Не найдя своей профессии в списке приглашенных к дискуссии («политические эксперты, политики, экономисты, специалисты-гуманитарии») и не претендуя на то, что мне «попросту есть что сказать», я, тем не менее, решил принять участие в процессе «смены вех». Ибо мне есть что возразить. Прежде всего мне хотелось бы вернуться к вопросам, поставленным Александром Федутой (см. Смена вех, или Письмо к Конгрессу-II). Их три, и все они из разряда классических: «Кто виноват?», «Быть или не быть?», «Что делать?».
На первом вопросе уважаемый мною Александр Иосифович предложил особо не задерживаться. Во-первых, особой роли этот вопрос «уже не играет», а во-вторых, ответ на него известен, ибо виноваты все.
Возможно, для специалиста-гуманитария такая глубина анализа приемлема. Для тех же, кто в силу различных причин отягощен техническим образованием, требуется пояснение. Отбросим местоимение «кто» и сосредоточим внимание на глаголе «виноват». Простите, виноват в чем? В том, что не победил на выборах? А разве на выборах в условиях консолидированной авторитарной власти побеждают? Есть примеры?
Напомню определение из учебника политологии: «Авторитарная власть — это власть, которая продлевает свое существование путем манипуляции выборами». Безусловно, возможности для манипуляций не безграничны, но они находятся в прямой зависимости от пресловутого уровня стабильности.
Обратимся к фактам. Выполняет ли белорусский режим взятые на себя обязательства? Возможно. Инфляция под контролем. Имеются какие-то темпы экономического роста. Зарплаты и пенсии выплачиваются без задержек. Над головой мирное небо. Терактов нет. Межнациональных конфликтов нет. О какой смене власти тогда разговор? Или кто-то серьезно считает, что достаточно создать оппозиционную структуру, составить план, получить финансирование и айда менять власть?
Чаще следует обращаться к ленинскому наследию. Чаще. У вождя мирового пролетариата за двадцатилетний период политической борьбы было всего две возможности реально побороться за власть. Одна в 1905-м. Вторая в 1917-м. А в промежутках между этими датами он не морочил людям голову обещаниями скороспелых побед.
Перейдем ко второму вопросу, который «вовсе не за уши притянут». Оказывается, «до 19 марта Александр Лукашенко был убежден: этими выборами все заканчивается. Оттого был „нарисован“ такой зловеще неправдоподобный результат: мол, грохнем оппонентов по голове цифрой, и они отстанут от нас, потрясенные ею. Выяснилось: все только начинается».
Что следует из приведенной цитаты? Из нее следует, что лозунг «Беларусь в Европу» уже устарел. Мы уже в Европе! Мы европейцы — достойные представители западной цивилизации, потому что только в рамках данной цивилизационной модели большая политика — это противостояние власти и оппозиции. В других цивилизациях политика, если отбросить популистскую демагогию, чаще всего сводится к борьбе кланов и клик. Вспомним перестройку. Какая оппозиция противостояла партийной номенклатуре? Все произошло традиционным способом: молодое поколение бюрократов во главе с Ельциным отстранило «стариков», при этом оно воспользовалось моментом и оперлось на временно популярные антикапээсэсовские лозунги.
Один мой коллега любит цитировать Мандельштама: «Мы живем, под собою не чуя страны». Отсюда и взгляд на политическую реальность как на процесс противостояния власти и оппозиции. Удобный, а для отдельных граждан очень даже выгодный взгляд.
Действительность гораздо сложнее. Она требует глубокого изучения, и тут, к сожалению, западное политическое наследие нам мало чем может помочь. В центре западной политологии стоит западный человек, человек, осознающий свои интересы, а потому способный не только артикулировать, но и осознанно их реализовывать. Западное общество строится преимущественно снизу вверх, чего не скажешь об отечественном.
«Вертикаль власти» в качестве «градообразующего субъекта» придумал не Лукашенко. Он просто слегка модернизировал советскую бюрократическую модель, которая в свою очередь являлась прямой наследницей бюрократии Романовых. У нас бюрократия не просто управляет обществом, она по своему желанию способна менять его социальную структуру. Достаточно вспомнить колхозников, которые пришли на смену существовавшего веками крестьянского сословия. Более свежий пример — предприниматели. Бюрократия приняла решение, и они появились. Но она может его и отменить!
Да, сегодня у Лукашенко хватает причин для головной боли. Ему хорошо известны слабые места созданного им режима власти. На дворе XXI век с его всепроникающей идеологией личного потребления. От нее никакой «железный занавес» не спасет. Беларусь не Северная Корея. У нас открытая экономика. Не случайно Лукашенко постоянно говорит о конкуренции. Ему угрожают не палаточные городки, а проблема формирования доходной части бюджета. Будут деньги, будет и возможность покупать голоса обывателей и преданность бюрократии.
И тем не менее появление молодежной составляющей на оппозиционном поле следует только приветствовать. Признаюсь, меня всегда удивляла политическая пассивность белорусских студентов. Со второй половины XX века именно студенты чаще всего становились инициаторами борьбы за перемены. Примеров тому не счесть: страны Латинской Америки, Азии, не говоря уже о «старушке» Европе. Рост студенческой политической активности — верный индикатор блокирования социальной мобильности.
Во всем мире студентов в первую очередь волнует не уровень получаемых знаний, а возможность достойного их применения. 19 марта наглядно показало, что белорусская экономическая модель достигла стадии бюрократического окостенения и не заинтересована в молодом и энергичном пополнении. Кроме того, не стоит забывать, что именно сейчас поколение демографической волны достигло студенческого возраста, порождая тем самым дополнительные проблемы на рынке труда.
Подведем итог. Ответ на вопрос «быть или не быть» нынешнему режиму зависит от его способности найти экономическую нишу на современном глобальном рынке. Пока режиму это худо-бедно удается, поэтому многочисленные похоронные колокола, в которые уже двенадцать лет бьют публицисты-экономисты, сотрясают воздух впустую. Как долго продлится экономический рост в Беларуси — тема для отдельного разговора, но ясно, что в текущем году кардинальных изменений не произойдет.
И теперь главный вопрос: «Что делать?» Прежде чем на него ответить, остановимся на том, чего делать не следует. Не следует, подражая Лукашенко, «идти от жизни». Перед нами стоят принципиально иные задачи. Лукашенко удерживает прошлое. Нам предстоит строить будущее, а для этого требуется совершенно иной уровень интеллектуальных усилий.
Самое страшное — оказаться в плену простых решений. Процитирую Александра Федуту: «Прав был Милинкевич, когда требовал создания широкого общенационального движения. Это шанс переформатировать наше политическое поле, перейти от малых партий к более сильной структуре, к тому, чем был БНФ на заре своего существования.
Прав был Козулин, когда требовал создания постоянно действующего консультативного органа на паритетной основе, представляющего штабы обоих кандидатов. Больше представлять некого. Это позволит развязать руки и Милинкевичу и Козулину и сократить процесс принятия решений до приемлемого времени и количества участников».
Казалось бы, что тут можно возразить? Кто против широкого общенационального движения? Кто против сокращения процесса «принятия решений до приемлемого времени»? Никто не против. Однако что-то настораживает. В Беларуси, если я правильно понял, начался процесс самоорганизации общества. Замечательный, кстати, процесс. В духе информационного времени. А нам, судя по предложениям, вновь подсовывают единую централизованную бюрократическую структуру.
Такая структура в Беларуси уже есть. Она целый год потратила на процедуру выдвижения «единого». Возможно, вняв требованию Козулина и создав еще один бюрократический уровень в виде постоянно действующего консультативного органа, она и сократит процесс принятия решений. Возможно. Чего только в жизни не бывает!
Автор этих строк сам был когда-то «членом структуры», регулярно ездил в Вильнюс, присутствовал на многочисленных встречах, на которых постоянно что-то согласовывалось. Структура основательно готовилась к парламентским выборам 2004 г. и… умудрилась не заметить референдум.
Но вернемся к процессам самоорганизации. Нигде в мире они бюрократическими методами не решаются. Самоорганизация начинается в малых группах. Для того чтобы понять, как она происходит, а тем более попытаться направить ее в нужное русло, не стоит заниматься изобретением велосипеда. Специальной литературы по социологии малых групп достаточно, но это тема для отдельного разговора.