глава Минобороны РФ Сергей Иванов (www.forum.msk.ru, 24.01.2006).Об этом же говорил российский президент в своем недавнем нашумевшем выступлении на Мюнхенской конференции по безопасности. Как утверждает руководитель центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук Алексей Арбатов, в РФ существует «очень сильное и нарастающее давление со стороны определенной части политической элиты, чтобы Россия денонсировала ДОВСЕ и вышла из него в знак протеста против неконструктивной линии Запада» (www.iamik.ru, 19.02.2007).
Подавляющее большинство российского военного истеблишмента до сих пор воспринимает НАТО как потенциального противника. Это понятно: военные во всех странах в своем анализе руководствуются правилом — важны не столько намерения, сколько потенциальные возможности. Дело, однако, в том, что, несмотря на затяжку с ратификацией, страны альянса не только не нарушают положения еще не действующего соглашения, но даже не «выбирают» установленных им квот.
Гипотетически можно, конечно, предположить, что где-то в подземных бункерах штаб-квартиры альянса в глубочайшей тайне разрабатываются страшные планы нападения бронированных армад на беззащитную Россию. Правда, для этого им придется пройти через Беларусь, которая, как было обещано, умрет, но танки на Москву не пропустит. А если серьезно, то для начала эти армады нужно будет каким-то образом сформировать, на что, в отличие от ракетного нападения, потребуется много времени, причем скрытно это сделать по понятным причинам невозможно. Ну и, самое главное, при всей кажущейся военной слабости России ядерный потенциал у нее все же сохранился. Как-то слабо верится, что густонаселенная Европа со своими атомными электростанциями и бесчисленными химическими предприятиями пойдет на колоссальный риск подвергнуться удару ядерного оружия.
Следует признать, что в новой геополитической обстановке стала очевидной и бессмысленность огромных объемов обычных вооружений, предназначенных для ведения большой классической войны в Европе, которые имеются у НАТО. В современных условиях наличие десятков тысяч единиц тяжелой военной техники в Европе представляет собой явный анахронизм. В относительно скором времени вся она все равно будет отправлена на переплавку. Поэтому, чтобы не дразнить гусей, альянс вполне мог бы в одностороннем порядке совершенно безболезненно для себя еще больше сократить ее количество.
Не вызывает сомнений, что внутри России такая демонстрация силы вызовет массовый восторг. Однако практический эффект этого шага будет ничтожен, поскольку масштабные сокращения вооружений, предусмотренные договором, уже осуществлены, и ситуацию повернуть вспять нельзя. Отказ от адаптированного ДОВСЕ не создаст России преимуществ, ей потребуются дополнительные средства для развертывания средств по блокировке тех или иных угроз, которые сейчас носят потенциальный характер. Оборонный бюджет России составляет всего 5 процентов от американского, а силы общего назначения стран НАТО в разы превосходят российские. Вследствие этого угрозы выхода выглядят странно, страна один раз надорвалась в гонке вооружений, а новая станет для нее катастрофой. Госсекретарь США Кондолиза Райс уже назвала заявление Путина «нелепым» (The Times, 27.04.2007). Действительно, поведение Кремля напоминает старинную поговорку: «Вот, выколю себе глаз, пусть у моей тещи зять кривой будет».
Здравомыслящие российские эксперты дают иные объяснения. Прежде всего, любому недемократичному руководству для укрепления режима очень полезна атмосфера «осажденной крепости». Посему в качестве обоснования отказа стран НАТО ратифицировать Договор приводится желание взять Россию в кольцо, а «российский обыватель, окормляемый программой „Время“, легко верит в то, что „Россию окружают американские базы“ (Независимая газета, 26.04.2007).
Кроме того, утверждается, что генералы и менеджмент военно-промышленного комплекса не прочь погреть руки на новой «американской угрозе», а тут появляется повод вложить еще больше денег в дорожающие вооружения (Независимое военное обозрение, 27.04.2007). Еще одним явным мотивом называется желание спровоцировать внутренние разногласия в НАТО, зная о том, что европейцы более склонны уступить России, в то время как Соединенные Штаты придерживаются жесткой позиции (Liberation, 27.04.2007). Наконец, можно попытаться «вовлечь Запад в бессмысленные препирательства на военно-политические темы, рассчитывая, что он махнет рукой на внутреннюю политику России. Чего Путин и добивается» (Ежедневный журнал, 27.04.2007).
До сравнительно недавнего времени на стратегическом уровне РФ-НАТО существовало взаимопонимание: альянс проявлял сдержанность в Польше, а Москва — в Беларуси. Но уже появились сообщения, что вследствие ожидаемого развертывания американской системы ПРО в Польше и Чешской Республике на авиабазу в Мачулищах под Минском для несения боевого дежурства предполагается перебазировать авиационно-истребительный полк российских ВВС (www.belaruspartizan.org, 25.04.2007).
Хотелось бы надеяться, что это просто слухи, но если дело обстоит именно так, то трудно даже представить, сколько подобного добра будет снова введено в нашу страну в случае развертывания событий по неблагоприятному сценарию. Очевидно также, что нынешние белорусско-российские распри будут мгновенно забыты, что, безусловно, сыграет на руку официальному Минску.