Архив материалов за Июнь 2003

Несомненно, самое важное событие ушедшей недели в Республике Беларусь – очередная попытка закрыть «Белорусскую деловую газету». Нет, конечно, министр информации Михаил Подгайный сделал все возможное, чтобы соблюсти приличия: во-первых, дождался пока уедут в свой Страсбург г-жа Ута Цапф с сопровождающими ее мужчинами; во-вторых, предусмотрел, что сделать сие нужно побыстрее, пока в тот же Страсбург не отправился известный борец за свободу слова вице-спикер Владимир Коноплев, являющийся в глазах все той же г-жи Цапф чуть ли не гарантом демократического развития страны. И то, и другое следует брать во внимание, чтобы адекватно представлять себе возможные последствия происшедшего. Только теперь можно с уверенностью сказать, что г-ну Коноплеву будут в Страсбурге рады по-настоящему и встретят его там самым достойным образом. Так сказать, повернемся к Европе истинным своим, плохо выбритым, но таким понятным и родным лицом.

Всем известна фраза “жить в обществе и быть свободным от него нельзя”. Правда, как выясняется, в виде исключения -- можно. И мы знаем массу примеров, когда желание быть свободным от общества приводило людей к диссидентству или уводило их прочь от него в монашьи кельи, “оптину пустынь” или в коммуны хиппи. Однако, даже сильно напрягая воображение, трудно себе представить, как может попасть в разряд исключений президент, который считает себя свободным от общества, в котором живет, и от государства, которым управляет.

Нынешняя весна ознаменовалась активным наступлением официальных властей на гражданское общество. Гродненское неправительственное объединение «Ратуша», гомельская организация «Гражданские инициативы», барановичская «Варута», «Молодежный христианский социальный союз» находятся под реальной угрозой закрытия. Все это уже не удивляет, как не удивляет нас смена времен года. В отношении «третьего сектора» политика государства давно определена и может быть выражена предельно ясно – «Кто не с нами, тот против нас». Разделение неправительственных организаций на «наших» и «не наших» существовало всегда. Любые негосударственные организации власть трактовала не иначе, как антигосударственные, не видя между этими определениями никакой разницы. Подобная позиция еще более ясно была обозначена в последних выступлениях главы государства, где он без обиняков определил, кто составляет гражданское общество. Подобной чести удостоились Белорусский республиканский союз молодежи, государственные профсоюзы и местные Советы. Что ж, все логично, если учесть, что в представлении властей гражданское общество «призвано обеспечить связь народа с органами власти, вовлекая граждан в активное государственное строительство вместе с другими участниками политического процесса и осуществляя контроль за теми структурами власти, которые имеют много этой власти и распоряжаются материальными ресурсами».

Станислав Лем, которому в сентябре нынешнего года исполнится 82 года, уже много лет как оставил "фантастическое" творчество. Зато читатели имеют возможность постоянно знакомиться с его высказываниями по части политики, достижений науки, культуры, о жизни вообще. В польской прессе постоянно публикуются большие и малые интервью с ним, да и сам автор "Соляриса" предпочитает нынче форму фельетона, эссе, кратких заметок. Почти каждые два года все это объединяется в книжки, и таким образом Лем предстает перед нами в своеобразной ипостаси летописца современности. Летописец этот ворчлив, скептичен, всем-то он недоволен. А уж что касается научно-технического прогресса, то тут Лем, когда-то его певец и провозвестник, просто бранится. И когда наивные интервьюеры начинают пытать его о роботах, он выходит из себя.

«Суть в существе твоем отражена,
Не сможет долго тайной быть она,
Не потому ль, что суть любой натуры
В поступке, словно в зеркале, видна»
Ибн-Сина

Последние две недели были отмечены как активизацией парламентской фракции «Республика», так и обостренным вниманием к ней со стороны властей.

В субботу глава белорусского государства принял председателя Центробанка России Сергея Игнатьева и первого вице-премьера российского правительства, министра финансов России Алексея Кудрина. Речь шла о введении на территории белорусского государства российского рубля в качестве единого платежного средства.

В ближайшие годы в Беларуси скучать не придется. Ее ожидает череда политических и избирательных кампаний. Поэтому даже на фоне приближающегося отпускного сезона белорусских политиков волнуют отнюдь не дачные проблемы. В то время как усердный среднестатистический дачник занят прополкой собственных пяти-десяти соток огородного пространства, на политическом пространстве Беларуси развернулась настоящая посевная кампания. Политическая жатва еще впереди. Но вопрос о “вершках и корешках” будущего урожая во многом решается именно сейчас и во многом зависит от самих участников этого процесса. Кто же сегодня наиболее заметен на политическом поле Беларуси?

Первой и основной фигурой в политическом пространстве Беларуси остается ныне действующий президент. За длительный период пребывания у власти он смог создать отлаженную и управляемую политическую систему собственной поддержки и проведения нужных политических решений (даже если они не совсем совпадали с волеизъявлением народа). Эта система включает ряд структур – от Администрации президента до Совета министров и номенклатурной вертикали, а также подконтрольных СМИ и клиентельских организаций. Президент обладает достаточно широким кругом полномочий и возможностей и успешно их использует.

Идет уже одиннадцатый год с тех времен, когда в 1993 году правительства Российской Федерации и Республики Беларусь начали проведение длительных и утомительных для обеих сторон переговоров о создании единого экономического и денежного пространства на территории наших стран. Для простых граждан эти переговоры всегда были своеобразной «вещью в себе». Даже профессиональные экономисты не могли понять того, что же происходит на самом деле. Складывалось впечатление, что эти бесконечные переговоры будут продолжаться и дальше с тем же неизменным нулевым результатом, который им все это время сопутствовал.

Назначение директором Коласовского Лицея женщины, плохо владеющей белорусским языком (ну, если трехнедельные курсы понадобились, значит, плохо владеет, что греха таить), бесспорно, можно рассматривать как сознательное оскорбление белорусской интеллигенции. Причем оскорбление совершенно непонятное, на пустом месте родившееся. И упорство, с которым министр Петр Бригадин, умный человек и опытный аппаратчик, держится за это решение, может быть сопоставимо разве что с упорством его коллеги Михаила Подгайного, «дожимающего», «додавливающего» «Белорусскую деловую газету», как говорится, до победного конца. Но если о возможных причинах упорствования Михаила Васильевича мы уже писали, то упорствование Петра Ивановича следует, в конце концов, как-то объяснить – хотя бы себе самим.

Так все же Беларусь или Белоруссия? Официальное название этой страны варьируется в зависимости от отношения к ней французских политиков и дипломатов. По ту сторону семантических споров, важность которых не стоит переоценивать, главный вопрос заключается в том, что известно или, точнее говоря, неизвестно французам об этом государстве. Сколько моих соотечественников знает, что за исключением Калининградского анклава два исторических врага, Россия и Польша, больше не имеют общей границы? Что между ними находится одно из самых закрытых в Европе государств? Что передовой регион бывшего Советского Союза уже больше десяти лет пытается проложить себе дорогу в будущее, идя по хаотичному, трудному, полному подвохов пути? На эти вопросы может ответить лишь горстка экспертов по славянскому миру или по европейской политике, которых так мало в среде специалистов по геополитическим проблемам, что Франция иногда с трудом может определить свое отношение к странам Восточной и Центральной Европы. Тем не менее, Беларусь заслуживает большего. Поняв это, некоторые французские политологи уделяют особое внимание данной стране, оценив не только ее стратегическую важность, но и значимость культурных и идентификационных вызовов, с которыми она столкнулась со времени обретения независимости в 1991 году. Вот почему практически неизвестная Беларусь становится объектом исследований, по содержанию и смыслу далеко выходящих за простые рамки, в которых мы кратко резюмируем расплывчатые концепции наподобие «открытия другого» или «региональной специализации».

Bélarus ou Biélorussie ? Les dénominations officielles varient au gré des attitudes adoptées par les différents responsables politiques et diplomatiques français. Au-delà de la querelle sémantique, dont l’importance ne mérite guère d’être surestimée, le débat de fond porte sur la connaissance, que dis-je, sur la méconnaissance dont les Français font preuve à l’égard de ce pays. Combien de mes compatriotes savent, qu’à l’exception de l’enclave de Kaliningrad, les deux ennemis héréditaires que sont la Pologne et la Russie n’ont désormais plus de frontière commune ? Qu’à sa place se trouve un Etat des plus fermés d’Europe ? Qu’une région phare de l’ancienne Union soviétique essaye depuis plus de dix ans à se frayer un chemin qui d’ores et déjà s’est avéré chaotique, difficile et semé d’embûches ? Seuls peuvent répondre à ces questions une poignée de spécialistes du monde slave ou de la politique européenne qui dans le concert des géopoliticiens restent en minorité, tant la France a parfois du mal à définir une position claire face aux PECO. Pourtant, le Bélarus vaut mieux que cela. Pour l’avoir compris, certains politologues de l’hexagone prêtent une attention toute particulière à un pays dont ils ont non seulement mesuré l’importance stratégique, mais aussi les défis de sa dimension culturelle et identitaire auxquels il est exposé depuis son indépendance en 1991. Parce que presque inconnue, la Biélorussie devient l’objet de recherches dont la teneur et la signification dépassent de loin ce simple cadre que l’on résume brièvement par des concepts aussi flous que la ‘découverte de l’autre’ ou ‘la spécialisation régionale’.

Превратный смысл легко придать
Чему угодно злостным толкованием

Прежде чем продолжить разговор о депутаткой группе «Республика», начатый в прошлом выпуске, хочу со всей ответственностью заявить:

Единственный способ отделаться от искушения – поддаться ему.
Оскар Уайльд

Середина прошлой недели была ознаменована массовым информационным бумом по поводу заявлений официального Минска. Гудели сети интернета и линии телекоммуникаций. Полосы газет активно предлагали читателям жареных «колобков». Вновь из «белого» (или какого там, неизвестно) зала белорусского президента прозвучали, как выражались информационные агентства, сенсационные заявления.

О смерти Быкова я узнал вечером, 22 июня. Позвонил Михась Скобла, в голосе которого, неожиданно сдавленном, не чувствовалось ни постоянного оптимизма, ни преисполняющего Михася поиска поэтического слова: «Алесь, Васiль Уладзiмiравiч памёр...» Больше объяснять было нечего. Осиротела белорусская литература. Батьки, «бацькi» – настоящего, не навязанного пропагандой, а избранного по духу, по величию Дара Божия – не стало.

Полгода назад мне довелось присутствовать на конференции, которая проводилась в Вильнюсе и проходила под весьма интригующим названием «Understanding Belarus» («Понимая Беларусь»). И не стала бы я вспоминать об этом, если бы на прошлой неделе мне бы не пришлось столкнуться с проблемой понимания Беларуси на другом семинаре «Россия и Беларусь в мире XXI века», проводившемся в Москве Советом по внешней и оборонной политике РФ. Вот и подумалось: почему так трудно понять, что происходит в Беларуси сторонним наблюдателям. Уж не потому ли, что сами белорусы перестали понимать друг друга?

Подарите ему весь мир, и он потребует еще оберточную бумагу.
Жюльен де Фалкенаре

После 25 июня, дня похорон Василя Быкова, белорусы разделились на два лагеря – читателей и нечитателей Быкова. Как будто водораздел прошел между нами. Одни – те, кто не только понял, что именно произошло, но и ощутил эту трагедию как трагедию собственную, личную. И другие – те, для кого похороны последнего бесспорного белорусского классика стали лишь еще одним поводом. Для чего?