Учитывая рост мировой торговли за последние несколько лет, велик соблазн утверждать, что геополитически мотивированные торговые барьеры оказали незначительное экономическое воздействие. Но, хотя международная торговая система может показаться устойчивой, тарифы и другие ограничительные меры влекут за собой значительные издержки.

Появление открытой многосторонней торговой системы, отделившей торговлю от политики, сыграло ключевую роль в развитии экономики после Второй мировой войны. Но поскольку торговая политика все больше формируется под влиянием геополитических соображений, становится очевидной новая парадигма.

Эта тенденция началась с тарифов, которые бывший президент США Дональд Трамп ввел в отношении китайского импорта в 2018 году и которые сохранила администрация президента Джо Байдена. Это, в свою очередь, вынудило Китай ввести свои собственные ограничения на импорт из Соединенных Штатов. Затем, в 2022 году, после вторжения президента России Владимира Путина в Украину, страны «Большой семерки» и Европейский Союз ввели масштабные экономические санкции против России, фактически запретив экспорт в Россию и импорт российских товаров.

Вместо того, чтобы привести к падению мировой торговли, как многие ожидали, эти торговые барьеры и ограничительные меры просто замедлили глобализацию, превратив ее в «глобальное замедление» (slowbalization) Примечательно, что, несмотря на войну в Украине и перебои в цепочках поставок в последние несколько лет, доля торговли в ВВП достигла рекордного уровня в 2022 году, что говорит об устойчивости международной торговой системы. Фактически, рост цен на контейнерные перевозки с 2022 года можно объяснить неожиданным ростом объема товаров, отправляемых по всему миру.

Хотя велик соблазн утверждать, что геополитически мотивированные меры имели незначительный экономический эффект, кажущаяся устойчивость глобальной торговли может вводить в заблуждение. Хотя недавние торговые барьеры привели к увеличению объемов торговли, многие из них сопряжены со значительными издержками.

На первый взгляд, мысль о том, что тарифы могут стимулировать торговлю, представляется парадоксальной. Но почти все тарифы и торговые ограничения, введенные США с 2018 года, были конкретно нацелены на Китай, оставляя импорт из других стран нетронутым. В результате импорт из Китая резко упал, в то время как импорт из таких стран, как Вьетнам, вырос. Многие потребительские товары, поставляемые в США, теперь производятся во Вьетнаме и других странах Юго-Восточной Азии.

Но этот импорт по-прежнему зависит от промежуточных поставок из Китая. Следовательно, объемы торговли выросли: несмотря на то, что импорт потребительских товаров США из Азии оставался стабильным, экспорт промежуточных товаров из Китая в азиатские страны увеличился. Аналогичным образом, хотя Мексика обогнала Китай в качестве ведущего экспортера товаров в США, ее собственный импорт из Китая вырос почти на 40% с 2018 года.

Рынок электромобилей (EV) иллюстрирует, как дискриминационная практика может стимулировать торговлю. Тарифы на китайские электромобили приближаются к 30%. В то же время правила США лишают электромобили, содержащие компоненты, произведенные или собранные на определенных «предприятиях, вызывающих озабоченность», права на получение налоговых льгот, фактически исключая китайских производителей с американского рынка. Напротив, европейские электромобили облагаются значительно более низким тарифом в размере 2,5% и имеют право на субсидию в размере USD 7500 в соответствии с Законом о снижении инфляции при сдаче в аренду. Следовательно, китайский экспорт электромобилей переместился в Европу, а европейские автопроизводители добились успеха в США.

Тем временем ЕС переживает аналогичный сдвиг. После введения западных санкций против России европейский экспорт в Турцию и страны Центральной Азии, такие как Казахстан и Кыргызстан, резко возрос — также, как и объемы торговли между этими странами и Россией.

Такие методы обхода санкций или дискриминационных тарифов приводят к увеличению затрат на производство и логистику, поскольку теперь товары должны быть отправлены в промежуточные страны, прежде чем их доставят в США. Таким образом, санкции и дискриминационные тарифы могут стимулировать торговлю и снизить благосостояние.

Эти пагубные последствия подчеркивают важность принципа «наибольшего благоприятствования», который уже давно является краеугольным камнем глобальной торговой системы. Согласованные усилия по либерализации торговли, сначала через Генеральное соглашение по тарифам и торговле, а затем через Всемирную торговую организацию, увеличили объемы торговли и общее благосостояние благодаря своему недискриминационному подходу. Напротив, сегодняшние геополитически мотивированные дискриминационные тарифы и торговые барьеры явно нацелены на конкретные страны, которые считаются враждебными или рассматриваются как потенциальные угрозы.

Кто платит цену? Экономическая теория (и здравый смысл) дает четкий ответ: страны, которые вводят дискриминационные торговые ограничения, в конечном итоге несут издержки, а остальной мир выигрывает. Следовательно, США и Китай страдают от своей тарифной войны, в то время как Вьетнам и Мексика выигрывают, выступая в качестве посредников. Точно так же Турция и страны Центральной Азии получают выгоду от санкций против России, в то время как ЕС оплачивает счета.

Такое распределение издержек и выгод помогает объяснить ограниченную международную оппозицию тарифам Трампа в отношении Китая. В конце концов, у ЕС, Мексики или Вьетнама мало стимулов возражать против политики США, которая приносит пользу их собственной промышленности. Следовательно, международное давление вряд ли удержит крупные державы, такие как США или Китай, от приоритета геополитических стратегий над либерализацией торговли. Чтобы противостоять этой тенденции, крайне важно донести до политических лидеров понимание негативных последствий торговых барьеров.

Будучи наиболее открытой и наименее геополитически амбициозной из крупнейших экономических держав мира, ЕС, скорее всего, признает это первым. Но ставки гораздо выше для США и Китая. США, в частности, потеряют больше всех, если продолжат торговую войну с Китаем. Чтобы предотвратить такой исход, Штаты должны изменить курс и вернуться к недискриминационным принципам, которые долгое время лежали в основе глобальной торговой политики.