Ситуация с белорусским научным сообществом напоминает крайне неэффективную организацию научной деятельности в СССР. В те времена было огромное число людей, задействованных в науке, и при этом крайне низкая отдача самой науки. В Советском Союзе таким образом решалась проблема с безработицей. Большое число научно-исследовательских и преподавательских позиций — это максимальное трудоустройство интеллигенции. В современной Беларуси ситуация отчасти похожа. В стране очень много высших учебных заведений. Делается это для решения проблемы трудоустройства, во-первых, молодых людей (молодежная безработица откладывается на пять лет), во-вторых, открывается большое число вакантных позиций для интеллигенции. При этом качество высшего образования низкое, а научная деятельность преподавателей неэффективная.
Административное управление белорусской наукой
В Советском Союзе научное сообщество регулировалось исключительно административными мерами. Такая же ситуация наблюдается и в современной Беларуси. Все научное сообщество управляется централизованно. Управление распространяется на все пласты научной деятельности: на ее содержание и на все ее социальные аспекты.
Содержание научных исследований регулируется посредством утверждения коллективных научных тем (для каждой кафедры, каждого факультета, центра и т. д.). Эти темы утверждаются централизованно и должны соответствовать приоритетным направлениям научной деятельности, которые определены руководством страны. Индивидуальным научным темам, которые не вписываются в коллективные научные темы, нет места. В той же мере, коллективные научные темы, которые не соответствуют приоритетным направления, оказываются также невозможными.
Для гуманитарных наук такое централизованное регулирование содержания научного исследования часто предполагает имитацию научной деятельности. Индивидуальная тема в таких случаях искусственно подводится под коллективную тему и приоритетное направление. Все также, как это имело место в советской академической среде. Обычная диссертация по гуманитарным дисциплинам — это нередко стандартная компиляция различных источников по заявленной теме, главное — формальное соответствие коллективной теме и приоритетному направлению.
Такое желание регулировать содержание научных исследований затрудняет формирование полноценных научных школ. Самоорганизация научного сообщества в условиях, когда содержание научных исследований регулируется сверху, невозможна.
Однако административными мерами регулируется не только содержание исследований, но и сама их организация, т. е. все социальные аспекты. На все руководящие должности кандидаты назначаются сверху. Самые ключевые должности утверждаются лично президентом страны. В социальной системе, которая имеет строгую иерархическую структуру, агенты должны вести себя по-особому. Они не должны проявлять инициативу — она наказуема. Они должны реагировать исключительно на директивы сверху. Поэтому наши ученые вместо того, чтобы действовать, ждут, ждут очередных указаний начальства.
Статусы ученого у нас также распределяются централизованно. Существует особая инстанция — Высшая аттестационная комиссия (ВАК), которая обладает всеми полномочиями в присвоении научных степеней и званий. Последние пару лет ВАК стал даже превышать свои полномочия.
Согласно уставным документам, ВАК утверждает решение о присвоении степени кандидата наук и присваивает степень доктора наук. Это значит, что в случае с кандидатскими диссертациями ВАК должен проверять все документы, которые отражают защиту диссертации в рамках того или иного Совета по защите диссертации, на соответствие формальным требованиям (например, соответствие темы диссертации специальности, по которой была проведена защита, и т. д.). Касаться содержания работы ВАК не должен. Однако в последние годы ВАК очень часто не утверждает решение Совета по защите диссертации, основываясь исключительно на содержании. Это значит, что несколько человек из Экспертного совета ВАК обладают неограниченными полномочиями.
В случае с докторскими диссертациями все выглядит еще более авторитарно. Экспертный совет ВАК назначает дополнительного тайного оппонента, от решения которого зависит признание защиты. Следует заметить, что степень доктора открывает возможность замещения административных позиций в белорусской науке. Это необходимая ступень для административной карьеры. Кто станет доктором, а кто нет, — окончательно решает только Экспертный Совет ВАК. Это значит, что он решает, кто будет делать административную карьеру в стране, а кто нет.
Как видим, несколько человек, входящие в Экспертный совет ВАК, обладают исключительными полномочиями в распределении статусов ученых (в распределении степеней и званий). Возможности для предвзятого отношения неограниченные: сведение счетов, ущемление одних кланов в пользу других, лоббирование интересов своих людей и т. д.
Отсутствие независимых экспертов
В иерархической системе, которая управляется только административно, можно говорить о специфической позиции эксперта — индивидуального агента научной деятельности.
Во всем мире эксперт получает соответствующий статус благодаря наличию экспертного знания. Он изначально считается независимым, самостоятельным агентом. В случае необходимости реализации какой-то задачи его приглашают, стремясь его заинтересовать перспективными проектами, высокой оплатой и другими формами поощрения. Степень значимости эксперта определяется при этом его публичным именем. Считается, что экспертное знание должно проверяться на корректность в рамках публичного диспута, оно должно выдержать публичную критику со стороны экспертного сообщества. Чем более уважаем эксперт в пределах этого сообщества, тем больше стоят его услуги эксперта. Иными словами, его публичное имя эксперта приносит ему высокий доход.
В нашей стране, также как и в Советском Союзе, предполагается, что незаменимых людей нет. Соответственно экспертная позиция — это всего лишь должность, место. Фактически подразумевается, что человеку делается одолжение, когда его приглашают на должность эксперта того или иного уровня, поскольку желающих на подобное место всегда много. Позиция эксперта — это включенность в административную систему организации научной деятельности.
Во всем мире статус эксперта производен от его публичного имени. Вначале — независимый эксперт, потом — статус и должность. У нас публичный статус эксперта — это эффект должности и не более. Нет понятия независимого эксперта. Чем выше должность, на которую человека поставили, тем выше его публичный статус. Самих по себе публичных статусов вне системы должностей нет. Начальство обладает неограниченными возможностями и может ставить на должность кого угодно. Получается, что публичные статусы распределяются чисто административно. Большим ученым человека делают сверху.
Отсутствие публичности в белорусской науке
В связи с тем, что в белорусском обществе все регулируется административно, нет понятия независимого эксперта — нет понятия публичного статуса ученого отдельно от его должности. В такой системе полностью отсутствует полноценная публичность в системе науки. Это проявляется, например, в отношении к научным публикациям.
Во всем мире научная публикация — это публичное заявление эксперта о самом себе. Интерес к публикациям очень высокий. Связано это с тем, что именно благодаря публикациям независимый эксперт может сделать себе публичное имя. Публикации — это пространство объективной оценки экспертами самих себя. Именно публикациями проверяется глубина экспертного знания. Во всем мире серьезные публикации очень ценятся. Заполучить их тяжело — система анонимного рецензирования довольно жесткая.
В белорусской науке интереса к публикациям нет вообще. Чужие тексты не отслеживаются и не читаются. В этом нет никакого смысла, поскольку эксперты назначаются на должности сверху вне зависимости от уровня их знания. Поэтому научные публикации рассматриваются исключительно формально — как необходимый шаг для защиты диссертаций и отчетов по науке. Формальное отношение к публикациям делает белорусские научные журналы нечитаемыми даже в пределах своей страны. Люди посылают свои статьи для публикации в журналы, которые входят в списки ВАК научных журналов, но сами при этом эти журналы вообще не читают. Странная игра в ученых. Статьи пишутся, но никем не читаются.
В условиях отсутствия полноценной публичности рецензирование статей касается не содержания текстов. Оно никому не интересно — статьи ведь все равно никем не читаются. Рецензирование носит формальный характер (содержание рецензируется по минимуму) и затрагивает только социальные аспекты. Авторы статьи должны входить в определенные научные кланы и этого достаточно, чтобы текст опубликовали. Человек «с улицы» опубликоваться не сможет никогда. Чем выше патронирование автора текста со стороны научного клана, тем проще опубликовать статью. Именно клан ответственен за публикацию тех или иных авторов.
Клановость белорусских ученых
Отсутствие полноценной публичности в белорусской науке предполагает ее клановость. Научная карьера — это итог сложной позиционной борьбы, сетевой коммуникации. Публикации на научную карьеру принципиального значения оказать не могут. Все зависит от решения начальства, а повлиять на это решение можно только сетевой коммуникацией. Выстоять в позиционной борьбе в одиночку невозможно. Поэтому научная карьера всегда складывается в контексте того или иного клана — узкой группы людей, готовых лоббировать своих и задвигать чужих. Чем влиятельнее клан, тем проще складывается карьера.
Разные кланы контролируют разные научные среды. Чем выше возможности — тем более жесткая клановая среда. Европейский гуманитарный университет в этом плане также не выглядит исключением: клан людей, контролирующих ЕГУ, довольно замкнут и герметичен. Эта академическая площадка предоставляет неплохие возможности благодаря политическому имиджу единственного свободного белорусского университета. Менеджерский состав ЕГУ обладает неограниченными возможностями при найме на работу и при увольнении. Система контрактов продумана таким образом, что ни о какой защите прав наемников говорить не приходится. Это было ярко продемонстрировано несколькими публичными кадровыми скандалами в ЕГУ.
Пример ЕГУ интересен тем, что клановость белорусских ученых не связана с политическими убеждениями. Они могут быть демократическими или недемократическими, но на полноценную публичность это никак не будет сказываться.
Консерватизм белорусских ученых
В системе клановой науки нельзя ожидать никаких инноваций. Среда очень консервативна. В такой среде нельзя производить принципиально новое знание. В белорусском обществе научная карьера открытиями и инновациями не делается. Для карьеры необходимо отвечать формальным требованиям и принадлежать кланам. Это необходимое и достаточное условие. Научные открытия — это девиация системы, а любая девиация подавляется самой системой.
Мы начали текст с утверждения, что научная деятельность в Беларуси не является эффективной. Данное утверждение подкрепляется теми обстоятельствами, что, во-первых, белорусская наука управляется исключительно административными мерами, во-вторых, полноценной публичности нет, в-третьих, все контролируется кланами.
Переломить ситуацию практически невозможно. Она связана с белорусским менталитетом и с тем, что советская форма организации науки до сих пор в Беларуси не реформировалась. Способы карьерного вхождения в научные элиты остались неизменными.
Единственный выход — постепенная интеграция белорусской науки в мировую. Опыт ЕГУ в этом смысле является скорее отрицательным. Этот университет никогда не входил в мировую академическую среду на конкурентной основе. Он всегда пользовался значительными преференциями за счет своего политического статуса, умело раскрученного менеджерским составом ЕГУ. Белорусская наука должна попытаться войти в мировую науку на конкурентной основе. Белорусское академическое сообщество должно попробовать интегрироваться в мировое сообщество без каких-либо преференций. Преференции — это всегда хорошая кормушка для узких кланов. А кланы — это главный враг публичности в науке, без которой настоящие научные открытия не возможны.