С середины 90-х гг. в белорусском обществе настойчиво создается миф об особых качествах белорусской экономики, которая якобы способна решать фундаментальные задачи экономического роста и повышения благосостояния населения. Причем пропагандистская машина пытается уверить белорусов, что экономика Беларуси делает это значительно лучше, чем страны-соседи по трансформации (республики бывшего СССР и страны Центральной и Восточной Европы). В этой связи последние шесть-семь лет в научных кругах, в среде управленческой элиты, среди журналистов и обыкновенных граждан широко обсуждается проблема феномена экономики Беларуси. Точкой старта этой, безусловно, очень важной дискуссии в белорусском обществе стал 1996 г. — год начала экономического роста. Все участники спора в своих размышлениях и доводах пытаются разрешить противоречие, которое возникает при сопоставлении двух противоположных оценок экономических процессов 1996–2003 гг. С одной стороны, утверждается, что экономика Беларуси динамично растет. Данная оценка экономического развития страны основана на утверждениях официальной статистики и тех исследователей, которые склонны считать, что рост ВВП в экономике Беларуси есть реальный факт и сложившаяся объективная экономическая тенденция. Другие исследователи ставят под вопрос само наличие такой тенденции в нашей стране.
При этом обе дискутирующие стороны соглашаются, что уровень социальной защиты неработающих и работающих граждан достаточно высок относительно невысоких возможностей экономики Беларуси. От себя добавим, что уровень бедности значительной части белорусских граждан заставляет объективного исследователя ставить вопрос о негативном влиянии бедности на динамику экономического роста страны. Учитывая все эти факторы, приходим к закономерной постановке исследовательской проблемы: «Может ли совмещаться высокий уровень социальной защиты и значительный уровень бедности с динамизмом экономики Беларуси, где в отличие от России отсутствуют отрасли добывающей промышленности, способные при хорошей конъюнктуре сырьевых цен на мировых рынках, являться источником экономического роста? Как известно в структуре экономики Беларуси доминируют обрабатывающие отрасли, в основном ориентированные на экспорт.
Экономический рост реализуется в приросте добавленной стоимости, которая воплощается в увеличивающихся доходах субъектов экономики, параллельно наращивающих свою производительность. Бедность населения исключает эти экономические тенденции, особенно если становится массовым явлением. Если совмещение этих противоположных тенденций в экономике Беларуси — есть противоречие в определении, то возникает следующий вопрос: «За счет чего существует и функционирует экономика Беларуси, каковы результаты и следствия ее функционирования?»
Перед тем как попытаться дать свою версию ответа на поставленные вопросы, приведем некоторые факты и дадим им оценку. В экономике Беларуси в 1990–1995 гг. произошел значительный трансформационный спад, составивший около 43% ВВП. Причинами этому послужили: распад единого народно-хозяйственного комплекса экономики СССР и самой советской государственности, а также большие сложности при построении рыночной системы в условиях становления белорусского суверенитета. При этом важно отметить, что правящая элита при формировании государственной политики на генетическом уровне исходила из неприятия трех ключевых вещей. Во-первых, самой идеи суверенной государственности Беларуси, во-вторых, национальной идеи, в-третьих, конкурентной рыночной системы, где существует жесткая конкуренция среди производителей за удовлетворение потребностей покупателей.
Впервые в 1996 г. официальная статистика впервые зафиксировала внезапное начало экономического роста, который, правда, за 1996–2003 гг. так и не смог, по непонятным для руководства страны причинам, преодолеть действие сложившихся долговременных негативных тенденций. К примеру, число убыточных предприятий в стране за этот период росло и к маю 2003 г. достигло показателя более чем 40% от всей численности работающих предприятий. Причем, подавляющее большинство из них является государственными и колхозно-кооперативными предприятиями. Далее по тексту мы употребляем термин «огосударствленные предприятия», под которыми понимается совокупность государственных и колхозно-кооперативных предприятий, т. к. они содержательно идентичны.
Остановимся несколько более подробно на проблеме бедности. Первые попытки измерения уровня бедности были предприняты в начале 90-х гг. Был разработан бюджет прожиточного минимума, по которому определялась черта бедности. В 1992 г. доля населения проживающего ниже уровня условно обозначенной черты бедности составила 5% населения. Позднее в правительстве страны, принимая во внимание низкие возможности экономики Беларуси, было решено, что уровень бюджета прожиточного минимума слишком велик. Поэтому по указанию правительства его величина и структура были пересмотрены в сторону понижения. Он был уменьшен до 60% от своей первоначальной величины и закреплен в законе. Однако для того чтобы сохранить принцип преемственности, органы статистики при построении статистических рядов продолжают считать обе величины бюджета (первоначальный и пересмотренный), по которому определяется уровень бедности. Общество оказалось столь бедным, что правительство просто не видело иного выхода, кроме уменьшения величины бюджета прожиточного минимума. Цель проста: необходимо было статистически уменьшить число бедных. Приведем цифры первоначального бюджета, согласно которым доля населения с располагаемым доходом на уровне и ниже минимального потребительского бюджета в 1995 г. составляла 80,4%, в 1996 — 81,9%, в 1999 г. — 78,7%.
Пересмотренный бюджет прожиточного минимума дает другие цифры. Согласно этим цифрам положение «статистически» улучшается: доля населения, которое обладает доходом на уровне и ниже прожиточного минимума в 1995 г. составляла 38,4%, 1996 — 38,6%, 1999 г. — 44,3%. В то же время рост числа бедных с 1992 г. по 1995 г. — это объективная тенденция, являющаяся зеркальным отражением процесса естественного трансформационного спада в экономике страны, который происходил в 1991–1995 гг. Рост бедных в 1999 г. — следствие влияния российского финансового кризиса августа 1998 г. За 2000–2002 гг. доля бедных в обществе несколько уменьшилась, однако все равно осталась на очень высоком уровне. В дальнейшем мы будем оперировать цифрами пересмотренного государством бюджета прожиточного минимума (60% от своей первоначальной величины).
В 2001 г. доля населения проживающего ниже уровня черты бедности достигла 28,9% населения. Причем на селе люди живут хуже, чем в городе. 26,7% городского населения и 33,6% сельского в 2001 г. жили ниже черты бедности. Для более ясного представления о том, что такое бюджет прожиточного минимума приведем его количественные параметры по ряду лет. В 2000 г. он составлял 30,1 тыс. бел. рублей (34 USD), а в 2001 г. — 50 тыс. бел. рублей (38 USD).
Красноречивым подтверждением устойчивости низкого уровня жизни является показатель доли потребления самых необходимых продуктов в структуре расходов граждан. Например, доля потребительских расходов граждан на продовольствие являются величиной достаточно устойчивой: в 1995 г. они составляли 62,1% от общих расходов граждан, а в 1999 г. — 59,5%.
Интересны и весьма показательны статистические данные в период с 1995 г. по 2001 г. В 1998 г., перед российским финансовым кризисом, число бедных граждан в нашей стране, живущих ниже бюджета прожиточного минимума, составляло 33%, а в 1999 г. уже 46,7% населения имело доход ниже минимального прожиточного минимума. Это весьма правдоподобно отражает объективную реакцию падения доходов граждан Беларуси в ответ на падение экономики России в 1998–1999 гг. В то же время мы хотели бы подчеркнуть наличие весьма странной тенденции, которую пока никто рационально не объяснил. Как будто совершенно независимо от российского кризиса темпы роста ВВП экономики Беларуси в 1998–1999 гг. продолжали расти. Это первое противоречие, которое мы фиксируем в сравнительном сопоставлении статистики данных динамики бедности и статистики роста ВВП. Наше объяснение таково: падение доходов граждан и рост числа бедных не совместимо с ростом ВВП. В величине ВВП, помимо денежной составляющей реализованных товаров, скрыты значительная бартерно-зачетная составляющая по завышенным ценам (выше денежных цен), а также большие объемы нереализованной продукции (дебиторская задолженность). Денежная выручка в структуре так называемой реализованной продукции в 2000–2003 гг. составляет всего 62-67%. Само по себе включение статистическими органами в показатель реализованной продукции вместе с денежной выручкой товарообменных операций (17-19%) и дебиторской задолженности (14-21%) ничего, кроме недоумения, не вызывает. Бартер, зачеты и продукция на складах, т. е. неоплаченная продукция по природе своей не являются денежными доходами. Они не могут быть присвоены людьми в форме денежного дохода, т. к. за этим скрывается натуральная продукция, посчитанная по условным не денежным ценам. Далее официальная статистика с натуральным и долговым компонентами реализованной продукции «рисует» мифический ВВП, совершая условные математические упражнения. Все это — оторванные от экономического содержания отвлеченные упражнения с цифрами, противоречащие реальной ситуации в экономике Беларуси.
Однако вернемся к анализу уровня доходов работающих. Основной причиной бедности является низкий уровень оплаты труда некоторых категорий работников. Например, зарплата в отраслях непроизводственной сферы в последние два года находится на уровне 47-68% от средней оплаты труда на предприятиях ведущих отраслей промышленности. Зарплата же сельскохозяйственных работников на 38% ниже, чем в среднем по Беларуси. Чем больше детей в белорусской семье, тем большая вероятность того, что она попадет в число бедных семей. В 2001 г. удельный вес бедных семей с одним ребенком составлял 27,5%, с двумя — 39,2%, с тремя — 69%.
Государство, конечно же, реагирует на проблемы роста бедности, боясь этого социального недуга. Оно осуществляет в основном неадресную помощь бедным работающим и неработающим гражданам в форме сплошного недифференцированного субсидирования всех подряд, как бедных, так и богатых. Сущность неадресной помощи государства состоит в создании системы перераспределения доходов от хорошо работающих предприятий к плохо работающим предприятиям и просто нуждающимся неработающим гражданам. Экономика Беларуси формировалась как перераспределительная система из солидного опыта бывшей экономики СССР, в которой перераспределительные механизмы работали на полную мощь. Государство в обоих случаях играет в процессах перераспределения ресурсов активную роль, подавляя возможности наращивания производительности факторов производства, инноваций бизнеса и прироста доходов граждан. Таким образом государство душит источник экономического роста — увеличение добавленной стоимости субъектов экономики.
Изъятие денежных средств в экономике Беларуси государство осуществляет через разнообразные административные и экономические инструменты: налоги и неналоговые платежи, субсидируемые кредиты, списание образовавшейся задолженности неэффективных предприятий и долгов по не перечисленным в бюджет налогам. Государство использует также инструменты административного установления фиксированных цен, контролирует различные оптовые и розничные цены на продукцию и энергоносители для разных категорий предприятий и граждан, выдает эмиссионные кредиты, ведущие к высоким темпам инфляции. Основную перераспределительную нагрузку в экономике Беларуси несут крупные предприятия-экспортеры, которые оплачивают относительное благополучие субсидируемых секторов экономики. Глубоко депрессивными секторами экономики являются огосударствленное сельское хозяйство и потребкооперация. Убыточно жилищно-коммунальное хозяйство и общественный транспорт. Чисто потребляющим сектором является строительство жилья для нуждающихся граждан с помощью инфляционных кредитов, выдаваемых государством. В этой связи хотелось бы привести конкретный пример воздействия перераспределительных механизмов государства на систему государственного бюджета. Уровень расходов государства на социальные программы и трансферты составил в последние годы более 60% государственного бюджета страны. Через все государственные фонды консолидированного бюджета «прокачивается» около 57% ВВП, создаваемого в экономике Беларуси.
«Генетическое» наследие плановой экономики СССР сохраняется в системе транзитивной экономики Беларуси. Генотип включает следующие основные черты. Во-первых, двухуровневая банковская система страны продолжает выполнять квазибюджетные функции финансово-бюджетной системы, «пустой» эмиссией покрывая те расходы, которые не способна исполнять бюджетная система из-за недостатка доходов. Во-вторых, фирмы нефинансового сектора экономики несут фактически бюджетные расходы по перекрестному субсидированию граждан. Сущность этого процесса состоит в том, что фирмы доплачивают за граждан не покрываемые низкими ценами фактические затраты за потребленное топливо, энергию, коммунальные услуги, расходы на общественный, автомобильный и железнодорожный транспорт. Например, в 1996 г. в целом по республике переплата промышленных предприятий за энергию оценивалась примерно в 480 млн. долларов. Оптовые тарифы на электроэнергию для промышленных предприятий превышали розничные тарифы для населения в 1996 г. в 2,5 раз, в 1997 г. — в 4 раза, в 1998 г. и 2000 г. — в 5 раз, в 2002 г. — в 3 раза. Уровень тарифов на оплату электроэнергии для промышленных фирм Беларуси на 20-25% превышает цены на электроэнергию для сельскохозяйственных фирм. В-третьих, фирмы несут убытки от диспаритета цен на промышленные и сельскохозяйственные товары. Заготовительные цены на продукцию агропромышленного комплекса административно занижены относительно более высокого уровня затрат на ее воспроизводство. Убытки, которые несут сельскохозяйственные предприятия по этим операциям, государство вынуждено компенсировать системой перераспределения денежных ресурсов, вмешиваясь в работу огосударствленного сектора экономики и через высокие налоги, изымая деньги у эффективных фирм.
Структура расходов государственного бюджета адекватно отражает систему трансфертного (бесплатного) распределения его доходов. Большая их часть направляется на поддержку неэффективных фирм, удержание от большего падения низкого жизненного уровня государственных служащих, работников бюджетных предприятий, пенсионеров и других групп неработающего бедного населения Беларуси. Тем не менее, перераспределительная система, подавляющая действие конкурентных рыночных механизмов, не ликвидировала бедность в белорусском обществе. Разница в уровне доходов богатых и бедных слоев населения с начала 90-х годов значительно возросла, хотя и составляет меньшую величину, чем в России. Соотношение доходов 10% наиболее и наименее обеспеченных граждан Беларуси составляло в 1995 г. — 5,5, а в 2001 г. — 6,1.
Ввиду высокой доли населения с очень низким уровнем доходов, стратификационная структура белорусского общества соответствует типичной модели страны «третьего» мира периферийного капитализма. Цели, навязываемые экономике государством, отражают действие классических механизмов перераспределительной экономики, нацеленной на помощь беднеющему обществу. В такой системе место человека определяется закрепляемым за ним социальным статусом, а не результатами работы свободного рынка, который вынуждает факторы производства (капитал, предпринимательский фактор, земля, труд) присваивать доходы только в соответствии с их производительностью (процент, прибыль, рента, зарплата). Регулятивные принципы, направленные на воспроизводство сложившейся социальной структуры общества, оказывают прямое влияние на функционирование экономики. Структура социально-классовых отношений активно формирует монетарную и финансово-бюджетную системы страны. Поэтому доходная часть бюджета и сама система налогообложения подстраиваются под сложившуюся структуру расходов государственного бюджета и задаются ими.
В целях поддержания низкого и относительно стабильного уровня жизни в условиях высокой инфляции в Беларуси используется практика прямого и косвенного субсидирования населения. Ее механизмы построены на административных принципах поддержания низкого уровня розничных цен и тарифов на товары повседневного спроса и продукты питания, медикаменты, жилищно-коммунальные услуги и услуги общественного и железнодорожного транспорта. Это позволяет «размазывать» заработанные производительными субъектами доходы по непроизводительным слоям населения, что неизбежно оборачивается инфляцией.
Данная система отличается рядом негативных черт, так как она нацелена на недифференцированную и неадресную помощь всем потребителям дотируемых товаров и услуг. В результате ее функционирования граждане со средними и высокими доходами находятся в более выгодном положении, нежели бедные, поскольку потребляют по низким субсидируемым ценам блага, за которые способны платить больше. Данная практика иррациональна, так как средства ее реализации отрицают декларируемые цели. Вместо целевой адресной поддержки нуждающихся бедных слоев населения происходит сплошное субсидирование всех граждан и, в первую очередь, состоятельных людей. Это неизбежно ущемляет интересы действительно нуждающихся в государственной помощи бедных членов общества.
Неуклонное осуществление этих мер привело к созданию системы, которая перенесла исполнение части функций государственного бюджета по формированию источников доходов и осуществлению расходов на фирмы нефинансового сектора экономики. Эти фирмы непосредственно несут затраты по поддержанию системы субсидирования потребителей. Однако помимо действия этих механизмов, государственный бюджет исполняет часть функций по субсидированию сам. Это и является основанием для поддержания чрезвычайно высокого уровня налогообложения субъектов экономики. Внеэкономическое давление на фирмы высоких налогов и низких дотируемых цен, перегрузка экономики социальными программами являются факторами, генерирующими системные условия неустойчивости экономики Беларуси. Это способствует функционированию механизмов индексируемой инфляциогенной экономики, механизмы которой попросту не в состоянии сбалансировать производительность факторов производства с их доходностью, что жизненно необходимо для прироста добавленной стоимости и доходов граждан в рыночной экономике. Именно этот дисбаланс в квазирыночной (имитирующей рынок) экономике Беларуси не позволяет стимулировать факторы производства, доходы которых в конкурентной рыночной экономике совпадают с их производительностью, что является основной причиной экономического роста.
Среднемесячная зарплата работников сферы образования в 2002 г. составляла 85 USD. Заработная плата работников по народному хозяйству превысила стодолларовый уровень. Невысокий уровень доходов граждан в экономике Беларуси делает очень слабыми механизмы сбережения свободных денежных средств. Их доля в ВВП крайне незначительна и составляла в 2002 г. около 6%. Соответственно в экономике не может происходить масштабного инвестирования денег для смены основного капитала предприятий, уровень износа которого достиг в среднем по промышленности в 2002 г. около 78%. Кроме того, механизмы инвестирования капитала в обновление основных производственных фондов предполагает достаточно высокий уровень оплаты труда работников для того, чтобы происходил процесс замещения более дорогого труда более дешевыми машинами. Это универсальный закон научно-технического прогресса через экономию труда.
В белорусском случае этот естественный процесс рыночного инвестирования, обновления основного капитала и роста оплаты труда через конкурентный рынок просто не действует. В экономике Беларуси государство пытается невысокие стимулы самофинансирования огосударствленных предприятий дополнить административными механизмами инвестирования под директивно определяемые им приоритеты. Это дополняется программами разовой помощи через уменьшение избранным предприятиям налогов, прощение долгов, выдачу льготных кредитов, освобождения от обязательной продажи валюты и т. д. Чем ниже в экономике доходы работников, тем более сложным и замедленным становится замещение труда капиталом, что лежит в природе механизмов инноваций.
Согласно теории американского лауреата Нобелевской премии по экономике Саймона Кузнеца, в основании которой лежат эмпирические данные по странам, переживавшим период экономического роста, последний возможен при реализации выше обозначенных нами условий. Саймон Кузнец доказал также, что экономический рост возможен при росте дифференциации в обществе доходов людей адекватно их производительности. При этом в обществе подавляющую его часть составляет растущий средний класс. Число бедных в экономически растущей стране уменьшается. В экономической истории стран мира еще не было зафиксировано отклонений от действия этого универсального закона экономического роста.
Беларусь отличается невысоким уровнем ВВП на душу населения. Динамика этого показателя в рыночных ценах такова: 1994 г. — 2160 USD, 1998 г. — 2198 USD, 2000 г. — 1275 USD. Падение показателя ВВП на душу населения с 1998 г. по 2000 г. связано со стремительным падением в этот период рыночного курса белорусского рубля к доллару США (в несколько десятков раз). Поэтому при оценках так называемого роста ВВП в Беларуси за период 1996–2002 гг. необходимо делать рыночную коррекцию на оценку ВВП, некорректно считаемого органами официальной статистики. Инструментами рыночной коррекции ВВП являются измерители рыночного валютного курса рубля и денежные цены на проданные покупателю товары за деньги. В этой связи показатель ВВП на душу населения, посчитанный Всемирным Банком для бывшей БССР, и составивший в 1990 г. 6718 USD вызывает большие сомнения и не может быть принят как реалистическая величина. Причины все те же. Уникальная структура плановых директивных цен в экономике СССР и ее натурализация, отсутствие как факта в экономике СССР рыночного курса USD к советскому рублю приводила к тому, что оценка ВВП и доходов населения были явно недостоверны. Поэтому на базе нерыночных цен невозможны корректные межстрановые сравнения ВВП и других экономических параметров, т. к. они неизбежно несут условно-счетный характер. Повторимся, даже, несмотря на то, что показатель ВВП на душу населения в 1990 г. в 6718 USD считал Всемирный Банк, он не адекватен реальности. Например, в 1992 г. ВВП на душу населения в Чили составлял 2800 USD при минимальной зарплате в 100 USD.
Люди, которые оперируют цифрами официальной статистики советского периода и пытаются сопоставлять их с «сильно похудевшими цифрами» постсоциалистического периода жизни республик бывшего СССР, пребывают в недоумении. Американская статистика 80-х годов считала, что ВВП СССР составлял около 60% от уровня ВВП США, ВВП СССР на душу населения от уровня США достигал 50%, жизненный уровень граждан в СССР был 1/3 от уровня США. Советская статистика, с небольшими отклонениями, давала практически те же цифры. После страшного трансформационного спада экономики в Беларуси, России у людей закономерно возник вопрос: «Так куда же все это делось?» Несомненно, трансформационное падение ВВП происходило в СССР и во всех восточноевропейских странах. Однако хотелось бы задать этим людям встречный вопрос: «Почему вы уверены, что в экономике СССР создавался ВВП, по размеру сравнимый с уровнем экономической мощи США?» Параллельно зададим еще один вопрос: «Достаточно ли достоверны расчеты ВВП белорусской официальной статистики?» Оба вопроса имеют одни и те же корни сомнений.
В связи с обсуждаемой проблемой корректности счета ВВП нам хотелось бы обратить внимание на то, с помощью какого измерителя производились замеры ВВП СССР. Приведем весьма компетентное мнение бывшего советского экономиста Игоря Бирмана, уехавшего в 70-х годах в США и много работавшего там над проблемой сопоставления потенциала экономик СССР и США. Там Игорь Бирман очень много сделал для того, чтобы в итоге убедить своих американских коллег в некоторых азбучных истинах. Эти очевидные вещи бесспорны для любого непредвзятого исследователя, занимающегося проблемами межстранового сравнения экономических показателей развитых капиталистических и социалистических стран. Эти две группы стран значительно отличаются друг от друга по природе экономических отношений. Игорь Бирман писал: «Рубли и доллары. Неловко говорить о таких очевидных вещах, но иногда как-то забывают, что советская экономика работает не в долларах и центах, а в рублях и копейках. Структура цен в стране настолько уникальна, что ее экономику не приходится измерять в иностранных валютах». По нашему мнению, яснее уж и не скажешь.
Близкие по своей сущности проблемы адекватной оценки динамики развития экономики наблюдаются с 1991 г. в транзитивной экономике Беларуси, которая по своим параметрам может быть причислена к категории развивающихся стран периферийного капитализма. Существуют сложнейшие проблемы статистической трансформации контролируемых государством цен в ценовые параметры конкурентного рынка. Несмотря на проводимые реформы, транзитивная экономика Беларуси имеет значительную нерыночную составляющую, укорененную в структуре экономических отношений.
Для проведения корректных международных сопоставлений необходима единая, однородная база соотносимых базовых экономических отношений, на которых основывается система национальных счетов (СНС). Приведем одну очень важную идею, заложенную в методологию системы национальных счетов. «Одной из важных категорий СНС является понятие экономической операции… Экономическая операция — это добровольное взаимодействие между двумя хозяйствующими субъектами в связи с производством и использованием продукции, распределением и перераспределением доходов, приобретением финансовых активов, принятием финансовых обязательств (выделено мною, — В. Усоский). Наиболее типичные примеры экономических операций — купля и продажа товаров, выплата заработной платы, предоставление кредита, выплаты и получение пособий и пенсий. В результате экономической операции одни хозяйствующие субъекты передают другим товары и услуги, активы, право собственности» («Система национальных счетов — инструмент макроэкономического анализа». Под ред Ю. Н. Иванова, Москва, 1996 г.) Базовое понятие СНС в условиях экономических систем СССР и современной Беларуси не работает, ввиду чрезвычайно высокого уровня внеэкономического вмешательства государства в деятельность субъектов экономики и деформации рыночных механизмов. Поэтому анализ столь уникальных объектов (экономики СССР и современной экономики Беларуси) не может вестись на основе ретрансляции стандартных методов анализа конкурентной рыночной экономики на предметность плановой экономики и экономики становящегося рынка развивающейся страны.
Статистика в конкурентной рыночной экономике выстраивается, исходя из методологии экономической науки, исследующей систему развитых конкурентных рынков. В экономике такого типа статистика в адекватных категориях и показателях отражает процессы развитого товарно-денежного обмена. При этом необходимо четко осознавать, что субъекты развитой рыночной экономики не работают в среде подобной нашей, где господствует бартер, зачеты, государственный контроль над ценами и внерыночное перераспределение доходов от хорошо работающих к плохо работающим предприятиям и просто нуждающимся людям.
Экономика Беларуси в значительной степени натурализирована. Особенно велика доля неденежных расчетов во внутренней экономике страны, т. к. государство позволяет огосударствленным предприятиям работать в режиме мягких бюджетных ограничений. Мягкие бюджетные ограничения — это постоянное превышение расходов предприятия над его доходами. Образующийся дефицит по счету этих неэффективных предприятий государство покрывает «пустой» эмиссией, печатая и раздавая им бесплатные и дешевые деньги, а также принудительно изымая доходы у эффективных фирм.
В секторе внешнеэкономической деятельности также очень высока доля натуральных расчетов в экспортно-импортных операциях. Она вызывается работой наших предприятий на рынок России, который поглощает большие объемы продукции по неденежным каналам (бартер, зачеты), что способствует натурализации экспортно-импортных потоков предприятий и платежного баланса страны. В 2000 г. экспорт Беларусью товаров и услуг составил 7981,7 млн. USD, а его неденежная составляющая — 3020,1 млн. USD или 37,8%. В том же 2000 г. импорт достиг 8258,5 млн. USD, его же неденежная составляющая — 2907 млн. USD или 35,2%. Правда, в дальнейшем ситуация улучшилась: неденежные расчеты в 2001 г. по экспорту составили 2384,4 млн. USD (28,3%), по импорту — 2118,9 млн. USD (23,6%), а в 2002 г. по экспорту — 1834,5 млн. USD (19,7%), по импорту — 1941,2 млн. USD (19,8%).
Борьба с бартером в IV квартале 2002 г. привела к появлению знаменитого Постановления Совета Министров Беларуси, которое определило, что к денежной форме оплаты энергоносителей приравниваются следующие инструменты. Во-первых, векселя Правительства, Национального банка и других банков страны. Во-вторых, поставки товаров собственного производства для поставщиков природного газа в Беларуси в счет уступки требований и перевода долга Республиканского унитарного предприятия (РУП) по транспортировке и поставке газа «Белтрансгаз» и Белорусского государственного энергетического концерна за природный газ в пределах сумм денежных средств, засчитанных этими поставщиками. В-третьих, зачеты, проведенные по платежам газо- и энергоснабжающих организаций, входящих соответственно в состав концернов «Белтопгаз» и «Белэнерго», а также РУП «Белтрансгаз», в республиканский и местный бюджеты «в пределах предусмотренных в этих бюджетах расходов на оплату природного газа, электрической и тепловой энергии организаций, финансируемых за счет средств соответствующих бюджетов».
Как легко можно видеть, Совет Министров Беларуси решил статистически уравнять деньги с векселями, бартером и зачетами. В качестве шутливой реплики заметим, что в порядке эксперимента государство для каких-нибудь своих статистических целей в будущем может назвать мужчину женщиной или наоборот. Вопрос только в том, что могут конструктивно решить подобного рода новаторские эксперименты. Однако один результат правительство уже достигло в 2002 г., когда по официальной статистике произошло стремительное уменьшение объемов неденежные расчетов. Курьеза ради приведем еще один убийственный пример, который говорит о «высоком» качестве официальной статистики. Не вступая в формальное противоречие с экономической наукой, хозяйства колхозов и потребительской кооперации включаются у нас в состав частного сектора народного хозяйства. Правда, при этом содержательное противоречие является просто кричащим. Мы можем привести еще десятки подобных примеров, однако не в их перечислении заключается задача этой статьи. Впредь будьте очень осторожны, уважаемые читатели, с официальной статистикой Беларуси.
Возвращаясь к анализу экспортно-импортных операций, необходимо сказать, что, даже если принять официальные цифры на веру, все равно почти пятая часть экспорта и пятая часть импорта не приносят денежных доходов. Это негативно сказывается на формировании доходов, сбережений, инвестиций белорусских предприятий, платежах ими налогов в бюджет, оплате своих долгов фирмам-контрагентам и банкам. В этих условиях банки не в состоянии контролировать потоки денежной наличности, проходящие через счета натурализованных предприятий, а значит, они не всегда могут адекватно выполнять функции финансовых посредников на денежном рынке. Для преодоления этих негативных тенденций настоятельно необходима монетизация денежной выручки предприятий. Это станет возможным лишь при переориентации экспорта белорусских предприятий преимущественно на монетизированные мировые рынки, где оперируют корпорации развитых стран.
Неденежные расчеты несут еще одно любопытное последствие. Они завышают цены на сделки с натуральной продукцией в среднем на 10-25% в зависимости от конкретной номенклатуры обмениваемых изделий. Безусловно, это весьма на руку официальной статистике, которая ежегодно с успехом наращивает объемы ВВП, являющиеся статистически контролируемым государством показателем. Государство за последние шесть лет восстановило систему обязательных заданий по объемам выпуска натуральной продукции в стоимостном выражении, что жестко контролируется «вертикалью» власти. Кстати, эти задания обязательны для предприятий всех форм собственности, в том числе и частных фирм, за что они все отчитываются в административном порядке.
В экономике Беларуси деформированы механизмы рыночного ценообразования, отсутствует стержень рынка — система объективно обусловленных денежных оценок товаров, труда, земли и капитала. Эти отношения крайне слабо развиты в структуре экономической системы Республики Беларусь. Именно в этом пункте состоит основное отличие транзитивной экономики Беларуси от системы взаимосвязанных конкурентных рынков труда, капитала, земли и денег экономических систем развитых стран. Ведь оттуда и пришла к нам современная статистика рыночной экономики, которой мы формально начали пользоваться по «своим законам социалистического рынка», включив в ВВП бартерные поставки, зачеты нереализованной натуральной продукции на складах и дебиторскую задолженность, оценив это по завышенным неденежным условно-счетным ценам. При этом все эти чисто натуральные компоненты ВВП обозвали деньгами и денежными доходами. Кстати, именно в период разгула бартера и зачетов придумали термин «живые» деньги, которые, видимо, решили противопоставить неким «мертвым» деньгам. Правда, никто не взял на себя смелость ввести такой термин. Наверное, в какой-то момент стало ясно, что это уже начинает граничить с абсурдом.
Наш общий вывод оценки динамики роста ВВП в экономике Беларуси таков. Анализ эмпирических данных о структуре реализованной продукции и ВВП, бедности населения и содержании работы перераспределительного механизма экономики Беларуси исключает как правдоподобный тезис статистических органов страны о наличии экономического роста денежного ВВП. Наращивание физических объемов натурального производства, оцениваемое в произвольных условно-счетных бартерно-зачетных ценах и затратных ценах на складскую продукцию, не равнозначно росту денежных доходов получаемых от реализации товаров на рынке. Именно поэтому, с нашей точки зрения, в экономике Беларуси не существует противоречия между позитивной динамикой роста ВВП с одной стороны, а с другой стороны — растущей долей убыточных предприятий и массовой бедностью населения, доходящей в среднем до 70-80% жителей Беларуси.
Помимо мнимой проблемы якобы «бешенных» темпов роста ВВП, мы хотели бы поставить на обсуждение реальную злободневную проблему, в которую крепко уперлась экономика Беларуси в последние семь лет. Данная проблема формулируется при сопоставлении финансовых возможностей и ограничений субъектов экономики страны с эффективностью их работы и степенью конструктивности государственной экономической политики. Для обслуживания товарных операций фирм необходимы ресурсы боль