Прощай, турецкая дубленка
Часто избранную Беларусью модель экономического развития сравнивают с НЭПом, в последнее время все чаще — с НЭПом накануне Великого перелома. При всей своей условности, такие сравнения имеют под собой реальные основания.
В современной Беларуси, как и в 20-е годы, практически все промышленные предприятия, даже акционированные, благодаря сохранению контрольного пакета, принадлежат государству. В государственной собственности остаются практически все земли сельскохозяйственного назначения. При этом колхозы «гвалтом» не создаются, но их реальное реформирование в рыночные структуры заторможено. То есть «командные высоты», как и при НЭПе, остаются в руках государства. Как и при НЭПе, рыночные отношения наиболее полно реализуются в сфере торговли, а также в малом сервисном и производственном бизнесе. По старому — в кустарничестве и ремесленничестве. Правда, в современной Беларуси существует еще и значительный, унаследованный от древнейших времен сектор натурального хозяйства — личного и подсобного, — в котором колхозники пытаются компенсировать недостающие 50% до средней зарплаты по стране. Во времена НЭПа малоземельных и безлошадных крестьян было меньше, сейчас — практически все. Понятно, что отсюда ожидать капиталистической атаки на «командные высоты» не стоит.
Базара не будет…
Впрочем, между «вчера» и «сегодня» существует принципиальное различие идеологического свойства: хотя Ленин и утверждал, что «НЭП — всерьез и надолго», но он же и пророчествовал насчет того, что из России нэповской возникнет Россия социалистическая! И под напором «ленинцев» произошло это очень скоро. У нас же, наоборот, верх взяла идеология плавного, длительного, щадящего народ «перехода к рынку», и хоть экономика созидается рыночная, но социально направленная. При этом равноправие различных форм собственности гарантировано Конституцией, равно как и право граждан на частную собственность, на свободный выбор форм экономической самореализации.
На самом же деле над принципами права восторжествовал принцип «целесообразности» и другие в той же степени рациональные, хотя и менее благородные принципы. Утверждалось, например, что индивидуальные предприниматели свою функцию в борьбе с дефицитом и за насыщение рынка товарами выполнили, поэтому должны отступить перед организованной торговлей. Президент, взявший на себя роль третейского судьи в споре с налоговиками по поводу изменения порядка взимания НДС, пообещал разобраться, но предупредил, что у мелкого торгового бизнеса будущего нет. То есть, базара не будет…
Наступление на киоскеров оправдывается заботой об эстетике городской среды, об интересах покупателей, заботой о комфортных условиях труда продавщиц, необходимостью соблюдения разнообразных правил и норм торговли. Есть и такое предположение, подтверждаемое данными соцопросов: борьба за совершенствование мелкорозничной торговли стала и борьбой чиновников за повышение собственного благосостояния.
Короче, много деклараций и много лукавства. Как показали недавние выступления предпринимателей против разорительного для них изменения взимания налога на добавленную стоимость, равно как и реакция власти на них, проблема носит не столько эстетический, санитарно-гигиенический, сколько политико-экономический характер. Дело в том, что индивидуальные предприниматели вдруг стали силой, способной сломать существующие устои и приоритеты, в чем им активно способствуют широкие слои народных масс. Не осознавая того, но довольно эффективно.
О роли торговли
И это вовсе не белорусская специфика, скорее — общая закономерность. Венгерский экономист Янош Корнаи (едва ли не единственный экономист из соцлагеря, профессионализм которого признавали и на Западе) давал совет тем, кто затруднялся с выбором рычагов для преобразования плановой экономики в капиталистическую: проведите либерализацию торговли, и через короткое время от Госплана ничего не останется. Люди, получив возможность продавать и покупать в условиях свободного товарного выбора, просто откажутся платить за плохое и дорогое, пусть себе даже и отечественное.
Государственная торговля, монополия, дефицит — никакого стимула для развития торговли и производства. Двадцать лет тому назад белорусская хозяйка, принеся из «стола заказов» курицу, зажигала газ и приступала к ее предкухонной подготовке: потрошила, смолила, обрезала голову, лапки. Иногда попадавшие в торговлю (по случаю, допустим, Олимпиады или Всемирного фестиваля демократической молодежи) упакованные в вакууме «западные цыплята», полностью готовые к термообработке, становились темой дискуссий: «Почему не можем и кто виноват?».
Собственно, в совете Корнаи нет особой новизны. Даже школьная история учит, что советская власть началась с запрета свободной торговли, сталинизм восторжествовал после уничтожения «торгаша», вынужденная — во избежание мора и голода — либерализация торговли, поставила на этой власти крест. Коль не можешь распоряжаться товарами (дам — не дам), то какая же твоя власть?
При всех исключениях, не в чистом виде, эта закономерность сработала и в Беларуси. И, как оказалось, убежденность в могуществе прежней торговли-распределения ничем не обоснована. Получается, что и плановая экономика — не более чем наделяемый мифической силой колосс на глиняных ногах. Любая рыночная торговка, имеющая дефицитный товар, заблокирует работу какого-нибудь райкоопторга. А если их множество, если сложилась социальная группа, если налажены снабженческо-сбытовые отношения?
Ставшее с недавних пор крылатым выражение — главное не произвести, а продать — в белорусском руководстве (хоть часто произносилось с трибун сессий-семинаров) воспринимается как чисто декларативное. И вдруг оказалось, что оно имеет самый что ни есть прикладной смысл. Можно, разумеется, демонстрировать самые высокие темпы роста не только в СНГ, но и во всем мире. Но если не продать произведенное, то растущие запасы готовой продукции лишат предприятия оборотных средств. Они (при всей либеральности процедуры банкротства в Беларуси) неизбежно станут банкротами (предприятиями, неподъемными для государственной казны).
О подрывной роли предпринимателей
Поэтому в верхах забили тревогу и довели торговле норму по реализации товаров белорусского производства. Примерно как станциям диапазона FM — норму трансляции в эфире попсы с белорусскими корнями, отчего те теряют слушателей. Разумеется, достаточно легко отследить исполнение идеологических предписаний, включив эфир станции на прослушку и запись. Даже оператора не надо: компьютер выдаст все проценты в виде суточной распечатки. Контроль за соблюдением рекомендованного ассортимента предприятиями организованной торговли (магазины и прочее) наладить сложнее, но возможно, поскольку товарные потоки в ней укрупненные и тщательно задокументированные. Хотя полным такой контроль, что доказано советской торговлей, быть не может: были, например, «цеховики», которые свою «левую» продукцию реализовывали через государственную розничную торговлю, а реализация «из-под прилавка» порой достигала 2/3 розничного товарооборота.
С мелкими торговцами вообще сложно. Если вспомнить классическое их определение — «вшивые блохи», то они с точки зрения деловой динамики вполне ему соответствуют. Так вот, в правительственных кругах обеспокоены тем, что достаточно жесткий протекционизм не помогает повысить спрос на белорусские товары внутри страны (в 2001 году доля импорта в объеме розничного товарооборота составляла 32,6%, а в 2004 году — 49,2%). Причем наибольшая доля импорта реализуется именно индивидуальными предпринимателями на рынках. При этом их доля в розничном товарообороте растет. И за период с 2001 по 2004 годы она возросла с 26 до 37%. В результате в 2004 году в розничном товарообороте только торговых организаций (организованная торговля) удельный вес продажи потребительских товаров отечественного производства составил 79,7%, в том числе продовольственных — 86,2% и непродовольственных — 69,7%.
То есть доля импорта в продажах непродовольственных товаров перевалила рассчитанный правительственными аналитиками «порог безопасности» — 25%. А с учетом продажи потребительских товаров еще и индивидуальными предпринимателями, удельный вес потребительских товаров отечественного производства составил 67,0%, в том числе по продовольственным — 78,0%, непродовольственным — 54,2%.
При этом следует отметить, что доля покупок населением отдельных непродовольственных товаров у индивидуальных предпринимателей и физических лиц, торгующих на рынках и в обустроенных помещениях, в общем объеме продажи этих товаров составляет по таким позициям, как «меха и меховые изделия» — 91%, «одежда и белье» — 77%, «верхний и бельевой трикотаж» — 77%, «кожаная обувь» — 57%, «чулочно-носочные изделия» — 53%. Получается, что население практически полностью одевается на рынках.
Даешь реприватизацию!
Но «индивидуалы», считают в правительстве, ввозят товары без предоставления в таможенные органы грузовых таможенных или статистических деклараций. Поэтому по отдельным товарам объем «досчета» в несколько раз превышает данные, полученные по таможенной статистике. Делается такой вывод: ситуация на внутреннем потребительском рынке далеко не радужная. И огромная доля вины в этом принадлежит индивидуальным предпринимателям. А поскольку доля частного сектора в розничном товарообороте только организаций торговли (организованной торговли) составляет уже 82%, дается рекомендация пересмотреть итоги приватизации в этой сфере.
Государственная торговля не станет закупать турецкие дубленки, дабы не разорять овцеводство в Пуховичах. А отечественной дубленке возвратят прежний статус — предмета широкого номенклатурного потребления. Да и с шапками непорядок — никто не ходит в ушанках из мелкого каракуля, бегают в кепках с клапанами. Как немцы под Сталинградом. В общем, рассуждать можно много, но вывод один — и он горький. Наша экономика неконкурентоспособна, и решать ее проблемы вновь намерены за наш счет.
Но и у нас есть рекомендация. Не надо никакой реприватизации. Надо восстановить государственную монополию в сфере внешней торговли, и частная самоликвидируется, загнется сама по себе. Против «блох» так и действуют — не ловят, а посыпают дустом. Правда вряд ли кто станет с нами после этого торговать…